Пересекающиеся Миры. Ангелы

Слева на террасе был как бы выступ, получилось что-то типа балкона, а что, очень красиво и удобно, вся лужайка как на ладони. На балконе, или как он там правильно называется, не силён был Андрей в архитектуре, во всяком случае пока не силен, стоял этакий дачный стол и несколько плетёных кресел. В одном из кресел сидел мужчина и, было видно, ждал их с Константином Александровичем. Подойдя ближе Андрей первым делом, и даже не стесняясь своей невоспитанности, принялся жадно рассматривать Аркадия Аркадьевича, Андрей уже догадался, это именно он.

На вид лет сорок пять, чуть выше среднего роста. Скорее плотный, чем полный. Лицо простое, такие лица ещё называют крестьянскими, но непростое, ухоженное и даже холёное. Одет довольно-таки просто также, как и Андрей с Константином Александровичем: куртка из чего-то синтетического, джинсы и кроссовки. Но это всё мелочи. Главное, что прямо-таки как магнитом притягивало к Аркадию Аркадиевичу был взгляд его серых, чуть с прищуром глаз, внимательный, оценивающий и сразу же принимающий решения. И ещё, несмотря на всю простоту и демократичность одежды от Аркадия Аркадиевича прямо-таки разило, разумеется в хорошем смысле этого слова, властью и богатством, нет, не деньгами, а именно богатством.

***

– Ну здравствуй, Костя.
– с лёгкой, как бы дежурной укоризной, встретил гостей Аркадий Аркадьевич гостей.
– А я уж думал ты записался в любители подольше поспать. Шучу, шучу.

– Доброе утро, Аркадий Аркадьевич.
– поздоровался за руку с хозяином пикника, а оно так и есть, Константин Александрович.
– Вроде бы выехали как обычно, да и в дороге задержек не было.

– Да шучу я, шучу.

Андрею даже обидно стало: здороваются, руки друг другу жмут, а его как-будто вообще нет. Как-будто он телеграфный столб какой-нибудь или предмет мебели, блин!

– Да, Аркадий Аркадьевич, - словно очнувшись от властного взгляда хозяина как бы спохватился Константин Александрович, а может специально?
– позвольте вам представить моего воспитанника, Андрея.

– Андрей.
– пожав неожиданно крепкую ладонь Аркадия Аркадьевича Андрей.

– А у Андрея отчество есть?
– вместо того чтобы назвать себя спросил Аркадий Аркадьевич.

– Есть. Викторович.
– чуть-ли не промямлил Андрей.

– Аркадий Аркадьевич.
– вот теперь всё нормально.
– Рад знакомству, Андрей Викторович. Знаете ли, человек без отчества как без штанов: неудобно и некрасиво. Прошу.
– Аркадий Аркадьевич указал на кресла.

– Андрей Викторович, как вам у нас нравится?
– неожиданно спросил Аркадий Аркадьевич.

– Нравится, очень нравится.
– ответил Андрей прекрасно понимая, что вопрос была задан не просто так. Желая как бы сделать комплимент старшему товарищу по новочеловечеству Андрей добавил.
– Дышится у вас легко, свободно.

– Что есть то есть.
– усмехнулся Аркадий Аркадьевич. Наверняка, а по другому и быть не должно, он понял ответ Андрея. А что, каков вопрос таков и ответ.
– Ну ладно, не буду вас обременять своим обществом. Идите, отдыхайте. Константин, познакомь Андрея Викторовича с коллегами.
– представляете, так и сказал: с коллегами.

***

Собратьев по мужскому клубу новолюдей звали: Александр, Николай и ещё один Александр. Жёны тоже представились, но Андрей их имён не запомнил, да и не старался сделать этого. Оказалось, это и было всё знакомство: ни кто такие, ни где работают, кем работают - вообще ничего! Имена, и всё, и делай с ними что хочешь. С приходом Константина Александровича и Андрея женщины обменялись только им понятными женскими взглядами и ни слова не говоря куда-то ушли, ясно дело, чтобы не мешать мужскому разговору. А разговор, пусть и мужской, затеялся, вернее продолжался, какой-то, по мнению Андрея, странный. О работе или же о чём-либо ещё хоть чуть-чуть касающемся работы не было сказано ни слова. Когда они подошли тот, который Александр рассказывал о концерте эдемийской группы "Театр мечты", если в переводе на наш, причём рассказывал довольно-таки подробно.

Андрей был принят собратьями по мужскому клубу новолюдей, но принят как-то странно, на него как на нового человека никто не обратил особого внимания. Оно ведь как бывает, новый человек в компании всегда вызывает хоть и недолгий, но интерес, его начинают о чём-то расспрашивать, иными словами, уделяют какое-то внимание. Здесь же, да как-будто Андрей знаком с этими людьми уже давным давно: поздоровались, а дальше делай что хочешь, хочешь о чём-то поговорить, говори, хочешь молчать, молчи, дело твоё.

Правда Андрей не очень-то обиделся на такое равнодушие со стороны собратьев по клубу, более того, он даже в какой-то степени был им благодарен за такое невнимание. Согласитесь, далеко не всем нравится быть центром всеобщего внимания, вот и Андрей был одним из таких. Скромность? Может и скромность, а может какой-то глубоко спрятанный комплекс неполноценности, поди, разберись. Для того чтобы разобраться того же Андрея разговорить надо, а этого как раз никто не делал, может и правда он им безразличен, а может в этом клубе правила такие, кто их знает?

Посидев так минут двадцать и послушав разговоры о всякой всячине, причём, но это не иначе потому что более-менее давно знакомы, Константин Александрович принимал самое активное участие в разговоре: сам что-то рассказывал, задавал вопросы, если что-то рассказывал кто-либо другой, Андрей заметил, что какими ни были бы разговоры, они могли касаться чего угодно, даже всего на свете и сразу, но только не работы. На теме работы как бы стояла агромадная печать некого табу, нарушить которое никто не решался. И тут, правда для самого себя, у Андрея появилась возможность блеснуть своей начитанностью. Когда-то, он уже не помнил когда, Андрей читал книжку одного известного журналиста в которой тот рассказывал о жизни в Англии. Так вот журналист описывая в частности подобные компании заметил, что у англичан разговоры в подобных случаях ведутся о чём угодно только не о работе, как о своей, так и о работе собеседника. По словам журналиста, у англичан можно целый вечер проговорить с кем-то и лишь потом, и то случайно, узнать, что его собеседником был довольно-таки известный человек, политик например или учёный. Выходит, что в клубе новолюдей его члены придерживаются английских правил поведения в компании. В общем-то ничего плохого в этом нет, оно скорее непривычно, чем плохо.

Говоря совсем по-простецки Андрею было откровенно скучно, но он разумеется этого не показывал и не в силу блестящего воспитания, а в силу того что для себя решил: наверное у них с новичками всегда так и ещё, по пути домой поподробнее расспросит Константина Александровича о порядках клуба.

А тут вообще, подошёл хозяин базы. Александр Николаевич, учтиво извинился, затем шепнул что-то на ухо Константину Александровичу и они вместе поспешили в дом.

"Не иначе Аркадий Аркадьевич позвал.
– догадался Андрей.
– Наверняка обо мне будут разговаривать, а может ещё о ком-то или о чём-то. Да и пусть разговаривают.
– он мысленно махнул рукой и правильно сделал".

***

– Заходи, присаживайся.
– Аркадий Аркадьевич оставил террасу и сейчас пребывал в самом настоящем кабинете, по типу домашнего.

Кабинет был выдержан хоть и в строгих, почти классических правилах, но всё равно, было видно он очень и очень похож на домашний кабинет какого-нибудь большого учёного ну или политика. В кабинете как бы незримо присутствовал налёт личности хозяина, которой за редким исключением просто невозможен в кабинете по месту службы. В служебных кабинетах над аурой его хозяина царит аура его должности, а в домашних кабинетах наоборот. И ещё, каким бы распрекрасным не был тот самый учёный, политик или чиновник занимаемый кабинет всегда для него является временным, потому что через какое-то время он в обязательно сменит его на более высокий, ну или более "низкий", в жизни всяко случается. А вот домашний кабинет, тот остаётся вместе со своим хозяином навсегда, как бы успешно или не успешно не двигался хозяин по карьерной лестнице кабинет всегда остаётся один и тот же. А вот почему домашний кабинет Аркадия Аркадьевича оказался на базе отдыха? Поди, знай! А что если он снял один из номеров базы, ну или что-то типа этого, на длительный срок и пожелал оформить его в виде домашнего кабинет.