Перерождение

Прежде чем достичь зала для конференций, небольшой группе, в которую вошел сам Макс, Сади Эванс, профессор Галлахер и Митчелл Эткинс, пришлось миновать несколько коридоров, два весьма просторных зала и опуститься на лифте на два уровня. Везде их встречали тусклое освещение, многочисленные металлические конструкции, призванные не допустить обрушение коридоров и залов, а также довольно много персонала. Большей частью люди были безоружны. Их взгляды неизменно застывали на Максе. На лицах некоторых сквозило плохо скрываемое неприятие.

'Муравейник, да и только. Сотни коридоров и снующие по ним насекомые'.

Насекомые?

Макс стиснул зубы. Нескоро еще удастся выкорчевать из головы заложенное Сверхсознанием отношение к людям.

Ни один коридор не был длиннее примерно двадцати метров. Через равные промежутки обитатели базы установили двери. Видимо, предосторожность на случай проникновения во внутренние помещения противника.

В зале для конференций стоял большой овальный стол, в центре которого располагался излучатель трехмерного голографического изображения. Гладкие, обшитые стальными листами стены, матовые светильники под потолком - здесь несколько светлее, чем в коридорах.

– Присаживайтесь, - предложил Митчелл Эткинс, указывая на стулья.

– У меня есть небольшой вопрос, - сказала Макс, как только все уселись на выбранные места.

– Слушаю вас, - отозвался профессор.

– Люди, которых мы спасли, чем они занимались на той базе?

– Обычное дистанционное наблюдение за передвижением сил Улья, - ответил Эткинс.

– То есть вы предполагали, что начнется наступление?

– Нет, подобное наблюдение ведется в различных точках, независимо от активности Улья.

Макс задумался.

– Но ведь мы спасли ученых. Не военных наблюдателей. Кроме того, эта база напомнила мне опорный пункт.

– К чему вы клоните? Мы не имеем отношения к Республике, вам нечего опасаться. У нас имеются собственные резервы.

– Хорошо, я понял, - кивнул Макс.
– Благодарю. А теперь могу я взглянуть на снимки?

– Достать их было очень непросто, - начал профессор.
– Вы же понимаете, мы не в состоянии напрямую использовать ресурсы Республики.

– А как же собственные резервы?
– с улыбкой спросил Макс.

– Все имеет свои пределы, - Галлахер протянул Максу планшет.
– На снимках ничего нет. Датчики движения молчат, биосигналов скарабеев не обнаружено. Вы ошиблись.

Макс принял планшет, взглянул на снимки. Да - это то самое место, которое он видел еще в лаборатории профессора Тейлора. Серое, размазанное пятно на фоне скалистых гор. Кроме внушительного вида пирамид - ничего примечательного. Скудная растительность даже при ближайшем рассмотрении вряд ли могла скрыть существо размером с человека.

– Когда сделаны снимки?

– Три дня назад. Предвижу ваш вопрос: нет, показать их раньше мы не могли. Мы не афишируем свое существование. Потому приходится чем-то жертвовать. В данном случае - временем.

– Понятно...
– протянул Макс, вперившись взглядом в один из снимков. Затем резко бросил планшет на стол.

– Что вы делаете?
– спросил Митчелл Эткинс. Его брови сошлись к переносице, лицо покраснело еще больше.

– Скажите, в вашем обществе принято лгать? Или мне просто везет?

Во взгляде профессора Галлахера светилось непонимание:

– Каком обществе?! Потрудитесь пояснить суть вашего вопроса, - в его голосе появились требовательные нотки.

– Вы о чем?
– спросила Эванс.

– А я тебе верил, Сади...
– Макс понимал, что начатый им разговор скорее всего обернется большой дракой, но оставаться слепым щенком и дальше желания нет. Все, что он увидел на базе, спасая людей, все, что услышал сейчас, - всего этого он никак не мог предположить еще сутки назад. А теперь, осознав нависшую над собой опасность, успокоился. Бежать надо было раньше, а теперь остается прорываться. Чего же нагнетать обстановку?

– Я о твоем рассказе. Помнишь?
– продолжил Макс. Краем глаза он следил за всем происходящим в зале.
– Планета Ашира - колония Республики, крупный центр разработки рудных месторождений. Было дело?

– Конечно, помню, - ответила доктор.

Казалось, она все еще ничего не понимает.

– Во время рассказа ты упомянула о своем отце. Так?

– Да, - короткое и глухое.

– Пауль Эванс, кажется...

– Да!

– Тогда и потом на перевалочной базе в лесу мне показалось, что его смерть действительно для тебя много значит. Но если это действительно так, почему ты привела нас к его убийцам?

В зале воцарилась гробовая тишина.

Макс напрягся. Если на него собираются напасть, то сейчас самое время. Тянуть дальше смысла нет. Но никто не двинулся с места.

– Зачем ты так?
– в словах Сади сквозила боль.

'Неужели играет?'

Макс отлично помнил, как убедительно она говорила с патрульным во время побега с самой первой базы. Но уж очень натурально у нее выходило теперь.

– Кто виновен в гибели колонии на Ашуре?

– Скарабеи, - сквозь зубы процедила Сади.
– И диверсанты Зрячих.

Вдруг ее глаза расширились.

– Нет...
– прошептала еле слышно.

Ее взгляд метался с профессора на Митчелла Эткинса, руки дрожали.

– Я так и знал, что ты догадаешься, - сухо проговорил Галлахер. Желваки на его скулах ходили ходуном.

– Вам не стоило демонстрировать масштабы ваших мощностей. Одна база, затерянная в лесу, еще ни о чем не говорит. Но исследовательская станция там, где должен находиться обычный опорный пункт, - другое дело. Я уж не говорю об этом месте. И все это в атмосфере секретности и втайне от Республики. Поправьте меня, если наряду со Зрячими существует еще одна теневая организация, обладающая схожим техническим и материальным потенциалом.

– Другой нет, - одними губами произнесла Сади. Ее лицо сделалось белее мела.
– Почему?
– спросила, обращаясь к Галлахеру.

– Мне надо было рассказать самому, - произнес он задумчиво.

– Как вы могли?!
– исступленно закричала Сади.

Ее всю колотило. Неожиданно быстро девушка подскочила к профессору и с размаху саданула его кулаком в ухо. Удар вышел скользящим и вряд ли особенно болезненным, но его хватило, чтобы Галлахер не удержался на стуле и упал.