Перешедшие реку. Очерки еврейской истории

После смерти великого завоевателя Александра Македонского и распада его империи Палестина оказалась под властью эллинистических монархий: сначала египетской – Птолемеев, затем сирийской – Селевкидов. С царями этой последней династии, особенно с Антиохом IV Епифаном, связаны события освободительной войны Хасмонеев (или Маккавеев).

Причиной начала войны послужили гонения, обрушенные сирийским царем на иудеев, точнее – на иудейскую религию. Гонения начались в 167 году до н. э., когда Антиох IV особым декретом запретил отправления религиозных предписаний еврейской религии – обрезание, субботний отдых и другие. Тем, кто не подчинился этому декрету, грозила смертная казнь.

Чем была вызвана такая ненависть сирийского царя к части своих подданных? Ведь политеизм, исповедуемый Антиохом, всегда отличался терпимостью к чужим верованиям. Достаточно вспомнить о благосклонном к евреям отношении Александра Великого или персидских царей. Да и при самом Антиохе никто не чинил препятствий, например, вавилонским или малоазийским жрецам спокойно вершить религиозное служение своим богам.

Причиной этому был такой обязательный элемент языческой религии в эпоху эллинизма, как обожествление царской власти. Лично царя в эллинистических государствах отождествляли с одним из богов-покровителей. Возводились специальные храмы, в которых жрецы вели богослужение в честь бога-царя.

Разумеется, в подобной традиции не было ничего страшного – с точки зрения любой языческой системы. Но она в корне противоречила самой сути иудаизма. Антиох очень скоро понял, что напряженность в Палестине связана с иудаизмом, ибо именно религия давала евреям силу для сопротивления его режиму. Именно поэтому декреты Антиоха призваны были, по его мнению, оторвать население от религии.

Этого не произошло. Очень маленькая часть евреев отказалась от иудаизма. Попытки царя усилить влияние декретов еще более жесткими мерами привели к открытому восстанию. Таким образом, война Маккавеев стала первой в истории человечества религиозной войной. Восставших возглавил Маттатья из селения Модиин. После его смерти в 167 году до н. э. вождем стал его сын, Иеґуда по прозвищу Маккаби (Маккавей) – «Молот».

Наш очерк рассматривает не религиозную, а военную сторону событий, и такое вступление необходимо было, потому что особые причины войны наложили свой отпечаток и на ее тактику, и даже на вооружение. Известно, например, что еврейские воины в большинстве своем не пользовались щитами и доспехами – именно по причине религиозного характера: коль скоро война идет не ради каких-либо материальных приобретений, но во имя веры, Всевышний защитит своих воинов. Использование доспехов рассматривалось как акт недоверия Творцу. Возможно, это и легенда, но самый факт возникновения именно такой легенды весьма многозначителен.

Итак, в войне Маккавеев столкнулись два мира: эллинистический и иудейский. Прежде чем перейти к изложению непосредственных событий начала боевых действий, рассмотрим вкратце, что представляла собой армия Селевкидов, ее структура и тактика.

Падение Антиоха Епифана (с гравюры Г. Доре)

Ядром селевкидской армии была фаланга – тактическое формирование, состоящее из тяжеловооруженных пехотинцев, расположенных в сомкнутом строю. Воины так и шли на врага плотно сомкнутыми рядами, плечом к плечу, едва не наступая на пятки впередиидущим. Тактика старая, но эффективная – даже изменения, внесенные позже римлянами в боевые построения пехоты, основывались все на той же фаланге. Эллинистическая фаланга по существу повторяла македонскую и от более давней греческой отличалась глубиной построения. Греческая фаланга имела в глубину три ряда тяжеловооруженных воинов-гоплитов; македонская (и грекосирийская соответственно) – до шестнадцати рядов. Максимальная численность фаланги составляла 16 384 гоплита.

Основной тактический элемент фаланги (1/64 часть «большой» фаланги) назывался синтагмой. В переводе с древнегреческого это слово означает «сопорядок (чего-либо), структурная единица». Синтагма в греческой армии представляла собой нечто вроде роты, в нее входили 250 человек. Следующая единица – килиархия, подобие полка – состояла из четырех синтагм и насчитывала чуть больше тысячи человек. Две ки-лиархии составляли минимальную по численности фалангу. Такая фаланга при построении воинов в 16 рядов занимала площадь 120 метров шириной и 15 глубиной. Впрочем, малая фаланга чаще имела построение в 8 или 12 рядов.

Когда фаланга приближалась к врагу, первые пять рядов воинов направляли свои копья вперед, а остальные (три, семь или одиннадцать) продолжали удерживать их вертикально, готовые в любой момент начать бой. Копья гоплиты держали обеими руками (из-за очень большой длины этого копья – сариссы), а слева на ремне у воина был закреплен небольшой круглый щит.

Сплошная стена давила на врага, пока не завязывалось сражение. Основные силы прикрывались на флангах кавалерией, а перед строем маневрировала легкая пехота – лучники, засыпавшие врага стрелами.

Конечно, подобный боевой порядок имел и свои слабые стороны. Главная заключалась в том, что фаланга была слишком громоздкой и затрудняла использование элемента неожиданности, одного из важнейших моментов ведения войны. Продвижение марширующей колонны замедлялось неповоротливостью выстроенной к бою фаланги. Противо-борствующие стороны обозревали друг друга как на ладони, и дальнейшее развивалось в соответствии с установленными тактическими принципами. Не было никакой возможности вмешаться в развертывание сил противника и тем самым создать стратегическое превосходство.

В 166 году до н. э., когда восстание в Иудее стало всерьез беспокоить Антиоха, туда было направлено сирийское войско под командованием одного из лучших военачальников – Аполлония. Армия Аполлония двинулась через горы из Самарии на юг, к Иерусалиму. Сирийский полководец избрал прямую дорогу, проходившую рядом с районом Гофны. Согласно книге генерал-майора Авизара, посвященной Маккавейским войнам, вышедшей на иврите, селевкидский военачальник вторгся в Иудею с 2 тысячами солдат. Таким образом, Аполлоний имел в своем распоряжении две килиархии и, скорее всего, намеревался сражаться «малой» фалангой.

Еврейские силы, противостоявшие ему, насчитывали в своих рядах около 600 человек. Проанализировав ситуацию, Иеґуда решил использовать элемент внезапности и местный ландшафт, чтобы нейтрализовать превосходство сирийцев в численности и вооружении. Использовать преимущество традиционной тактики Аполлоний мог только на открытой, ровной местности, поэтому Иеґуда решил атаковать в какой-нибудь долине или теснине, в момент, когда армия находится на марше и не может ни приготовиться к битве, ни занять выгодную позицию.

Выбор Иеґуды пал на Нахаль эль-Харамия, в трех-четырех милях севернее Гофны. В этом месте дорога проходила сквозь узкую теснину, протянувшуюся чуть ли не на милю. Вражеская армия двигалась колонной по четыре. Иеґуда разделил свое маленькое войско на четыре отряда. Первый должен был закрыть греко-сирийцам южный выход из ущелья. Второй – главная атакующая сила – приготовился напасть с восточного склона и отвлечь на себя основную массу противника. Третий отряд должен был атаковать с западного склона, в то время как четвертый, находясь неподалеку от второго отряда, преграждал северный выход и таким образом захлопывал ловушку.