«Переполох» в затерянном городе

И конечно, Эл Ригос, про которого все и так знали из какой он семьи, стал очень популярным объектом для охоты за кошельком. Вот только зверь лиса сильно раздражался, когда рядом с ним оказывалась очередная наглая самка. Эл еле сдерживал своего лиса, хоть сам и огрызался на попытки заигрывания. Как сам он с грустью признавался Владу, видно его слова о том, что Сабрина его добыча, были самым настоящим пророчеством. Только охота получается самая важная в его жизни, раз и он, и зверь выбрали пару.

И вот попробуй ей объяснить, что они её выбрали, если сама лисичка его вообще в упор не замечала. Легко было решить, что он завоюет Сабрину, приучит к себе, добьётся её доверия… А вот с практикой дела обстояли совсем плохо. Эл никогда не сталкивался с тем, что он неинтересен. Его фамилия и деньги отца делали всё за него. Всегда сам Ригос снисходительно наблюдал, как девицы пытались обратить на себя его внимание и добивались его расположения.

Да даже у зверя дела обстояли лучше, чем у человеческой половины. Белоснежный лис уступил чернобурочке заботливо устроенную для себя любимого лёжку, и оставлял для самочки самые вкусные кусочки своей добычи. Чёрная лисичка эти подношения милостиво принимала. По крайней мере мох, которым лис выстелил пол в своей норе, сохранял запах самочки. Да и саму лисичку белый лис несколько раз заставал спящей.

Чернобурка предупреждающе рыкнула, но даже глаза не открыла, продолжая блаженствовать в редких лучах полуденного солнышка, пробивающихся сквозь густо сплетённые ветки, закрывающие лёжку сверху. Ригос-лис в тот день резко передумал бегать, вытянулся у входа с наружной стороны и дремал, втягивая ноздрями при каждом вдохе такой желанный запах.

Вот и сейчас, закончив со швами, Сабрина накладывала фиксирующую повязку, чтобы не задевать рану при движении или одеждой. А Эл не отрываясь, смотрел на лицо склонившейся над раной девушки, любуясь сосредоточенным выражением. Лису была безмерно приятна проявленная забота, и вообще он предпочитал думать, что Сабрина специально взялась за его рану.

К этому времени подоспел картеж сопровождения. Торн предупредил, что задержанных уже пытались даже не отбить, а сразу ликвидировать. Мало ли, вдруг где по дороге ждёт ещё одна группа в масках.

Прибывшие стражи попытались снять маски с погибших масочников. Неожиданно пришли в движение винты и шестерёнки на поверхности масок. Внутри этих металлических котелков вдруг раздались хлопки, и из отверстий для дыхания и для ушей потянулись струйки дыма и неприятный запах жжённого мяса. После этого по шву, проходившему посередине лица, отстегнулись незаметные сразу заглушки. Створки масок открылись, открывая кровавое месиво вместо лиц, и собственно головы.

Ригос едва успел уткнуть Сабрину лицом себе в грудь, чтобы она этого не видела. Итон закрыл собой проход, загораживая неприятное зрелище. Правда, не для всех. Ири Томас-Фишер стояла, уперев в бока руки, и с видом матери, дети которой не выучили уроки, возмущалась.

— Ну и зачем было сразу ко всем-то лезть? Как теперь это описывать и отличительные черты для опознания находить? — девушку больше волновало, что для Олдера Ридла прибавилось работы, а он и так засыпал на ходу.

— Да кто же знал, мисс! — ответил ей один из стражников. — Собирай теперь это всё. Медикус Ридл и так будет сильно недоволен, а если ещё и потеряем что-нибудь…

Прибывшие стражи натянули на руки перчатки и начали переносить сначала уже покойных нападавших, а только потом задержанных. Раненные стражи отправились с ними. Пытались забрать и Ригоса, но тот отказался наотрез, сообщив, что помощь ему уже оказали, и чувствует он себя отлично.

Как ни странно, до лаборатории добрались без происшествий. И даже стражи, что стояли здесь на посту на входе в лабораторию, как оказалось, не слышали шума схватки. Стражи и старшекурсники встали по периметру, чтобы не мешать.

Наступало время работы для переполошцев.

Глава 12.

Самое сердце катакомб Лоусона, к которому вели длинные артерии-коридоры. Они петляли, пересекались, запутывались, создавая очень сложный и опасный лабиринт. Какие-то участки были ниже, какие-то выше. Во время дождей, когда уровень грунтовых вод поднимался, многие участки коридоров затоплялись, делая остальную часть катакомб недоступной.

Существовала легенда, что где-то в самой-самой глубине катакомб, куда так просто и не добраться, существуют ещё древние шлюзы, которые сдерживают воды подземной реки. Мол, если их открыть, то затопит весь Лоусон, а старая часть, те самые трущобы, просто рухнут и уйдут под землю.

Многие из жителей катакомб утверждали, что они как раз из тех, кто доходил до самого предела доступной части подземного города и лично слышал эхо, словно от проворотов огромных винтов. Но внимания на разговоры нищих и побирушек, почти никто не обращал, считая выдумками. И все эти разговоры были не более чем городскими страшилками, наравне с мёртвой невестой и чёрным вороном, якобы при жизни бывшим городским палачом.

На всей протяженности этих коридоров встречались ниши, закутки, темницы и целые большие комнаты. Обитатели катакомб приспособили их для складов контрабанды, камер, где удерживали пленников, мест для ночлега и даже для постоянного проживания. Многие проживали в катакомбах всю свою жизнь.

Управление уже не в первый раз зачищало этот рассадник головной боли уже далеко не для первого поколения стражей. Но такой масштабной зачистки ещё не было. Квестор рассчитал всё. И то, что поднимется уровень грунтовых вод, и разлившаяся вода перекроет многие тайные ходы и просто коридоры. И то, что приготовления шли в строжайшей тайне. Истинный размах планируемой операции квестор даже боялся просто оценить вслух. И хотя это привело к тому, что некоторые моменты оказались не продуманы, сам квестор считал, что вред от этого с лихвой перекрывался сохраненным фактором неожиданности и просто огромным везением.

Под "огромным везением" он, не скрываясь, подразумевал переполошцев. Увлечённые идеей, горящие своим делом ребята… Что-то такое крутилось в голове, но Лозер никак не мог сформулировать то определение, которое в полной мере отражало бы какую-то общую, удивительную черту, что была у каждого из его стажёров. У кого-то горела ярче пламени, у кого-то только возрождалась из затухающих искр, но была.

И совершенно не стесняясь, квестор собирался воспользоваться удачей с переполохом на полную. Не зря в свою речь для магистрата, он включил обоснование необходимости дополнительной специализации на Переполохе и отдельной алхимической лаборатории в управлении.

Даже первичные результаты зачистки поражали. Задержанные, пленники, склады контрабанды, и вишенкой на торте, найденная тайная лаборатория. В совокупности с найденными погибшими по непонятной причине двуликими, нападением на Лорвина Дерка и тем рассказом Дорса, который квестор приобщил к делу, вырисовался серьёзно подготовленный заговор против двуликих, как таковых. И квестор очень надеялся, что переполошцы, изучив лабораторию, помогут ему найти те обрывки ниточек, благодаря которым он сможет распутать этот смертельно опасный клубок.