Перерождение
Шрифт:
' Французско-германское столкновение — успешно;
Противостояние африканских южных колоний и Бельгийского королевства — успешно;
Морская война между Индонезией и Австралией — успешно;
Разрыв договорённости о военном сотрудничестве между Казахстаном и РИ — успешно;
Турецкое вторжение в Египет — успешно…'
Я помнил все эти конфликты и столкновения — и даже ни разу не заподозрил, что к ним приложили свои лапы Демоны. Я быстренько просмотрел список. Все они произойдут в следующем году или ещё позже. Но вот противостояние
Разболелась голова. У меня нет Рода за спиной, я не могу никому рассказать о будущем, к тому же ещё и привязан к месту семьёй. В моём распоряжении: Гидра, знания о дипломатических и политических тонкостях и смекалка. Ну что тут скажешь — просто невозможно проиграть!
Но этот вопрос пару дней потерпит. Сперва разберёмся с «ликвидированными».
— Мне нужны имена одарённых из твоего списка. Примерно моего возраста, плюс-минус пять лет, которые обучались в ДАЧА.
Гидра-помощник выдал единственное имя:
« Рудо Дамиба, женский пол, одиннадцать лет. Ликвидирована, 0-й ранг. Переехала вместе с родителями в Российскую Империю по программе обмена. В первый день нашествия всю её семью убил Демон. Однако перед смертью отец Рудо сильно ранил Демона. Рудо смогла его добить и получила способности. Её заклинание нулевого ранга позволяло поглощать Демоническую энергию через прикосновение к Демону».
— Отлично. А теперь выведи имена одарённых, которые были преступниками или охотниками-одиночками и жили в Москве.
Чтобы отсортировать имена в этот раз, Гидре понадобилось несколько минут. Наконец, он выдал короткий список — там тоже были краткие биографии, описание заклинаний и дата ликвидации.
— Остальные имена раздели по странам проживания, — приказал я.
Дождаться ночи было тем ещё испытанием. Время, как назло, тянулось медленно. Иногда мне казалось, что оно и вовсе остановилось. Словно нарочно, дед с мамой ругались весь вечер и поздно легли спать. Когда они всё-таки заснули, я был готов орать от счастья.
— Ну, где же вы, алкоголики-тунеядцы? — пробормотал я, крадучись перебегая с улицы на улицу. Мне нужен был телефон. Пробираться в чужой дом — не вариант. Вор-домушник из меня плохой. Так что придётся поработать на полставки карманником.
Мне повезло: на лавочке в парке дрых молодой парень. Приличный на вид — в дорогих джинсах и брендовых кроссовках, но беспробудно пьяный. Вокруг никого. Я осторожно обшарил его карманы, нашёл телефон и разблокировал отпечатком пальца. Спрятавшись в укромном уголке за гаражами, я принялся набивать сообщения. Следующие четыре часа я печатал. К сожалению, Гидра не мог перенести списки имён из моей головы сразу в телефон. Так что пришлось по старинке — пальчиками.
— Готово, — я с облегчением выдохнул. В черновиках висело больше сорока сообщений, озаглавленных названиями различных стран. Как Кровавый Генерал, я знал телефоны мировых разведок. К сожалению, в этом мире я пока был известен как Кровавый Демон и не мог связаться с ними открыто. Так что временно побуду анонимным доброжелателем. На мои сообщения точно обратят внимание. Не поверят, но проверят.
А для личного пользования у меня есть список с преступниками и охотниками-одиночками.
Сегодня ночью поохотиться мне не удалось — когда я закончил с сообщениями, занимался рассвет. Так что я вернулся домой. Мама уехала в Академию, дед внезапно занялся садоводством, а я валялся в кровати и просчитывал, как воссоединить Африканское Содружество.
—
Руслан, выходи гулять! — донеслось с улицы.— Иду! — выкрикнул я в форточку.
— Давай в казаки-разбойники? — предложил Дима, когда я вышел.
— Так там же команда нужна. Человек пять, иначе неинтересно будет.
— Ну, тогда пошли на котят посмотрим!
Мы перелезли через забор и, продираясь через бурьян, прошли на огород — туда, где в картонной коробке лежали котята и… белая пантера. Я протёр глаза. Нет, не показалось. Белка — недавно ещё обычная кошка, сегодня вымахала до размеров некрупной пантеры. Она лениво перевернулась на спину, выставив живот, и покосилась на нас одним глазом: мол, гладьте, чего стоите без дела.
Я присел на корточки и почесал её по животу. Белка от удовольствия начала дёргать задней лапкой.
— Будешь чай? — Дима вскочил и помчался на кухню, не дождавшись ответа. — Сейчас принесу!
Котята проснулись и принялись карабкаться по мне, словно по дереву. Белка пристально за мной наблюдала — чтобы, не дай Преисподняя, её детишки не пострадали.
— Отвали, говнюк! — проорал кто-то заплетающимся языком.
Я осторожно ссадил с себя котят и пошёл на шум. Почти всю крохотную, покосившуюся кухоньку занимал огромный косматый мужик. Его глаза были налиты кровью, он нависал над Димой и размахивал кулаками. Дима сидел на коленях и прижимал к груди какое-то тряпьё. Лишь через пару секунд я понял, что это были тряпичные и вязаные куклы. Ключевое слово — «были». Когда-то. Кто-то их порвал на части.
— Не трогай куклы! — Дима заплакал. — Мне их бабушка сделала!
— Бабка из тебя нытика воспитывает, — окрысился мужик. — Давно надо было тебе всыпать по первое число! Я ей вправлю мозги на место, чтобы не сюсюкалась с тобой как с девчонкой. Но сначала тебя по жопе отхожу. А потом ты сожжёшь эти тряпки, иначе я тебя в детдом сдам!
Мужик — отец Димы — замахнулся, и я запрыгнул ему на спину. Он попытался меня скинуть, но я вцепился в его поднятую для удара руку и направил сжатый кулак прямо ему в лицо. Он не успел среагировать и знатно врезал себе же по кумполу. Заревев от ярости, он начал вырываться, но я держал крепко — и продолжал бить нерадивого папашку его же рукой.
— Маленьких обижать плохо, — приговаривал я. — Маленьких обижать нельзя, иначе они обидят тебя.
Не понимая, что происходит, отец Димы крутился вокруг своей оси. Его гневные завывания перешли в жалобный скулёж. В конце концов он повалился на четвереньки и прикрыл голову свободной рукой.
— Когда твоя бабушка придёт? — спросил я, спрыгнув на землю.
— Вечером, — Дима трепетно прижимал порванных кукол к груди. — У неё сегодня вторая работа. Она подъезды моет.
— Пошли к нам, — предложил я. — Кукол починим. Я, правда, шить не умею. Попросим помощи у деда.
Пока Димин папаша не оклемался и не разбушевался снова, мы свалили ко мне домой. Затребовали у деда нитку с иголками. Он поначалу не особо горел энтузиазмом — явно не хотел отрываться от грядок. Но услышав, что мы собираемся ремонтировать кукол Антонины Палны, сразу же заинтересовался. Несколько часов мы корпели над шитьём, пока дед не объявил перерыв.
— Делу — время, а пожрать — это хорошее дело, — заявил он. — Пошлите борща разогреем.
На второе дед решил пожарить омлет. Бросил кусочек сальца на сковородку, разбил восемь яиц и принялся их взбивать, мурлыкая русские народные песни. Шкворчала сковорода, жужжал миксер, а «Ой, мороз-мороз» звучал всё громче и громче. В общем, в кухне было шумно. Поэтому я сразу и не услышал кошачий визг. Нет, если точнее — услышал, но не понял, что именно. Это походило на тоненький плач, резко сменившийся рычанием. Я замер и усилил слух. Без сомнения — Белка на кого-то грозно гудела, а котята жалобно плакали. Вскрикнул человек, зашуршала сухая трава.