Перепутья

– И что дальше думаешь делать, Марк? – не отрывая взгляда от моря, спросил Ал.

– Пока не знаю, - отозвался Марк, - Вас на Сицилию отвезу, а дальше посмотрим. Если Цезарь действительно жив, это все меняет.

Ал смерил его недоуменным взглядом, и Марк вздернул бровь:

– Что такое?

– Да нет, ничего, - Ал помотал головой.

Водная гладь, мерная качка и даже приглушенные палубой пьяные крики рабов настраивали на медитативный лад – и разрушать эту идиллию тяжелыми разговорами не хотелось.

Но пришлось.

– Альбин, как ты оказался на Китере? – вопрос разрезал идиллию как нож масло.

Правда за правду, да?

Марк выложил все свои карты на стол, теперь пришла очередь Ала.

[1] Я не понял ни слова из того, что вы сказали. Может быть, другой диалект? Вы откуда конкретно? (франц.)

[2] Про роль Юнии в этой истории – предположение автора. Она сводная сестра Марка Юния Брута, вряд ли она вообще никак не отреагировала на импульсивный порыв мужа убить ее сводного брата.

[3] Весь состав заговорщиков не прожил дольше битвы при Филиппах. Если бы 16 марта 44ого Лепида не держали вдесятером, он бы взял Капитолий штурмом – и все могло бы закончиться точно так же, только без очередного раунда гражданских войн, которые по итогу убили Республику.

Легат (Марк Агриппа II)

Запах большой войны витал в воздухе.

Хорошенько засунув голову в песок, его можно было не замечать. Игнорировать. Списывать на больное воображение.

Но запах никуда не уходил и становился с каждым днем все сильнее. На узеньких улочках сицилийских городов только и звучали обеспокоенные перешептывания – и Агриппа только что подсыпал в костер зарождающихся слухов еще больше дров.

Проводить донабор в легионы незаметно было невозможно. Помпей понимал это – и именно поэтому отправил его искать людей подальше от Лилибея.

Подальше от пугливых беглецов от режима триумвирата. Слишком многие из них были в хороших отношениях с Цезарем. Слишком многие из них могли отказаться поднять против его оружие – а в худшем случае, могли еще и увести с собой часть необходимых, как воздух, легионов.

Для них была заготовлена совсем другая легенда.

В таблинуме они были одни. Осторожный Помпей выгнал даже своих приближенных вольноотпущенников.

– Чушь какая-то, - Агриппа отложил совместное письмо от Бальба и Мессалы Руфа. Помпей, которому оно было адресовано, с ухмылкой смотрел на него, - Только не говори мне, что ты всерьез…

Помпей не удержался – и рассмеялся в голос:

– Агриппа, а вот сейчас было обидно!

– Но ты же пытался договориться с нами, - Агриппа недоуменно почесал голову.

– И с Антонием пытался, пока он сквозь землю не провалился, - Помпей кивнул, - Но это совсем не одно и то же. Никто из вас не убивал моего отца[1].

– Так и он не убивал, - резонно заметил Агриппа.

Настроение Помпея сменилось в мгновение ока.

– Если бы не этот бой[2], отец никогда не поплыл бы в Египет и Габиний никогда бы не осмелился поднять на него меч! – подскочив с кресла, он ударил кулаком по несчастному столу, на котором покоилась карта, - Думаешь, мне нравится сидеть в этой заднице на птичьих правах? Думаешь, я не знаю, кому я должен сказать за это спасибо?!

– Эй-эй, - Агриппа поднял раскрытые ладони в примирительном жесте, - Я не это имел ввиду.

Помпей шумно выдохнул и упал назад в кресло. Ярость ушла с его лица, словно и не бывало, а губы снова растянулись в наглой ухмылке:

– И ты главное посмотри. Даже сам написать не удосужился. Подослал этих своих “консулов”. Как будто я дебил и не понимаю, кто на самом деле всем рулит в Риме.

Неожиданно, он подтянул к себе свиток и принялся писать.

– Ты что, собираешься им отвечать? – удивленно спросил Агриппа.

– Конечно. Я же хороший, добрый римлянин, я просто хочу, чтобы меня восстановили в правах, - выглядеть еще коварнее, чем выглядел Помпей, было в принципе невозможно.

Встреча с Агенобарбом была назначена на побережье.

Нейтральная зона – Агриппе пришлось изрядно попотеть, чтобы ее согласовать. Помпей отказывался подниматься на борт к Агенобарбу, Агенобарб отказывался совать свой нос в Лилибей – и прийти к соглашению оказалось сложнее, чем казалось.

Для выполнения плана Помпея им нужен был весь флот, который они только могли достать.

Знамена вздымались над холмом, явственно сигнализируя Агенобарбу, куда причаливать. Их было немного – Агриппа, Помпей, Менекрат и с десяток особо приближенных легионеров для солидности.

Большими силами Агенобарба можно было спугнуть.

– Они повелись! – с порога оповестил Агриппу донельзя довольный Помпей. В руках он сжимал раскрытый свиток, - Предлагают обсудить условия моего возвращения. Больше похоже на сдачу, но…

С не предвещающей ничего хорошего усмешкой на губах, он разорвал свиток напополам, а потом еще раз напополам, быстрее, чем Агриппа успел хоть одним глазком в него заглянуть.

– Еще пара писем, и у нас будет достаточная фора, - жизнерадостно констатировал Помпей.

– А что Либон? – спросил Агриппа. Он всегда во всем чувствовал подвох – и текущая ситуация не была исключением.

Улыбка сползла с лица Помпея:

– Бегает, радуется, как идиот. Говорит, ему одна лысая птичка на хвосте принесла, что мы действительно можем спокойно возвращаться в Рим и нам ничего не угрожает.

– Нам? – нахмурился Агриппа.

– Про вас с Меценатом я им не говорил, - просто пояснил Помпей.

– Тебе не кажется, что Либон может нас кинуть? Я понимаю, он твой тесть и все такое, но…

Помпей выдержал паузу перед тем, как устало выдохнуть: