Перепутья Александры

– Сбежал, - поморщилась Лиза.
– Максу тогда годика полтора было. Решил, что не создан для семейной жизни. Представляешь? Он в какой-то группе играл, мотался по стране, но ни денег, ни славы не добился. Звезда! Через несколько лет еще одну семью завел, но тоже быстро сделал ноги. Знаешь, - девушка опустила глаза, - иногда мне казалось, что Макс в него пошел. Поэтому и бегал от ответственности...

В отделение я возвращалась в крайней задумчивости и, как на грех, налетела в коридоре на Кондратьева.

– Глаза протирать не пробовали?
– огрызнулся он сдавленно. Мой локоть весьма ощутимо пришелся ему между ребер.

– Чтобы лицезреть вашу самодовольную физиономию?
– скривилась я.

– Ай-яй-яй, Александра Викторовна. И не стыдно?

– А вам? Ябедничать?

С минуту мы смотрели друг на друга в упор. Удивительно, что искры не посыпались и не вызвали знатный пожар.

– Спровадьте-ка вечером своего сторожевого пса, - изрек доктор неожиданно.
– Он в наших делах только помеха.

Я вытаращила глаза и, раскрыв рот, смотрела в спину уходящему врачу. Вот интересно - это наглость чистой воды или безумие? Думать, что я стану безропотно выполнять его указания? Ноги моей не будет в Потоке! Ни за что!

Однако Кондратьев оказался куда лучшим знатоком психологии. Ибо вечером, кляня себя, я поджидала у порога Макаровской палаты с "волшебным" котельчиком в руках. Вадим к тому моменту был отправлен домой. Хотя и не без боя.

– Постарайтесь быть осторожней на этот раз, - посоветовал врач, заботясь, правда, больше о собственной шкуре.
– Не то переусердствуете, впадете в кому, а мне потом доказывать вашему батюшке свою невиновность.

– Ой, сахарный вы наш, - процедила я сквозь зубы, машинально продолжая разминать ладонь перед контактом с Максом.
– Не растайте только, ради Бога.

Кондратьев крякнул, но предпочел удержаться от комментариев, позволив мне начать работу с пациентом. Тяжело вздохнув, я прикрыла веки и отработанным движением подняла руку. Приготовилась ощутить босыми ногами тепло чистого песка и поприветствовать поточную животинку, как вдруг...

– Ого!
– я потерла пылающие виски и поняла, что сижу на полу в палате Макса. Миновать барьер между мирами не вышло, зато круговорот обрывочных воспоминаний мне показали с избытком. Покруче, чем в первые разы - до коктейля. Четче и красочней. А самым ярким образом стала фотография мужчины с маленьким мальчиком на руках. Однажды, соприкоснувшись с сознанием Максима, я уже видела ее мельком. На этот раз сумела разглядеть лица и почти не сомневалась, что это были Макаров с родным отцом.

– Проделки старика?
– нахмурился Кондратьев, когда я, запинаясь, объяснила, что случилось. Доктору крайне не понравился исход новой попытки. Потребность разгадать тайны Потока успела превратиться в навязчивую идею.

– Не знаю, - я гневно посмотрела в умиротворенное лицо Максима, будто он был виновен в неудаче.
– Возникло чувство, что не хватило сил миновать черту.

– Значит, дело в ваших эмоциях, - насмешливо вынес вердикт завотделением.
– Больше ведь ничего не изменилось.

– Так уж и ничего?
– я насквозь прожгла взглядом ухмыляющееся лицо доктора, потрясенная шальной догадкой.

– Вот пропасть!
– бледнея простонал Кондратьев и, отталкивая друг друга, мы ринулись в палату к Вовочке - последнему больному, проходившему экспериментальное лечение.

Удивительно, что дверь не вышибли и в коридоре ничего не повредили, пока неслись азартным галопом - в такт. Благо дежурить в ночь вышла Люба. Хотя даже она, привыкшая к своеобразию наших взаимоотношений, разинула рот, ошалело наблюдая, как мы проскакали мимо сестринского поста.

Вовина дверь тоже осталась на месте лишь чудом. Как и мои конечности. Ибо из-за тормознувшего в последний момент эскулапа, я, чтобы второй раз за день не налететь на него, взмахнула руками. Приложилась левой кистью о косяк, не устояла, и неприятно впечаталась в пол правым коленом. Вздернутый нос всенепременно бы оценил идиотизма ситуации - я, как рыцарь, преклоняюсь у его ложа.

– Живы?
– поморщился доктор, когда я прощупала пострадавшее колено, издавшее омерзительный хруст.
– Работать сможете?

– Идите вы... в пень, - выбрала я более мягкое направление движения, нежели собиралась изначально. Пора начинать доказывать, что я - барышня приличная. А то совсем распоясалась в этом сумасшедшем... хм... отделении.

При одном взгляде на блаженное лицо сводного братца, я вновь испытала гнев, позабыв о пульсирующей боли. Ух! Наверняка сейчас веселится в Потоке. Может, уже и мою коняшку позаимствовал. Невероятно глупо, но мне вдруг безумно захотелось, чтобы Рыжик не возил никого по небу кроме меня. Разумеется, если я когда-нибудь решусь повторить подвиг перемещения на одушевленном транспортном средстве.

– Так и будете изображать памятник?
– напомнил о своем присутствии врач.

На этот раз я решила смолчать. Уж больно хотелось доказать пакостнику, что наш препарат всё-таки действует. Пусть и не так, как планировалось. Моля небеса - настоящие и Поточные - о помощи, я приготовилась к переходу. Ответ высших сил не заставил ждать - барьер на пути и не подумал встречаться. Ноги слегка обжег песок "закрепленного" пляжа. Рыжик приветливо дунул в лицо. Кивнул на собственную спину и покорно распластался передо мной.

– Прости, но сегодня я сама. Пожалуй...
– коряво извинилась я и громко потребовала у неба, как это делала шесть лет назад, разыскивая Варвару.
– К Вове! Немедленно!

Пушка оглушительно выпустила заряд, издеваясь над ушами. Земля сбросила меня, как тряпичную куклу. Миг, и я нелепо покатилась по траве. Вообще-то имелись все шансы приземлиться аккуратно, если б не длинный подол, на который я не преминула встать босой ногой.

– Вы в порядке?
– осведомился знакомый мягкий голос.

– А ты откуда тут взялся?
– сердито поинтересовалась я у сероглазого парня по имени Дмитрий, проигнорировав протянутую широкую ладонь и спонтанно перейдя на "ты".
– И почему тут?

Вдоль позвоночника прошел неприятный холодок, ибо "выкинуло" меня не куда-нибудь, а прямиком на мертвый Златин Слой, где при последнем посещении я повстречалась с поддельной хозяйкой.

– Не знаю, - несколько растерялся парень, глядя, как я отряхивая воинственно-малиновое платье.
– Хотел попасть в другое место, но оказался здесь. Так странно. Оно будто неживое.