Перерождение

Он ожидал хоть небольшого смятения, но в ответ получил пронзительный, пылающий взгляд Эткинса.

– Да! Решение было принято на общем совете. Единогласно. Мы считали тебя опасным. Зрячие стараются сдерживать порывы Мантикоры. К сожалению, на текущем этапе это возможно только посредством диверсий. Если бы ты попал в лаборатории Мантикоры, то все равно был бы уничтожен, но при этом, вполне возможно, положил начало концу человеческой цивилизации.

– Но это в прошлом!
– поспешил вставить слово Галлахер.
– Вы показали свою человечность и даже оказали нам услугу, когда решили участвовать в эвакуации. Организация Зрячих состоит из нескольких автономно действующих групп. Каждая группа имеет своего лидера. К сожалению, даже в наших рядах нет единого взгляда на то, как стоит вести борьбу с Мантикорой. Покушение на вас организовано Зрячими - это правда. Но не мной и не мистером Эткинсом.

– Бред, - выдохнул Макс.
– Не хватало искать крайнего.

– А чем вам помешала Ашура?
– вдруг спросила Сади.
– Те люди были заражены или что-то нашли?

– У нас имеется полная информация, относительно произошедшего на Ашуре, - снова заговорил Галлахер.
– Сейчас вы мне не поверите, но если пожелаете, я предоставлю вам все данные. Диверсия была организована Мантикорой. Это была четко спланированная операция, по которой существует официальное секретное заключение.

– Что?!
– только и смогла произнести Сади.
– Я вам не верю.

– Я и не прошу верить на слово, - покачал головой профессор.
– Планета стала своеобразной площадкой, где скарабеи проводили свой эксперимент, а Мантикора наблюдала за его ходом.

– Взгляд со стороны...
– проговорил Макс.
– По понятным причинам у меня нет большой симпатии к Мантикоре, но они хотя бы что-то делают. И делают активно. А вы... ваши действия походят на лай мелкой собачонки, которая боится собственной тени, но при этом пытается укусить за ногу, стоит только отвернуться.

– Зря вы так, - задумчиво сказал профессор.
– Я понимаю ваши чувства, но мы действительно хотим как лучше.

– Благими намерениями, как говорится...
– усмехнулся Макс.
– Как бы там ни было, доверия между нами нет. Что планируете делать дальше?

– Мое предложение все еще в силе - вы можете остаться здесь. Мы поможем...

– Напомогались уже!
– оборвал его Макс низким, рычащим голосом.
– Думаю, Сердце Улья скоро докажет вам всю степень вашей мелочности. Я ухожу.

– Сердце Улья?
– нахмурился Митчелл Эткинс.

– Это его жена, - пояснил Галлахер.
– Вот только что она должна нам доказать?

– Она в болотах. И не одна.

На этот раз сказанные Максом слова произвели ожидаемый эффект. И Галлахер, и Эткинс воззрились на него с недоверием.

– Вы уверены?
– спросил профессор.

– Могу указать точное место.

Митчелл Эткинс вскочил с места, схватил лежащий на столе планшет, вложил в специальное углубление в столешнице. Тут же в центре стола заработал излучатель, формируя трехмерное цветное изображение местности.

– Дальше, - сказал Макс.
– Еще дальше...

Изображения сменяли друг друга.

– Стоп! Можно сделать крупнее? Левее. Стоп.

Над столешницей в воздухе висело изображение огромной пирамиды, на фоне которой произрастающие рядом деревья казались обыкновенными кустами.

– Присмотритесь к основанию пирамиды, - сказал Макс.

– Грязь, вода...

– сощурившись, сказал Галлахер.

– А ты?
– Макс обратился к Сади.

– Дымка, деревья...

– Что ж, возможно, я вижу то, чего на самом деле нет, - пожал плечами Макс.
– Но я знаю - она там. Не могу объяснить, откуда знаю, просто чувствую. И уверен, что не ошибаюсь.

– Она одна?
– спросил профессор.

– Нет. Но точнее не скажу. Не знаю. Вы же утверждаете, что стоите на страже человечества. Самое время доказать это - слетайте и узнайте, что творится в этих болотах.

– Я могу подбросить информацию в Республику, - проговорил Митчелл Эткинс.
– Но слишком мало данных. Погодные условия там слишком сложны для ведения полноценной воздушной разведки. Если только пешим порядком...

– База в ущелье Мустанга сообщала: все спокойно, - сказал Галлахер.
– Я сам запрашивал информацию.

– Дело ваше, - усмехнулся Макс.
– Профессор, не вы ли мне рассказывали историю пирамид? Точнее - указывали на странности при их возведении. А еще говорили, что скарабеи чувствуют присутствие артефактов Азгар Д'ор. Выводы сделаете сами?

– Но присутствие там скарабеев не доказано, - стоял на своем Эткинс.
– Это нонсенс - рисковать жизнями наших людей, не имея достоверных данных.

Галлахер остервенело теребил себя за подбородок. Что-то обдумывает?

– Сколько у нас транспортных кораблей, способных достигнуть ущелья Мустанга?
– спросил, обращаясь к Эткинсу.

– Что?! Вы же не хотите...

– Просто скажите: сколько?

– Один... не знаю, возможно, два. Чтобы сказать точно - необходима сводка погоды с места.

– Если Сердце Улья способна заложить новую колонию, тогда есть вероятность, что вы чувствуете именно ее, - профессор посмотрел на Макса.
– На ранних стадиях развития колонии распознать ее с помощью аппаратуры удается не всегда. Здесь же, - он указал на голограмму, - мы имеем болотистую местность, затопленную водой. К тому же - несколько пониженную температуру. Вполне возможно, в настоящее время колония находится под водой, оттого и незаметна.

Галлахер замолчал, что-то обдумывая, потом продолжил:

– Если принять за истину, что колония действительно существует, то в настоящее время ей должно быть не более пяти дней. В противном случае мы бы ее заметили визуально. Следовательно, никакой серьезной опасности она не представляет.

– Скарабеи всегда представляют опасность, - возразил Митчелл Эткинс.
– Я понимаю, к чему вы клоните, и мне это не нравится. Никто не полетит на верную смерть, не понимая, ради чего рискует. А если даже я не понимаю, то как смогу убедить людей?

– Мы не мешаем?
– остановил спор Макс.
– Не надо напрягаться, а то еще подеретесь. Забудьте мои слова. Там никого нет. А теперь - я покину ваше общество.

– Я с тобой!
– вскочила на ноги Сади.

Макс промолчал. Он понимал нежелание девушки оставаться среди тех, кого она все еще считала причастными к убийству ее отца. Но, уйдя в одиночестве, он бы имел больше простора для маневров. Доктор будет задерживать. Впрочем, можно оставить ее на первой же базе Республики. Он не подряжался в няньки.