Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Пересекающиеся Миры. Ангелы
Шрифт:

– Вам что-то понравилось?
– раздалось из-за спины. Александр.

– Да. Рубашка понравилась.
– Андрей показал на манекен одетый в рубашку и тут же решил немного похулиганить.
– Давно хотел себе такую купить. Эх, жаль, не получится. Деньги-то вы у меня отобрали, мои деньги.

Не проронив ни слова Александр скрылся за дверями магазина и менее чем через минуту вышел оттуда с пакетом в руках.

– Ваша рубашка.
– сказал он протягивая пакет. Правда было это произнесено, как: овсянка, сэр, один в один. И смех и грех.

***

Наконец-то разминочная неделя закончилась и началась стажировка. Андрей не особо удивился, когда узнал о том, что стажировка будет проходить здесь же, в доме.

Оказалось рядом со спальней была специально оборудована комната для занятий.

Сразу после завтрака и утренней прогулки по прилегающей к дому территории, оказывается прогулка тоже входит в программу стажировки, Александр представил Андрею первого преподавателя. Николай Николаевич - мужчина лет шестидесяти, несмотря на имя и отчество, явно семитской наружности. Чуть ниже среднего роста, с заметным животиком, лысина в полголовы, а вот выражение лица скорее доброе, чем умно-начитанное и глаза, несмотря на возраст, молодые, яркие и даже блестящие.

Первой дисциплиной, которую Андрею пришлось изучать была "История политических отношений в Европе". Почему именно в Европе, а не где-нибудь ещё, например на Востоке или в Китае, Николай Николаевич не сказал, а Андрей и не спрашивал, какая разница?

Николай Николаевич оказался преподавателем от бога, он так интересно рассказывал о скучных вещах происходивших в Европе начиная с времён мрачного Средневековья, что даже обилие имён, званий, санов и прочих атрибутов высшего общества того времени воспринимались легко и с интересом, и что удивило Андрея, легко запоминалось.

Пока что "История" была единственной дисциплиной, которой обучали Андрея. На его вопрос, а почему только одна дисциплина Александр ответил, что программа тщательно разработана и испытана временем, и что всему своё время, будут и другие дисциплины. Ну а на вопрос, почему он обучается в одиночестве последовал ответ: стажировка индивидуальная, потому как одновременно её проходят не более десяти человек. Кроме того, индивидуальная стажировка всегда даёт более высокие результаты нежели чем когда стажируется человек двадцать одновременно, вместе. Других вопросов от Андрея не последовало: да и хрен с вами, делайте что хотите, решил он.

***

Сегодня зайдя на минутку после занятий в свою комнату, в ту самую спальню, Андрей удивился, камин был разожжён и во всю потрескивал дровами. Несмотря на, мягко говоря, тёплую погоду на улице в комнате было не жарко, видать ещё и кондиционер работал. Воздух был тёплым, не жарким, ощутимо тёплым и сухим. Андрей хотел было спросить: к чему оно всё, но передумал, наверняка Александр ответит, что и это входит в программу стажировки.

На этот день была запланирована очередная экскурсия, которые, если честно, стали Андрею уже надоедать. И не то чтобы правила стажировки были такими, что не откажешься, вовсе нет, просто больше заняться было нечем. Телевизор был, и домашний кинотеатр при нём был, и коллекция фильмов тоже была, а вот Интернета не было, совсем не было. А ведь давно и всем известно, любое занятие, даже такое как просмотр кинофильма - занятие целенаправленное. Ты решил посмотреть тот или иной фильм, сел в кресло, включил телевизор, сидишь и смотришь. Тоже самое можно сказать и о книгах, почти один в один. А вот Интернет - занятие не целенаправленное, ну в большинстве случаев. Нечего тебе делать, например, включил компьютер и попёрся. А куда попёрся, а хрен его знает! Сеть, она большая, почитай как та Вселенная.

Так что в свою комнату Андрей вернулся только вечером, после ужина. Принял душ, переоделся, включил телевизор на каком-то местном телеканале, ничего не поделаешь, изучение языка - штука серьёзная и уселся в кресло перед камином.

Всё-таки живой огонь это очень хорошо. Он как живой человек, недаром же его так и называют: живой огонь. С ним, ну мало-ли, а вдруг как на душе тоскливо, и поговорить можно. Не сказать чтобы на душе Андрея было тоскливо, но и праздником не назовёшь. Вроде бы немного привык, притерпелся, а ощущение того, что ну не то что-то с этой стажировкой не проходило. И ведь деться никуда не денешься, и не потому что сидишь тут вот без документов и без денег, не

пешком же домой идти?! Дело в том, что если например взбунтуешься, права начнёшь качать, ну и что, ну отправят тебя домой, а дальше что? В том-то и дело, видать устроены мы так, что лучше уж перемучиться, перетерпеть, а оправдать возложенное на тебя высокое доверие. А оно действительно высокое? А хрен его знает, наверное.

Глядя на ласково бушующий огонь, видать по аналогии вспомнив печку в деревенском доме, Андрей вспомнил и Алёну. Странная она какая-то в последнее время, какая-то ну прямо своя не своя, другая какая-то. Ведь в начале знакомство подобных закидонов с её стороны и в помине не было, а тут... И что плохо, не поймёшь чего она хочет, а сама ни за что не скажет - женщина, мол, раз ты мужчина, то догадывайся, и кровь из носа, догадайся. Может это она так намекает, что пора предложение делать? Может быть, всё может быть. Ведь если бы хотела послать куда подальше, послала бы, за ней это не заржавеет. Так нет, чего-то хочет, вредничает, почти выпендривается, и не уходит. Значит здесь что-то другое, а что? В том-то и дело, что неизвестно что. Ладно, после стажировки надо будет серьёзно с ней поговорить, да и предложение делать, чего тянуть?

***

Сидя перед потрескивающим дровами камином думалось очень даже хорошо, а ещё лучше ощущалось спокойствие, которое прямо-таки этакой тёплой рекой текло на Андрея и покрывало его с ног до головы. Видать поэтому он и не заметил как задремал, а что тут странного, как ни крути, устал за день.

Проснулся Андрей от чувства: в комнате ещё кто-то есть. Сначала, ещё глаза не открыл, он подумал что опять Александр припёрся, опять ему что-то надо. А когда открыл глаза, то увидел сидящего в другом кресле человека, мужчину преклонного возраста. На вид мужчине было лет семьдесят, а может и больше, освещение так себе, только от камина. Высокий ростом, заметно сухощавый, как Александр, лицо, в профиль не особо-то рассмотришь, ну разве что нос, большой такой и крючковатый, почти как у Кащея Бессмертного из какого-то старого фильма.

– Здравствуйте.
– ещё не до конца проснувшись поздоровался Андрей.
– Вы кто?

– Здравствуйте.
– незнакомец говорил на английском, но тем не менее, получается всё-таки понял приветствие Андрея на русском, а может догадался, кто его знает?

Незнакомец нисколько не стесняясь рассматривал Андрея, причём рассматривал как-то подробно, как-будто какой-то товар в магазине, который собрался купить.

– Я один из руководителей обучающей программой участником которой вы являетесь.
– сухо, ну прямо как Александр, ответил незнакомец.

– Очень приятно.
– кивнул Андрей, больше сказать ему было нечего.

– Вам нравится обучение?
– всё тем же сухим, протокольным тоном спросил незнакомец.

– Да, нравится. Спасибо.
– Андрей догадался, сейчас не тот случай высказывать свои замечания, просьбы и предложения, ну хотя бы насчёт того же телефона. Ответ ему бы известен заранее.

– Я рад.
– чуть кивнул головой незнакомец.
– После того как вы закончите программу обучение вы попадёте в элиту. В элиту среди новолюдей, так сказать, в элиту элит. Перед вами откроются самые широкие перспективы о которых сейчас вы даже не мечтаете. Кроме того, мы внимательно следим за прошедшими курс обучения, всячески помогаем им и поверьте, не оставляем их в любой ситуации.

Андрей сидел, слушал незнакомца, хлопал глазами и пытался осмыслить сказанное. Выходит членство в мужском клубе это ещё не то, не совсем то, а после стажировки наступить именно то, что надо, самое то. Ну и дела!

***

– Впрочем, я немного заговорился, а свободного времени у меня мало.
– вдруг сказал незнакомец вставая с кресла.

Он действительно был высок, повыше Александра, но это мелочи. Главное, Андрей вдруг почувствовал от незнакомства исходила какая-то непонятная энергия полностью парализующая волю. Двигаться Андрей мог, наверное и говорить мог, правда ничего не говорил, слишком был потрясён, а вот желания, в частности двигаться, не было никакого.

Поделиться с друзьями: