Перевод Гоблина
Шрифт:
– Нет, это первый.
– А почему он выбрал именно Вас для своих игр?
– Сначала он просто разговаривал как все. Потом он выкупил круглосуточный трафик моей линии, – и я была в его единоличном пользовании недели две. А теперь вот – сценарии…
– Вы ему определенно нравитесь.
– Он меня ни разу не видел.
– Некоторым мужчинам голос женщины может говорить о многом. Интонации, обороты речи, паузы… Это самая настоящая игра для изощренных партнеров.
– Какие могут быть интонации в моем голосе? Аноргазмические?
– Еще раз повторяю. То,
– А не потеряла ли я, вообще, интерес к сексу? Меня это тревожит.
– Для женщины это некритично. Любопытство к сексу придет с появлением любимого мужчины. Кстати, в Вашем голосе совсем не чувствуется отрицания секса.
– А что чувствуется в моем голосе?
Насмешливо уточняет:
– Радостный оргазм?
Вячеслав Борисович сифонит грунт.
– Между прочим, это еще вопрос – должна ли женщина испытывать оргазм? Глубочайшее удовлетворение женщина обретает, например, в материнстве. Для зачатия ребенка оргазм не принципиален.
Он ворошит рукой дно, принюхивается к пузырькам – не закис ли грунт?
– Не поможете?
Ирина нюхает пузырьки.
– Все нормально, никакого запаха.
– Собственно говоря, вы – классическая женщина. Получить оргазм для Вас не вопрос. Вопрос – с кем… Продолжайте играть с заказчиком. Он убежден, что это называется поиском Вашего оргазма, а для Вас это называется поисками любви.
Нередко три подруги – Ирина, Лариса и Марианна – любят поболтать на эти темы вечерами в кафе. Марианна, как и Ирина, работает на горячих телефонных разговорах. Ей за сорок, у нее правильные, но довольно мелкие черты лица. Ирина с Марианной обычно пьют шампанское, Лариса больше склонна к пиву.
– Какой мне нужен? – пожимает плечами Лариса. – Пожалуй, я бы вообще выбрала мужчину без ног…
– Руки тоже не нужны, – хихикнула Марианна. – Жуть как боюсь липких рук мужичков.
– Голова – тем более, – соглашается Ирина. – Что остается?
– Торс, семенники и член… А что, симпатично. Такой долбящий энеджайзер. Ни о чем не спрашивает, не ревнует, вообще не напрягает…
Марианна поморщилась.
– Довольно мерзкий вкус у шампанского… Или это подступает климакс? Помнишь, говорила… Как ее… Ну, носатая… в «Сексе в большом городе»…
Лариса о своем:
– Четвертинку легко можно взять подмышку и отнести подмываться. Экономичный вариант. Расходуется меньше мыла…
– Не проще ли отнести его на помойку в таком случае? Чтобы больше не носить подмывать? Так вы не расскажете мне, как начинается разговор со специалистом?
– Сто раз тебе рассказывали!
– Ну, еще раз…
– Да нет никаких специалистов. Если оставить от мужика четвертинку – нафиг специалист нужен? Такой мужик не подлежит ремонту, работает до конца жизни.
– Когда-нибудь соберусь и пойду, – вздыхает Марианна. – Признаюсь ему: до омерзения боялась и боюсь секса, не знаю, что такое оргазм… Как бы ты ему рассказала
о своих фантазиях?– Я бы ему сказала: безногий мужчина. Ноги отрублены по самые…
– Он не скажет, что это деградация личности?
– Чьей? Моей?
– Нет, мужской. Атомарное состояние: только торс и член. А личности нет.
– Я отвечу: мне не нужна личность. Даже торс не нужен.
Чувствуется, что Ларису начинает раздражать официант, который увлеченно прислушивается к женским откровениям. Она шлепает официанта по попе, тот испуганно вытянулся и замер от неожиданности.
Одергивает пиджак:
– Так какое мороженое будем заказывать?
– Всем Гластонберри, девочки?
– Надо поменять настроение… Мариш, посочиняем?
– Да… Лара слушай очередную сказочку. Две аноргазмические овечки представляют!
Это давняя игра Ирины и Марианны – импровизировать. Как всегда они прикладываются ладонями.
Сегодня начинает Ирина:
– А вот мой наряд для отдыха в тени, – сказала кукла Барби.
– А вот топик после завтрака, а вот юбочка после второго душа…
– Черепаха Паша, надев допотопные потресканные очки, слушала молча, так как ей особо похвастаться было нечем.
– У нее был всего лишь чепчик и лишь одна юбочка морковного цвета, которая досталась ей от бабушки…
– … и которая умерла 120 лет назад.
– Девочки, здорово! – смеется Лариса. – Я тоже хочу быть детской писательницей. Хочу-у-у-у-у!
– Посвящаем, – говорит Марианна. – С этого дня ты Астрид Линдгрен. Пиши исче, аффтар!
К ним торопятся Софа и Джулия.
Софа – совсем молодая девушка. Из-под огромных очков смотрит на мир худая мордашка рафинированной девочки, которая свою оторванность от реальной жизни сознает как проблему – и пытается что-то сделать, чтобы стать смелее, раскованнее. Джулия (паренек Саша) – миловидный трансвестит, она всегда в образе. Софа и Джулия тоже работают на горячих разговорах. Джулия – хозяйка линии «Парни говорят», также она поп-звезда в столичных транс-клубах.
– Девочки, я вся горю, – суетится Джулия. – Я вся в премьере…
– Она мне своей «Желтой Луной» все уши прожужжала… – Софа бросила сумочку на стул.
– Девчонки, так едем? Или по чашке кофе? Буду очень ждать ваших замечаний по песне… Это баллада о случайном сексе…
– Гоблин-воблин! – удивлена Софа. – Ты же говорила про любовь!
– Ну и про любовь немножко… А, вообще, про войну полов.
Вскоре женский десант дружно погружается в машину, едут в транс-клуб. В салоне Джулия вертит головой по сторонам.
– Девки, какой курсантик… Пушистик… Моя чупа-чупса. Ну давайте тормознем. Я ему скажу: бла-бла и так далее, ну…
Софа жуть как презирает все деревенское:
– Слушай, нафига он тебе нужен… Какой-то смоленский парнишка.
– Ты пойми душу пидара! Это самый смак – смоленский, деревенский… Хоть бы раз поцеловать… И чего я сегодня такая хабалистая?
– Это нервное.
Софа и Джулия, помахивая руками, выкрикивают курсантам слова приветствия.
– Мы неотразимы, правда?