Переплетенный

Тишина.

Ее отец облокотился на стул и скрестил руки на груди.

— Хорошо. Почему я только сейчас об этом слышу, и что Такер думает о твоей дружбе с другим парнем?

— Что думает Такер — не важно. Мы официально расстались.

Тотчас же он превратился из допрашивающего отца в я-здесь-с-тобой отца.

— О, дорогая. Как ты себя чувствуешь после расставания? Я знаю, что не всегда одобрял ваши отношения. В том смысле, что рядом нет парня, который был бы достаточно хорош для тебя. Но я перестал выражать свое недовольство, потому что хотел, чтобы ты была счастлива.

— Я в порядке. Мы расстались по моей инициативе. Он изменял мне. — Признать это вслух было легче, чем ей казалось. Все еще сбитая с толку, но не раздавленная.

— Мне так жаль. — Он снова наклонился к ней и взял ее за руку. — Я постоянно консультирую пары, столкнувшиеся с изменой одного из партнеров и обычная реакция пострадавшей стороны, как и у тебя — чувство собственной неполноценности. Чувство, что его использовали.

Даже при том, что Такер больше не был ей нужен, именно так она себя и чувствовала. Она осознавала, что это даже влияло на ее желание быть с Райли. Она автоматически представила, что он думает, что она слишком скучная для него.

— Иногда это просто случайная ошибка, которая больше не повториться и виновный получает важный урок, — продолжил ее отец, — того, что человек, который рядом, важнее мимолетного удовольствия. Хотя многие не делают этого вывода, а претворяются, что могут иметь все и сразу.

— Такер точно претворялся. — В этом она не сомневалась. В конце концов, он же демон. Это все еще поражало ее. Она собиралась расспросить у Райли, что значит быть демоном, но тут Эйден исчез, и они провели несколько часов, обыскивая дом и лес, пытаясь найти его. Райли даже обернулся волком и метнулся на ранчо. С его острым обонянием будет легко его выследить, как он сказал, но даже ему не удалось найти ни следа.

Затем, оставшись одни, они коротали время за беседой. Райли расспрашивал о ее детстве, о ее любимой еде и выслушал ее пятнадцатилетний план без всякого осуждения. Казалось, он был впечатлен ее целеустремленностью.

— Важно понимать, что каждый человек борется за внимание других людей, но то, как они поступают с чувствами, показывает, какие они есть на самом деле, — произнес ее отец. — Ты знаешь ту девушку, с которой он тебе изменил?

Мэри Энн кивнула, но не призналась, кто именно, а только добавила.

— Спасибо за совет. — Родители Пенни могли не знать еще о ее беременности, а Мэри Энн из-за оставшихся к ней теплых чувств не открывала подробностей. — Вообще-то я хотела поговорить с тобой о том другом парне. У него происходили тяжелые события в прошлом, и он сталкивается с такими вещами, которые ни с одним человеком его возраста не происходят.

Ее отец слегка постучал пальцем по подбородку.

— Я понимаю, куда ты клонишь.

Подожди-ка. Что?

— Понимаешь?

— Ты хочешь, что бы я поговорил с ним, помог ему.

— Нет. Я хочу, что бы ты… рассказал мне о нем.

Он непонимающе поднял бровь.

— Я не понимаю. Он же твой друг. Что я могу знать о нем?

— Я думаю… я думаю, он был одним из твоих пациентов. — Ну же. Просто скажи. — Его зовут Эйден Стоун.

Сначала ее отец шумно выдохнул. Затем побледнел. Затем едва заметно напрягся. От нервного напряжения желудок Мэри Энн скрутило, пронзая тупой болью при каждом вдохе.

— Ты же знаешь его, — только и смогла произнести девушка.

Он отвернулся, мускул задергался на его лице.

— Встречался однажды.

— Ты выгонял его из своего кабинета?

Вместо ответа он резко выпрямился. Задетый стул громко проехался по кухонной плитке.

— Уже поздно. — Никаких эмоций в его голосе, только отстраненность — его мысли унеслись в какое-то другое место. — Тебе бы следовало принять душ и немного поспать.

— Я бы лучше с тобой поговорила. Эйдену нужна помощь, пап. Хотя и не такая, как ты думаешь. Так что даже не пытайся запрещать мне с ним видеться. Я люблю его как брата и хочу видеть его счастливым. И единственный способ для него стать действительно счастливым — узнать, как освободить людей…

— Хватит! — он с силой ударил кулаком по столу, так что подпрыгнула посуда. Его взгляд пылал. В нем отразилось не ярость или злоба, а скорее отчаяние. Только один раз она видела у него подобный взгляд. В тот самый день, когда умерла ее мать, и он должен был рассказать ей эту новость. — Хватит, — повторил он решительно. — Мы не будем это обсуждать.

Испуганная она застыла на месте, не смея даже вздохнуть. Что он имел в виду? С чего такая бурная реакция?

— Но он же говорил тебе, что однажды мы с ним встретимся, и он станет моим другом. Даже ты не можешь отрицать, что он не был обычным душевнобольным маленьким мальчиком, а…

— Я же сказал — хватит. Отправляйся в свою комнату. И это не просьба, это приказ. — С этими словами он развернулся и вышел. В коридоре громко хлопнула дверь. Дверь в его кабинет, как она догадалась. В кабинет, в который он никогда ее не впускал.

Ее отец помнил Эйдена. Это было очевидно. Но что именно он помнил? Из-за чего ее обычно мягкий отец вдруг превратился в такое озлобленное существо?

***

Эйден очнулся от толчка. Он понял, что сидит и ему тяжело дышать, майка на груди промокла от пота. Диким блуждающим взглядом парень осмотрелся вокруг… он был в своей спальне, как оказалось. Нахмурившись, он подумал: сколько уже времени? Через окно светила нарастающая луна — значит уже глубокая ночь. В доме было так тихо, до звона в ушах. Все спали.

Он был дома, хотя понятия не имел, как попал сюда. Он так и не занялся домашними делами и не поговорил с Дэном. Последние, что помнил — он стоял посреди леса с Викторией и ее зубы, вонзающиеся в его шею.

Он резко осмотрелся по сторонам. Где же…

— Шшш. — Виктория вдруг оказалась сидящей рядом с ним. Она прижила палец к губам. — С тобой все хорошо. Тебе не о чем беспокоиться. Я обо всем позаботилась. Я убрала в конюшне и накормила лошадей, хотя они и не рады были меня видеть. Я убедила Дэна и остальных, что ты вернулся во время. Дэн даже думает, что вы мило поболтали о твоей учебе.

Медленно его одеревенелые мышцы приходили в норму. Он сгорбился и почувствовал боль в шее. Он потрогал место укуса, но не обнаружил никаких его следов. Должно быть, она залечила раны. Так же как сделала это с его губой?

— Спасибо, — пробормотал он, несколько смутившись от того, как много она для него сделала. Он был парнем, а она девушкой. Это он должен был заботиться о ней. — Райли сильно разозлился?

— Нет. Я вернулась, как мы и договорились, а он, в свою очередь, отвел меня домой. Затем он снова отправился к Мэри Энн, а я улизнула обратно к тебе. Прости, я выпила так много твоей крови, Эйден. — Она схватила его за запястье, с такой силой, что могла бы сломать ему руку. Но он даже не подал виду. Он был рад любому прикосновению Виктории. — Мне следовало остановиться, я должна была остановиться, но твоя кровь была такой приятной на вкус, гораздо вкуснее, чем у кого-либо другого, и все о чем я могла думать — что хочу больше.