Перерождение

— О чем вы говорите? Где Сайкс?

Лишь тут странный тип заметил Уолгаста, смерил его пристальным взглядом и нахмурился.

— Сайкс? Умер. Надо полагать, они все умерли, правда?

— Как это — умерли?

— А вот так. Умерли, не дышат, самые удачливые уже остывают… — Странный тип с благоговением покачал головой. — Видели бы вы, как они налетели с деревьев! Как летучие мыши! Да, чего-то подобного и следовало ожидать.

— Послушайте… — в полном замешательстве проговорил Уолгаст. — Я не понимаю, о чем речь!

— Поймете, и, увы, очень скоро. — Странный тип пожал плечами и снова смерил Брэда пристальным взглядом. — Эх, как я себя веду?! Прошу прощения, агент Уолгаст, извините! Одичал я, конечно, столько времени прошло! Меня зовут Джонас Лир, — невесело улыбнувшись, представился он. — Вероятно, теперь я тут за главного. Хотя вряд ли… В нынешней ситуации главных здесь нет.

Лир… Уолгаст отчаянно рылся в памяти, но никаких ассоциаций не всплывало.

— Я слышал взрыв…

— Да, да, — перебил Лир, — это наверняка в лифте. Думаю, кто-то из солдат постарался. Я сидел в холодильнике и ничего не видел. — Лир тяжело вздохнул и в очередной раз обвел взглядом гермозону. — Геройством здесь и не пахнет, да, агент Уолгаст? Герои в холодильниках не запираются! Жаль, тут нет второго стула, с удовольствием бы сел! Не помню, когда в последний раз садился…

— Господи, да вы присядьте! — Уолгаст вскочил. — Только, ради Бога, объясните, в чем дело!

— Боюсь, нет времени. — Лир покачал головой, и Уолгаст почувствовал запах немытых волос. — Нам пора. Все кончено, правда, Эми? — Он взглянул на спящую девочку и осторожно коснулся ее руки. — Наконец кончено…

— Что кончено? — не вытерпел Уолгаст.

Лир поднял голову, и в его глазах заблестели слезы.

— Все!

Брэд взял Эми на руки и вслед за Лиром выбрался в коридор. В воздухе пахло расплавившейся пластмассой. У лифта Уолгаст увидел первое тело.

Фортс… Казалось, по телу доктора проехал гигантский асфальтовый каток. В неярком аварийном освещении блестела лужа крови. Чуть дальше виднелись еще чьи-то останки, по крайней мере, так решил Уолгаст, но чуть позднее понял: это Фортс, только другая его часть.

Эми глаз не открывала. На всякий случай Брэд прижал ее к себе, чтобы, не дай Бог, ничего не увидела. За Фортсом лежали еще два тела или даже три, определить было сложно. На полу запекалась кровь — ноги скользили по ней, точно по грязи.

Взрыв не оставил от лифта практически ничего, лишь темный колодец, озаряемый искрами поврежденной проводки. Тяжелые металлические двери кабины вылетели в коридор и впечатались в стену напротив, где под обломками лежали тела двух солдат. Третий сидел рядом, точно решив отдохнуть, только «отдыхал» он у озера собственной крови. Лицо поникло и ссохлось, а форма висела, словно вдруг стала на пару размеров больше.

Уолгаст с усилием отвел взгляд.

— Как же мы отсюда выберемся?

— За мной! — скомандовал Лир. Рассеянности как не бывало: Джонас источал настойчивую целеустремленность. — Скорее!

Они свернули в другой коридор. Все двери в нем были открыты — тяжелые металлические двери, наподобие той, что вела в гермозону Эми, — а пол усеивали тела, столько, что Уолгаст просто не мог сосчитать. Стены изрешетили пули, на полу тускло сияли гильзы.

Из ближайшей лаборатории вышел мужчина, точнее, не вышел, а вывалился. Крупный, рыхлый, он напоминал тех, кто приносил Уолгасту еду, хотя лицо казалось незнакомым. Из рваной раны на шее хлестала кровь. Белая «докторская» туника, такая же, как и на Брэде, стала темно-багровой.

— Эй! — окликнул их толстяк, бросая взгляды то на Лира с Уолгастом, то на коридор. — Эй! — Кровь он либо не видел, либо не воспринимал как таковую. — Почему света нет?

Брэд не знал, что ответить. Как этот тюфяк на ногах держится? Разве с такими ранами живут?

— О-ох! — простонал мужчина, с трудом держась на ногах. — Мне нужно присесть! — Он рухнул на пол, точно палатка без колышков: тело перестало слушаться. Толстяк глубоко вздохнул, посмотрел на Уолгаста и содрогнулся. — Скажите, я… я сплю?

Что ответишь на столь бессмысленный вопрос?

Лир коснулся плеча Брэда.

— Оставьте его, агент Уолгаст, у нас нет времени.

Толстяк облизал губы. Его веки дрожали, руки висели безжизненными плетьми. Он потерял много крови — в организме катастрофически не хватало жидкости.

— Спрашиваю, потому что мне приснился кошмар. Я так и сказал себе: «Грей, тебе снится самый ужасный сон на свете».

— Вряд ли это был сон, — заметил Уолгаст.

Грей обдумал его слова и покачал головой.

— Эх, так я и думал! — Он снова содрогнулся, словно по рыхлому телу пустили ток.

Лир не ошибался: этого человека уже никто бы не спас — теперь из раны на его шее текла темно-бордовая, почти черная кровь. Эми следовало уносить отсюда, и поскорее.

— Простите, — еле выговорил Уолгаст, — но нам пора.

— Думаете, вас простят… — начал Грей и, содрогнувшись в очередной раз, ударился головой о стену.

— Агент Уолгаст! — позвал Лир.

— Дело не только во мне, — проговорил Грей, мысли которого, очевидно, метнулись в другую сторону. — Дело во всех нас!

Уолгаст с Лиром забежали в раздевалку. «Скамьи, шкафчики… Это же тупик!» — подумал Брэд, но Лир открыл дверь с табличкой «Машинное отделение», быстро вошел и перочинным ножом поддел металлическую панель. Она распахнулась, словно маленькая дверь на петлях. За ней оказалась квадратная шахта со стороной в ярд.

— Впереди, футах в тридцати, шахта пересекается с вертикальной трубой, которая ведет к самой крыше. Там и лестница есть, ее для ремонтных работ установили.