Перепутья
Шрифт:
Цезарь кивнул:
– И нужно распространить среди людей информацию об опасности этих “проходов”. Чтобы ни в коем случае туда не лезли. Если верить Марку Лепиду, чтобы они закрылись, достаточно закрыть и открыть дверь. Думаю, это сработает во всех случаях. Об этом тоже надо сказать.
Только услышав свое имя Марк встрепенулся. Рассуждения взрослых интересовали его намного меньше, чем рассказ Сципиона. Квинт, конечно, тоже пытался рассказать им с мамой, что с ними произошло – но оратор из него был совершенно никудышный, и Марк не понял практически ничего между бесконечными “а потом он
Мамы, которая продолжала прижимать Квинта к себе так, словно он был для нее самым дорогим сокровищем.
С каждым мгновением та, старая мама, нравилась Марку все больше и больше. Она хотя бы относилась к ним обоим одинаково.
Никак.
– Лепид? – услышав свой когномен, Марк обернулся.
Цезарь, вместе с Ноннием Бальбом, выжидательно смотрели на него, словно ожидая какого-то комментария.
А, двери, да.
– Ну, - Марк закинул руку за голову и почесал затылок, - У нас со Сципионом так сработало. Закрыли, открыли, все в порядке.
Если взрослые до сих пор не додумались до такого элементарного решения, то он прямо сейчас объявит себя окончательно разочаровавшимся в мире.
Нонний Бальб, как ни странно, отнесся к его словам со всей серьезностью:
– Хорошо. Сейчас же повесим сообщения по всему городу.
– Но все-таки лучше бы разъехаться тем, у кого есть такая возможность, - добавил Цезарь, - Все это дело очень дурно пахнет.
– Разумеется, - согласился непривычно серьезный Нонний Бальб, а затем обернулся к хорохорящемуся Сципиону, - Спасибо, Публий Корнелий. Можешь возвращаться к своим друзьям, ты очень нам помог.
Сципион важно кивнул Бальбу и Цезарю, - Марк, не удержавшись, прыснул в кулак, настолько этот жест выглядел комично, - и вернулся к ним с мамой и Квинтом.
– Слушай, а где Максим? – шепотом спросил у него Марк как только он устроился рядом, на бортике имплювия.
– Ты что, не в курсе? – так же шепотом отозвался Сципион, - Его родители сегодня утром увезли в Неаполь.
Марк невесело хмыкнул:
– Это что же, получается нас осталось трое?
– Четверо, - поправил Сципион, - Кабрий, конечно, до сих пор валяется с лихорадкой и кашляет как без пяти минут покойник, но он все еще жив.
Совесть отозвалась болезненным уколом.
Сбежать от Марка еще раз у Цезаря не вышло.
Оторваться от полностью поглощенной Квинтом мамы в толпе оказалось проще пареной репы, и, убедившись, что никто за ним не гонится, чтобы схватить за руку и оттащить домой, Марк воровато оглянулся.
Найти спину Цезаря вдалеке тоже не стало проблемой.
– Стой! – крикнул Марк, и, спустя какую-то минуту бегом нагнал его, - Хватит уже от меня прятаться, я не совсем тупой!
Одним щелчком пальцев Цезарь выкинул что-то маленькое на брусчатку, его вопросительный взгляд уперся в Марка. Несильный, но странный и незнакомый запах ударил в нос.[2]
– Ты чего-то хотел?
Такой же взрослый, как и все они. Считает, что если ты не носишь тогу, то ты дурак. Последние несколько дней принесли с собой столько разочарований, что одним больше, одним меньше – уже не имело значения.
С губ, однако, сорвался совсем не тот вопрос, который крутился у Марка в голове добрую половину вечера:
–
Что там с батей? Вы ничего не выяснили?Цезарь смотрел куда-то поверх его головы.
– Как бы тебе сказать, - после длинной тяжелой паузы, сказал он, и Марк напрягся. Хорошие новости с такой фразы не начинаются, - Знаю ли я, где он? Нет. Есть ли у меня какие-то зацепки? Да. А все остальное он расскажет тебе сам, когда вернется.
Звучало зловеще. Марк поежился и, уже не так уверенно и настойчиво, уточнил:
– Он хотя бы жив? Ты в этом уверен?
– У меня как не было оснований считать иначе, так и нет до сих пор.
Повисла тишина. Марк все никак не мог придумать, как бы так задать вопрос, чтобы у Цезаря не вышло в очередной раз легко и непринужденно уйти от ответа. Наверное, все-таки стоило слушать Ификрата на уроках получше.
Так ничего и не придумав, он в итоге спросил в лоб:
– Откуда ты все знаешь?
– Про твоего отца? – не понял Цезарь.
– Да хватит прикидываться! – взвился Марк. От самообладания в момент не осталось и следа, - Про ноутбук. Про здание про это. Про… Да чтоб тебя, надо быть совсем тупым и слепым, чтобы не заметить, что ты знаешь намного больше, чем говоришь!
Недоверие ранило больнее всего.
Цезарь воровато оглянулся. Толпа вокруг поредела, но на улице все равно было довольно много народу.
– Не здесь, - он покачал головой, – Здесь слишком много ушей.
Опять съехал!
– То у тебя мама, то у тебя люди! – обиженно воскликнул Марк, - Зачем вообще было обещать, если ты изначально не собирался ничего рассказывать?! Тогда… Тогда… Возвращай мой ноутбук, вот что! Мы так не договаривались!
Как ни странно, его выпад остался незамеченным.
– Марк, послушай, - Цезарь остановился и внимательно посмотрел на него, - Ты ведь не станешь рассказывать свои секреты, пусть даже и самым близким своим друзьям, в окружении незнакомцев?
Марк осторожно и медленно помотал головой, не понимая, куда он клонит.
– Почему ты тогда считаешь, что я должен поступить иначе?
Возражения застряли в горле, так и не прозвучав. С такой стороны Марк на ситуацию не смотрел.
Он долго пытался откопать хоть один, самый завалящий контраргумент, но у него ничего не вышло.
– Я… Об этом не подумал, - в итоге признал Марк.
– Ну вот теперь подумал, - Цезарь усмехнулся.
– Но ты обещал мне рассказать!
– И расскажу, - кивнул Цезарь, - Но не здесь и не сейчас, - он оглянулся, видимо, выискивая среди прохожих маму. Не найдя ее, он спросил, - Тебя домой проводить?
Марк вопросительно вздернул бровь:
– А ты что, не к нам?
Ближайшая к Геркулануму вилла самого Цезаря, насколько Марк помнил, была в Байях, в трех-четырех часах пути, поэтому он временно жил у них.
– У меня еще дела, - как всегда неопределенно отозвался Цезарь, - Так тебя проводить или нет?
– Я что два квартала сам не пройду? – оскорбился Марк.
Разговор оставил его в смешанных чувствах и, если бы Сципион не хлопнул его по плечу, Марк так бы и продолжал бездумно брести в сторону дома, не обращая внимания ни на что вокруг, пока не врезался бы в дверь лбом.