Переполох в Бате

— Лорд Ротерхэм, когда я делал предложение Серене, то не знал, что ее состояние такое огромное, иначе расценил бы свое предложение как наглость. Я удивлен, что вы ведете себя так… я бы сказал… снисходительно. Я прекрасно представляю, в каком свете я предстану перед теми, кто не знаком с обстоятельствами дела. В свою защиту могу сказать, что я влюбился в нее… с первого взгляда. Серена тоже ответила мне взаимностью. Она еще много лет назад вышла бы за меня замуж, но мое положение было недостаточно прочным. Я был просто никто, младший сын. Мы разлучились! Я не надеялся увидеть ее вновь, но забыть уже не мог. Для меня она была недостижимой мечтой, прекрасной богиней! — Киркби помолчал, и с некоторым трудом продолжил: — Но, кажется, я не должен объяснять это вам. Я знаю… Серена рассказывала мне…

— Если Серена рассказывала вам, что я когда-либо называл ее богиней, она либо обманывалась, либо намеренно обманывала вас, — перебил Ротерхэм.

— Она не… Я только думал…

— Тогда больше так не думайте. Я понимаю, что когда вы унаследовали ваше нынешнее состояние, то решили, что Серена теперь доступна для вас?

Майор покачал головой.

— Это никогда не приходило мне в голову. Я не надеялся, что она даже помнит меня. Но мы встретились здесь, в Бате, никто из нас и не мечтал об этом.

Он поднял глаза и, краснея, закончил:

— Словно и не было этих прошедших лет…

— Понимаю. — Ротерхэм еле заметно улыбнулся. — Фактически ваша мечта осуществилась.

— Может, это звучит глупо. Я не собирался вам все это рассказывать. Но то, что произошло сегодня…

— Вовсе нет. Вам очень повезло, майор Киркби. По собственному опыту скажу, что обычно такие мечты кончаются полным разочарованием. Значит, Серена — именно такая, какой вы ее считаете? Должно быть, вы знаете ее намного лучше, чем я мог представить.

— Как могу я… как я могу разочароваться в ней! — воскликнул майор с излишней горячностью.

— По всей видимости, нет.

— Нет! Это немыслимо.

— Тогда нам не нужно думать об этом. Я признателен вам за ваши уверения, но они были излишними. Мне не приходило в голову, что вы хотите жениться на Серене ради ее состояния: она не такая глупая, чтобы влюбиться в «ловца удачи». Да и в своих действиях мне подотчетна.

— Разве вы не должны были охранять Серену от всяких «ловцов удачи», когда ее отец назначил вас опекуном?

Губы Ротерхэма сжались.

— Нет. Он несомненно надеялся, что я должен предотвратить ее брак с нежелательным человеком. Простое неравенство положений не является нежелательным в глазах закона. Она вышла бы замуж за кого хотела, даже если бы я поклялся, что не дам ей ни гроша к тому, что у нее имеется. — Он коротко рассмеялся. — И сразилась бы со мной после всего в Апелляционном суде! — Он встал. — Кажется, говорить больше не о чем. Пойдемте?

— Да. Я должен подумать. Я не знал о размерах состояния, сомневался без всякой причины… Если бы не леди Спенборо, я бы просто сошел с ума.

Ротерхэм направился было к дверям, но остановился и посмотрел на майора.

— Это леди Спенборо посоветовала вам объясниться?

— Да, я был просто в отчаянии! Мне она показалась человеком, к которому можно обратиться за советом.

— Боже правый!

— Вы думаете о ее молодости? Но я знаю ее преданность Серене. Ее доброту, ее сострадание я не могу просто описать словами. Потеря Серены для нее большой удар, но я уверен, что о себе-то она и не думает. Я не знаю другого юного существа, такого сильного духом и понимающего.

— Великолепная женщина, — согласился Ротерхэм. — Замужество Серены несомненно огорчит ее. Она совершенно не может жить в одиночестве.

— Именно так! Каждый может ощутить, что она нуждается в защите от… Но боюсь, что ее сестра станет навязываться ей, а судя по всему, более несговорчивой и придирчивой девицы не сыскать.

— Неужели! Да, мрачная перспектива. Однако осмелюсь заявить, что скоро она снова выйдет замуж.

— Замуж! — майор казался пораженным, но быстро оправился и произнес: — Ну да! Конечно! Мы должны надеяться на это.

— Я — надеюсь, — загадочно проговорил Ротерхэм и открыл дверь.

Поднимаясь по лестнице, они услышали звуки музыки. Фанни сидела возле распахнутого окна, глядя на сгущающиеся сумерки, а Серена играла на пианино в глубине гостиной. Завидев входящих мужчин, она прекратила игру, но майор подошел к ней и попросил:

— О, не вставай! Ты играла сонату Гайдна, которую я попросил выучить для меня.

— Пытаюсь играть! Ее еще рано демонстрировать слушателям.

— Попытайся еще разок. Я тебе буду переворачивать ноты.

Она подчинилась. Ротерхэм подошел к окну и сел рядом с Фанни. В течение нескольких минут он следил за парой в другом конце гостиной, но лицо его оставалось непроницаемым. Потом повернул голову, взглянул на соседку и заговорил пониженным голосом:

— Я понимаю, что этот брак одобрен вами, леди Спенборо.

— Да, я уверена, майор Киркби сделает Серену счастливой.

— Правда?

— Не может быть иначе. Он такой добрый и… так преданно любит ее.

— Он сообщил мне.

— Это действительно так. Гектор преклоняется перед ней и, думаю, сделает все, чтобы угодить молодой жене.

— Великолепно! А майор с ней не ссорится?

— Нет, нет! У него превосходный характер, и он такой терпеливый. Я чувствую, что его мягкость и терпимость лишают ее возможности ссориться с ним. — Она заметила улыбку на его губах и спросила: — Вам он не нравится, лорд Ротерхэм?

Тот пожал плечами.

— Я не увидел в нем ничего плохого.

— Я так рада, что вы дали свое согласие.

— Отказ ни к чему не привел бы.

Фанни встревоженно посмотрела на него и нервно произнесла:

— Боюсь, вы не совсем довольны. Он ей не ровня по положению и состоянию, но достоин ее, уверяю вас.

Он прервал ее в своей бесцеремонной манере:

— Напротив! Я более удовлетворен, чем ожидал. Если бы я знал… — Он замолчал. Фанни заметила, что улыбка полностью исчезла с его лица, а брови снова нахмурились. Так он просидел несколько минут.

Ей показалось, что его лицо помрачнело у нее на глазах. Словно ощутив ее взгляд, Ротерхэм вышел из своего забытья и повернулся, чтобы встретиться с вопрошающими глазами Фанни.