Пересекающиеся Миры. Ангелы

Андрей в ответ ничего не сказал, да и что тут скажешь, просто кивнул и всё, и даже слегка обиделся на Александра Витальевича: он что, меня совсем за дурака считает, что-ли? Торгаши, они же все крученые-перекрученые, как хвост благодаря мясу популярного домашнего животного. Ну раз ты хапнешь, ну два, ну ту же свинину от пуза будешь лопать, много ты её съешь? А дальше что? А дальше на шею сядут, пусть и не командовать, но благодаря твоей жадности начнут делишки свои проворачивать, а чуть что, сдадут к едреней матери, мол, вот он чиновник администрации, это он разрешил, а мы что, мы люди законопослушные, сказал: можно, мы и сделали.

Да и система уж очень серьёзная, теперь Андрей был в этом уверен на тысячу процентов, потому что нос в нос с ней столкнулся. Раньше, в лихие девяностые, хоть Андрей тогда был слишком молод и даже мал он всё равно помнил, что творилось в той же торговле, да что там торговле, повсеместно творилось. Раньше всех торгашей, да и вообще всех крышевали так называемые братки, кто из бывших спортсменов, а кто и из откровенных уголовников - весело было, в кавычках разумеется. Ну и ещё представители организации, которая если верить песне тебя бережёт от братков не отставали. А теперь выходит всю эту кожаную милицию и частично не кожаную, ту которая пожаднее, кого перестреляли, кого отловили, пересажали и пожалуйста, всё чинно благородно и шито крыто. Теперь стало быть этими делами новолюди занимаются. А что, вполне нормально! Свято место, оно пусто не бывает, обязательно найдутся желающие, тем более если они при власти. Получается все торгаши ежемесячно отстёгивают мужскому клубу энную сумму, а тот в свою очередь дозволяет им более-менее спокойно и свободно жить да денежки зарабатывать. Но при этом, тут даже сомневаться не приходится, мужской клуб держит их всех на таком коротком поводке, чуть что, шаг в сторону, расстрел последует незамедлительно. Теперь понятно откуда берутся премии и почему они такие весомые. А ведь это только торговля, наверняка, как говорится, не торговлей единой, да и премии у всех разные. Вон, на того же Аркадия Аркадьевича посмотреть, вряд-ли его премии такие же, как и премии Андрея.

– Ну и несколько слов о, так сказать, текучке.
– "А хорошо, что Александр Витальевич ничего не заметил, неизвестно чем бы это всё закончилось, наверняка не меньше чем расширенной лекцией о моём месте в мужском клубе, это как минимум.
– подумал Андрей".
– Константин Александрович на днях улетает в Эдемию, на стажировку, знаете. Так вот, по его просьбе на время стажировки, а это приблизительно год, чуть больше, вашим куратором по вопросам нашего клуба буду я. Согласны?

– Согласен.
– опять кивнул головой Андрей, ой, Андрей Викторович.

***

Районная администрация это конечно хорошо, но не всем же работать в районной администрации, кому-то и на заводе надо трудиться. Ну а раз не всех постигло счастье трудиться в структурах представляющих власть, завод без работяг не останется, а раз не останется, будет жить. А он, завод Фёдора, и жил, вернее, продолжал жить: принимал заказы, выпускал продукцию, отгружал её заказчикам, получал за неё деньги часть которых выплачивал работягам в виде зарплаты, ну и так далее, там много всего, замучаешься перечислять. Вот только с недавних пор завод жил в режиме этакого мексиканского сериала, уж слишком много всяких разных и по мнению отдельных работников завода очень интересных, прямо захватывающих событий происходило на его территории. Причиной тому послужила кадровая политика нового директора, которая живо воспринималась, комментировалась, ну и так далее, заводской общественностью в особенности её женской частью. Первой по значимости новостью было назначение рядового сотрудника планового отдела на должность коммерческого директора завода. Общественность ахнула, особенно, говорилось уже, её женская часть. Вновь назначенный коммерческий директор - вполне себе нормальный мужчина, даже симпатичный, лет тридцати пять, к тому же женатый. Вот и билась общественность в поисках ответа на вопрос: он вступил в новолюди или нет? А если вступил, то как же теперь, женатый же! Ответа на этот вопрос не было, вернее будет сказать, он конечно же был, но заводской общественности был неизвестен как и тайна египетских пирамид.

***

Впрочем воспринимать происходящее на заводе в столь ироничном тоне наверное может человек к заводу не имеющий никакого отношения и к тому же сволочь изрядная. Фёдор сволочью не был, да и на заводе работал почитай уже десять лет, поэтому кадровые перестановки воспринимал вполне серьёзно. С визитом к директору всё решилось очень просто, как бы само собой, Евгений Казимирович сам вызвал Фёдора.

– Добрый день, Фёдор Алексеевич.
– директор вышел из-за стола навстречу Фёдору, крепко пожал руку и пригласил присесть в то самое кресло как бы давая понять, что вызов хоть и связан с производством, но не является сухим, сугубо деловым.
– Прошу, присаживайтесь.

Дальше всё было как и в прошлый раз: вошла секретарша с кофейником, чашками, сахарницей и вазочкой печенья на подносе, молча сервировала стол и точно также молча вышла из кабинета.

"Интересно, а она вообще говорить умеет?
– почему-то подумал Фёдор". Раньше ему не доводилось общаться с секретаршей директора, которая, чудеса да и только, никуда не делась, продолжала оставаться на своём посту. Ведь по всем раскладам мужик должен быть в секретарях у нового директора, а тут баба, к тому же от прежнего директора доставшаяся, как секретарша разумеется.

– Фёдор Алексеевич, - директор разлил кофе по чашкам и жестом предложил Фёдору сахар и печенье, мол, сам клади сколько тебе надо и лопай, это о печенье, сколько сможешь.

– не далее как вчера у меня был начальник вашего цеха, Василий Максимович.

От услышанного Фёдор чуть не поперхнулся горячим кофе: чего-чего, а такого он от Васильича не ожидал.

"Неужели Васильич сам припёрся меня сватать?
– а что ещё оставалось думать?
– Совсем охренел старый!".

– Василий Максимович написал заявление об увольнении.
– конечно же Евгений Казимирович заметил смущение Фёдора, да и как тут не заметишь?!
– Причину увольнения он объяснил желанием работать в более спокойном месте. По его словам у зятя автосервис и Василий Максимович хочет поработать на проклятого буржуя, хоть и родственника.
– усмехнулся своей шутке Андрей Казимирович.
– Но разумеется я вас вызвал не для того, чтобы сообщить о дальнейшей судьбе Василия Максимовича, наверняка вы не хуже меня об этом знаете.

– Не знаю, - невольно вырвалось у Фёдора.
– не знал.

– Теперь знаете. Так вот, на своё место Василий Максимович порекомендовал вас. Более того, дал вам блестящую характеристику как специалисту и как руководителю.
– Евгений Казимирович замолчал и принялся прямо сверлить Фёдора взглядом.
– Ну так как? Да, прошу заметить, с моей стороны на Василия Максимовича не было оказано никакого давления, даже намёков не было.

"Ага, зато с моей стороны давление было оказано.
– со злостью подумал Фёдор.
– С

твоей помощью кстати, твоя идея".

Делать было нечего, пришлось соглашаться. Да и как тут не согласишься, если вон оно всё как получилось. И, ну блин, словно в подтверждение правильности сделанного выбора, да какой там в подтверждение, прямо как черти нашаманили, перед глазами Фёдора вдруг появилась та тётка из супермаркета, с маргарином. Так Фёдор, теперь уже в обязательном порядке Фёдор Алексеевич, сделал первый шаг наверх по карьерной лестнице.

***

Видимо всё-таки есть что-то такое: ангелы или черти, да какая разница кто именно?! Вступление в должность начальника цеха прошло до смешного тихо и гладко. Разумеется, если можно так сказать, отпраздновали правда неизвестно что: то ли отставку Васильича, то ли новому начальнику цеха, Фёдору, как тому младенцу "копытца обмыли", сходили втроём в ресторан, Васильич настоял: Васильич, он, Фёдор, и Михалыч, где довольно-таки крепко выпили, вот и всё. Дальше, дальше началась новая страница в жизни Фёдора под названием "Начальник цеха" правда пока что без регалий. И всё-таки, до Фёдора наконец-то дошло, всё это обделал и устроил хитрый и умный Сергей Михайлович, а больше некому. А после принятия дел Михалыч стал для Фёдора, нет, разумеется не ординарцем, а скорее этаким мудрым советником по всем свалившимся на Фёдора вопросам и проблемам.

– Вместо себя, Алексеич, бригадиром ставь Николаича.
– вот вам наглядный пример мудрых советов Михалыча.
– Он хоть и балабол, но дело знает, да и образование имеет, как-никак техникум закончил. Да и если что мужикам хвост прищемить сможет, чтобы не баловали. Ну и я рядом, - Михалыч хмыкнул.
– так что не переживай, всё будет пучком.

Так что вступление Фёдора в должность начальника цеха прошло почти не замеченным. Нет, были конечно разговоры, но все они сводились к одному: не такой Фёдор мужик, чтобы к этим самым ради повышения податься, да и знали его уже десять лет, тоже немаловажно. Единственная громкая реакция последовала со стороны бригадных "щеглов" - Саньки и Вадима. Те, мозгов-то нету, принялись изображать в раздевалке бурную радость по поводу Фёдорова назначения, мол, теперь не жизнь, а сплошное счастье начнётся, как же, начальник цеха - свой человек. Но получив от нового бригадира, Николаича, кстати, мужика ростом хоть и не великого, зато крепкого, жилистого, по подзатыльнику быстро успокоились. И ещё была одна причина, которая была способна затмить любую другую заводскую новость. Почти вся, без исключения, заводская общественность с замиранием всех внутренних органов следила: выгонит новый директор главбухшу - мегеру предпенсионного возраста или не выгонит? А если выгонит, то кого на её место назначит: мужика или бабу? Происходило это потому, что главбухша баба хоть и справедливая, но дюже вредная, потому как любые сказки по поводу: жена неожиданно рожать собралась, сын двоечник, взятку надо давать, а то из школы выгонят, поэтому срочно нужны деньги и желательно побольше расшифровывала влёт, потому и была нелюбима. На самом же деле главбухша была вполне нормальной тёткой и что немаловажно, справедливой, а то что вредная, так должность у неё такая, бухгалтера, они все вредные.

Глава II

– На самом деле, Андрей, все эти вилки ложки, - Константин Александрович показал на красиво разложенные столовые приборы.
– поварешки, не более, чем атрибут выпендрежа, хотя и были придуманы для того, чтобы облегчить употребление пищи, представляешь? Одна из версий, кстати, по которой Лжедмитрия и Марину Мнишек пустили в расход - Марина привезла на Русь вилки, которые русские люди сочли ни чем иным, как проявлением дьявольщины. Слышал что-нибудь об этом?