Переулок Солнца

Грузовик был быстренько заведен и, подталкиваемый множеством рук, покатил из переулка. Прижимая к рассеченной губе платок, мебельщик высунулся из кабины и крикнул:

— Мы еще увидимся в суде!

— О конечно, синьор! — насмешливо отозвался хор женских голосов.

— Правда, в суде? — спросила Йетта.

Вероятно, — вздохнул Саверио.

Йетта блаженно улыбнулась.

15

В конце лета Зораида вытащила из сундука свое подвенечное платье. Она повесила его на веревку «проветриться», и Грациелла, войдя утром в комнату, зацепилась за него головой. С некоторого времени Рыжую не интересовали больше похождения гладильщицы. Целиком занятая своей личной жизнью, она сторонилась людей, часами о чем-то думала и ни с кем не делилась своими мыслями. Она отказывалась от маленьких ежедневных расходов и копила деньги, чтобы купить кое-что из белья или пару сандалий, и даже заменила обрывок бечевки настоящим поясом. Никто не видел ее теперь в неподшитой юбке, болтающейся сзади словно бахрома, и булавки уже не заменяли на ее блузке недостающие пуговицы. Заметили, что она стала следить за своей внешностью и очень посерьезнела.

Она оставалась Грациеллой, живой, колючей, насмешливой, но в то же время она стала Грациеллой, которая размышляла, строила планы, которая не могла уже жить только сегодняшним днем, а смотрела вперед.

Рыжая совсем перестала интересоваться гладильщицей и ее воздушными замками, тем более она была поражена, увидев над головой похожий на липкую бумагу от мух подвенечный наряд.

— Уж не собираетесь ли вы замуж? — спросила девушка.

— А почему бы и нет? Почему я не могу выйти замуж?

— Да разве он вас не бросил?

— Кто? Кто меня бросил?

— Ну… многие.

— Глупая деревенщина! — в сердцах проговорила гладильщица. — У него самые серьезные намерения, и он влюблен по уши. И если хочешь знать, ждет не дождется, когда мы повенчаемся. Подожди, как только он получит разрешение, сама увидишь.

— А! Так дело в разрешении! Надеюсь, тот, кто его должен дать, не уедет?

— У, завистница!

— Я завистница? Мне просто жалко на вас смотреть.

— Ах так! Тебе жалко на меня смотреть! А ты, сама-то ты что делаешь? Все знают, что ты каждый вечер трешься по парадным или шляешься на канал с этим молокососом. Нечего сказать, очень прилично, особенно в твоем возрасте!

— Уж лучше в моем, чем в вашем.

— Я всегда говорила, что пригрела на своей груди змею.

— Да будет вам, Зораида] Вы выходите замуж? Поздравляю! Дай бог, чтобы тот, кто должен дать разрешение, вдруг не умер, это было бы страшным несчастьем. А знаете, иной раз случается и такое. И обновите, наконец, свое платье. Я была бы просто счастлива, если бы вы хоть раз его надели.

Гнев у Зораиды уже прошел, теперь она сидела и, покачивая головой, думала, что Грациелла еще слишком молода, чтобы понять некоторые вещи.

На этот раз я действительно выхожу замуж, — тихо сказала она. — Пеппи не шутит.

— Как его зовут?

— Пеппи. Очень достойный человек.

— В этом я уверена, — заметила Рыжая. — Если бы он не был достойным, вы бы его не выбрали. И… он вас берет? И… его зовут Пеппи? Здорово! Может быть, человек с таким именем и на самом деле женится на вас.

Зораида блаженно улыбалась («вместе с ангелами», как говорила Рыжая, когда видела, что гладильщица улыбается, глядя в потолок) и, наконец, не выдержав, начала рассказывать.

Новый жених приехал с юга и, будучи сиротой, должен был по местному обычаю получить разрешение на женитьбу у своего духовного отца. Он был коммерсантом и занимался продажей китового уса.

Рыжая, на которую произвело сильное впечатление имя этого китолова, молча слушала, не спуская с гладильщицы глаз.

— Я тебе еще одну вещь скажу, — говорила между тем Зораида. — Его мать происходит из баронов.

— А он… нормальный? — без иронии спросила, наконец, Грациелла.

— Как у тебя язык поворачивается говорить такое?

— Ну, одним словом, разговаривает, как все? И думает, как все? Он ни капельки не того… не странный?

— Что тебе только в голову лезет! Говорит он как по писаному, и если я чего не понимаю, то это потому, что я по сравнению с ним невежда, и потому, что у него немного непонятный акцент. Но он очень, очень достойный мужчина.

— И что он продает?

— Китовый ус.

— А как он их ловит?

— Кого?

— Китов.

— А! Этого я, правда, не знаю, но я думаю, что сам он их не ловит. Ему кто-нибудь другой присылает, потому что ловить китов — это работа не для него. Понимаешь, он почти барон!

— А этот ус, что это такое?

— Какая же ты темная! Правда, Рыжая, почему ты такая необразованная? Китовый ус — это такие штуки, которые вкладывают в корсажи.

— А зачем?

— Ну… чтобы поддерживать их, вот так, наверх. Корсажи, бюстгальтеры, воротнички — и везде китовый ус. Крупная торговля! У него всегда два полных чемодана.

— Вы хотите сказать, что весь товар у него в двух чемоданах?

— Слушай, девочка, не вздумай, пожалуйста, сравнивать с ним своего Ренато. Это твой скупает и продает кроличьи шкурки и разъезжает на, допотопном трехколесном драндулете, сделанном из старых ящиков. Пеппи путешествует на поезде, а товар держит в двух элегантных чемоданах, которые всегда полные.

— И они никогда не опоражниваются?

— Нет, с тобой просто невозможно разговаривать. Молчи уж, лучше будет. Как поговорю с такими неучами, каждый раз голова болит.

— Простите, Зораида, — смиренно сказала Рыжая. — Вы и вправду выходите замуж? А когда?

— Я же сказала тебе, как только придет разрешение. А потом, если не веришь, спроси у Арнальдо. Он тоже знаком с Пеппи и знает, что мы женимся.

Грациелла замолчала. «Может быть, Зораида и действительно выходит замуж?» Ее начали одолевать новые мысли.

— Зораида, — сказала она после долгого молчания, — а вы тогда тоже будете держать гладильню?

— А как по-твоему? Неужели ты думаешь, что невестка баронессы может гладить чужие рубашки?

— Так, может быть, вы продадите мне утюги, печку, стол, тазы — одним словом, все, что для работы нужно? Видите ли, если вы выйдете замуж, мне бы не хотелось к кому-нибудь опять в ученицы идти. Я бы хотела сама работать, самостоятельно. Я не такая ловкая, как вы, я согласна, но я уже научилась, да и клиенты меня знают.

— Э! Если я выйду замуж, я тебе подарю все это!

— Нет, нет. Давайте сделаем так: с сегодняшнего дня вы платите мне половину денег, а на остальные будете прикупать себе что-нибудь для приданого. А мне пойдут утюги. Так понемножку вы удержите нужные деньги, а под конец мы посчитаемся, и вы отдадите все остальное. А я тем временем постараюсь еще лучше научиться.

— Ладно, Рыжая. Пусть будет по-твоему. Только вот скажи мне, сама-то ты не собираешься замуж?

— Не сейчас же, правда? Но когда-нибудь и я тоже выйду. У Ренато хороших планов хоть отбавляй, только вот все какие-то препятствия появляются, о которых он вовремя — не подумал. Ну и получается, что каждый раз что-нибудь не так. Работу бы ему найти настоящую, постоянную работу, чтобы не трястись за завтрашний день. Так ведь нет ее! Ренато и за то хватается и за это, потому что раз на раз не приходится: то сезон не тот, то случай подвернулся — вот и комбинирует.