Переводчик «Переводчика»

— Нисколько, Валентин. Буду только рада.

— Но предупреждаю — это не выдумка. Не игра моего воспаленного воображения.

— Надеюсь.

Пожалуй, одним из главных достоинств Ирины было здравомыслие. Поэтому я сомневался, что она сразу безоговорочно поверит в правдивость моей истории. Но мне требовалось хоть с кем-нибудь ею поделиться. Не мог я хранить все это лишь в себе.

И я подробно рассказал Ирине о событиях сегодняшнего дня. О том, как ко мне нежданно-негаданно приехала Диана, с лежавшим в багажнике автомобиля, по ее убеждению, трупом своего мужа. Как упросила меня где-нибудь его спрятать. О том, как он очнулся, пробрался в комнату к спящей Диане и забил ее насмерть монтировкой. Как после я сам нанес этой же монтировкой роковой удар в висок Артуру. И, конечно, о той мистической связи, что прослеживалась между переводимым мною рассказом и моей реальной жизнью.

Внимательно выслушав меня, Ирина некоторое время молчала. Но по тому, как сверкали ее глаза, напрашивался вывод, что мою соседку эта история увлекла и заинтриговала.

— Ну, что скажешь? — не вытерпев, спросил я.

— Звучит, действительно, не слишком правдоподобно, — слабо улыбнувшись, ответила она.

— А я о чем тебе говорил? Бред — абсолютный! Но, клянусь, я не солгал ни на грамм.

— Возможно, что и нет. Но в милиции ты в этом никого не убедишь. В органах тебя, Валентин, сочтут сумасшедшим, опасным для окружающих, и быстро упекут в психиатрическую лечебницу. Подальше от глаз здоровых людей.

— Погоди! — воскликнул я и стукнул кулаком по столу. — У меня есть доказательство! Неопровержимое! Это — мой перевод рассказа с английского языка!

— Не горячись. Твой перевод ровным счетом ничего не доказывает. Ведь тот якобы американский рассказ спокойно мог написать ты сам, — резонно возразила Ирина.

— Я бы просто физически не успел этого сделать. Машинописный текст рассказа вчера мне дал мой приятель. Он это подтвердит, — с жаром произнес я. — Черт, как же я раньше не додумался?! Кажется, я знаю, кто способен помочь прояснить ситуацию — Наум Гольц!

— О да! Судя по имени, я в этом ни чуть не сомневаюсь, — усмехнувшись, заметила Ирина. — Даже представляю его внешность — невысокий, полный и лысеющий.

— Приблизительно. Гольц не из породистых семитов. При всем желании красавцем его не назовешь. Но зато он умеет зарабатывать деньги, и помогает зарабатывать их мне.

— Тогда еще и пронырливый.

— Угу, очередной точный мазок к его портрету, — кивнул я. Потом достал из бокового кармана пиджака, висевшего на вешалке, мобильный телефон и набрал номер Наума. Вопреки моим ожиданиям, он не спал и почти мгновенно взял трубку.

— Засолов, ты?

— Он самый. — Я принялся было обрисовывать ему свое незавидное положение, но он быстро меня прервал.

— Валентин, я чувствовал, что скоро у тебя возникнет желание пообщаться со мной. Откладывать и тянуть резину нам ни к чему. Не школьники. Буду минут через сорок-пятьдесят. Только ты покарауль меня на краю своего дачного поселка. Иначе я у вас заблужусь, — бодро заявил Наум и отключил телефон.

Продолжать сидеть на веранде с мертвыми супругами Штукка в комнате по соседству мне не хотелось. Да и Ирине Трубниковой — тоже. И, затворив дверь дома, мы отправились встречать моего приятеля.

Ночь выдалась теплая, но с внезапными порывами свежего резкого ветра. По небу мчались мрачные слоистые облака, сквозь которые не пробивались ни луна, ни звезды. Низко над нами, в поисках добычи, проносились летучие мыши. В лесу, что стоял невдалеке грозной неприступной стеной, ухал филин. Ему монотонно вторила горластая ночная птица. В пожарном пруде, испускавшем гнилостные испарения, плескалась мелкая живность.

Дачный поселок спал глубоким крепким сном.

Мы шли, тесно прижавшись, друг к другу. Чтобы не угодить в придорожную канаву, я светил под ноги карманным фонариком. Нам было страшно. Казалось, что повсюду нас подстерегает незримая смертельная опасность.

— Прости, Ирина, что я втянул тебя в эту историю, — извинился я, преодолевая очередную кочку на пути.

— Что ты, Валентин? Напротив, я тебе за это благодарна. Я давно уже никуда не втягивалась, — с дрожью в голосе ответила она. — Скучно жить без приключений.

— Зато теперь приключений у нас с избытком.

— И все они наши, — заключила Ирина и, помедлив, спросила: — Твой Наум точно приедет?

— Точно.

— Он нам поможет?

— Кто ж его знает.

Мы достигли конца поселка и, гремя цепью, открыли тяжелые металлические ворота, преграждавшие въезд на его территорию. Сели на скамейку у фонарного столба, под пышным кустом боярышника, и приготовились ждать. Со стороны, без сомнения, мы походили на загулявшую влюбленную парочку. То-то будет, о чем завтра посудачить нашим местным дамам — наверняка в данный момент какая-нибудь из них мучилась от бессонницы. Благодатной пищи для полета фантазии появилось предостаточно. И сейчас был наилучший момент, чтобы, на радость сплетницам, крепко и страстно обнять Ирину.

Скамейка подо мной возмущенно скрипнула, напомнив о недавно погибшей Диане. С ее смертью для меня завершилась целая эпоха в моей жизни.

«Эх, Диана. Моя бедная Диана», — прошептал я. И поймал себя на мысли, что жаль мне было не столько ее, сколько собственную любовь к этой женщине. Ведь нельзя испытывать к покойнице те же чувства, что и к живому человеку. К счастью, я не некрофил. Но кого же мне тогда теперь любить? Как ни верти — некого. Что касается Ирины, то она была не в счет. Она всего лишь моя соседка — не более того.

На душе стало совсем уж неприятно и тоскливо.

Я, Ирина Труба и Наум Семеныч Гольц

Машину Наума мы заметили еще издали по метущемуся свету фар, нащупывающих в подлеске нашу проселочную дорогу. У него были самые обыкновенные «жигули» седьмой модели, невзрачного серого цвета. Хотя он и мог позволить себе приобрести автомобиль гораздо выше классом.

«Зачем вызывать зависть и раздражение окружающих?» — говорил он обычно на это с многозначительной усмешкой. В этом был весь Наум Семеныч Гольц.

Возле нашей скамейки он мягко затормозил, опустил стекло и высунулся наружу.

— Здорово, господа! Примчался, как и обещал. Невзирая, между прочим, на поздний час и пониженное атмосферное движение, — произнес он и вопросительно взглянул на мою спутницу.

— Здорово, товарищ Наум! — откликнулся я. — Рекомендую: это — Ирина, моя хорошая знакомая.

— Я — Наум. Польщен. Клянусь, Ирина, что приглашу вас в китайский ресторан. На салат из медуз. Завтра или послезавтра. Как получится. Отдохнем, развеемся.

— Спасибо, я буду ждать, — улыбнувшись, сказала она.

— Не верь ему, Ирина. Он тебя беспардонно обманывает, — вставил я.

— Не спорю. Но девушкам приятнее верить в романтическую ложь, чем в суровую правду. Знаю по опыту, — парировал Наум. — Так что там, Засолов, с тобой стряслось?

— Объясню позже. Сначала мне нужно тебе кое-что показать, — ответил я, устраиваясь около него на переднем сиденье. Ирина, без слов, заняла в машине место сзади.

— Как прикажешь, — проворчал он.