Перейти море

С личной жизнью у Лёки тоже не заладилось – она до сих пор не была замужем. Десять лет назад мысль о том, что она может быть никому не нужна, показалась бы красавице Лёке просто смешной. Она была уверена, что найдет принца. А вот поди же – прошли годы, принца нет, и, что самое ужасное – не предвидится!

Стукнула дверь, и в комнату влетел директор фирмы Саша (фирма была столь мала, что отдельный кабинет полагался только хозяину).

– О, привет! – сказал он весело. – С Днем рождения тебя!

Лицо Лёки вытянулось от изумления, она захлопала поредевшими ресницами, затем все поняла и прыснула от смеха.

– Здрасти тебе, Сашка! Что с памятью? У меня День рождения двадцатого июЛя, а сейчас двадцатое июНя! И когда ты запомнишь?

Директор звонко хлопнул себя ладонью по лбу.

– Вот же память, зараза! Вечно все путаю! – Саша развел руками. – Но ты не думай – через месяц обязательно тебя поздравлю! – пообещал он. – С тебя торт!

– Торт мне уже сейчас начинать делать? – елейным голосом уточнила Лёка.

На самом деле ей хотелось, чтобы все, а главное – она сама – забыли, что ей уже двадцать семь, через месяц будет двадцать восемь, и она – полная неудачница!

– Можешь и сейчас! – милостиво разрешил Саша. – Но чтобы ко дню рождения свежим остался!

Лёка кивнула. Разговор оборвался.

Между тем начинался рабочий день. Лёка сварганила себе кофейку и, похлебывая ароматную жидкость, взяла с Сашиного стола мобильный телефон.

Она покопалась в своей записной книжке и позвонила в Запорожье.

– Алло, Геннадий Михайлович, здравствуйте, – заговорила она медовым голосом. – Это из фирмы «Европак-Украина» вас беспокоят.

– Это из Днепропетровска? – уточнил тяжелый голос в трубке.

– Да, из Днепропетровска, – подтвердила Лёка. – Я прислала вам наше коммерческое предложение, и мы с вами договорились обсудить все сегодня с утра…

– Да, я помню, – перебил ее голос. – Вы предлагаете ящик шестнадцатого ГОСТа, картона Т-22 по одной гривне тридцать две копейки за штуку, да?

– Да, – Лёка даже кивнула, хотя собеседник и не мог ее видеть. – Вообще-то у нас есть все основные размеры ящиков, любых ГОСТов, какие только захотите, к тому же, мы можем делать эксклюзивные…

– Да, это понятно, – опять перебил ее собеседник. – Вот только у меня на столе еще три коммерческих предложения, и во всех одно и то же – шестнадцатые ящики, Т-22, по гривне тридцать два. Вы используете бумагу украинскую?

– Да, украинскую, – сказала Лёка. – Днепропетровской бумажной фабрики.

– И у других бумага из Днепропетровска, – сообщил голос. – Так что – все как у вас, и мне нет смысла отказываться от проверенных поставщиков и начинать работать с вами. Снизьте цену хотя бы на две копейки, тогда мне будет интересно.

– Хорошо, мы рассмотрим ваше предложение, – сказала Лёка и отключилась.

– Ну, что там? – спросил Саша.

– Мудак, блин! – сказала она громко и положила трубку на стол.

В это время в офис влетел менеджер по снабжению Денис.

– Кто мудак, я? – поинтересовался он на ходу. – Нехорошо обзываться за глаза!

– Да не ты! – сказала Лёка с досадой. – А этот хрен запорожский!

– Чего так? – полюбопытствовал Денис.

Он уже подошел к своему столу и грузно плюхнулся на стул.

Лёка хмуро посмотрела на Дениса – он всегда раздражал ее. Толстый, неопрятный – такие мужчины всегда выводили чистюлю Лёку из себя. Вот и сейчас она с брезгливостью заметила, что он, конечно, не брит, а на рубашке у него расплылись пятна от пота. Хорошо, что он хотя бы ногти на пальцах не обкусывает!

И уж конечно, он не сказал, что у нее сегодня День рождения! Сашка ошибся, но ей было приятно. А Денис никогда не старался сделать ей приятно. Лёка готова была поспорить, что и 20 июля он ни о чем не вспомнит!

Денис не нравился Лёке, и его равнодушие задевало ее. Толстый Денис был влюблен в собственную жену, и ему было настолько плевать на всех остальных женщин, и на Лёку в том числе, что Лёка не могла это спокойно выносить. К тому же, он был умен, язвителен, и на каждую Лёкину колкость мог ответить двумя. Из-за этого они с Лёкой находились в состоянии непрекращающейся войны.

– Он хочет, чтобы мы уступили две копейки на ящике, – сказала Лёка Денису.

– И работали совсем без прибыли? – поднял брови Саша. – У нас ведь на шестнадцатом ящике именно две копейки в прибыль забито!

Лёка открыла записную книжку и стала искать последние записи. Она точно не помнила, в сколько еще мест она отправила коммерческие предложения.

– Он говорит, что у него на столе еще три коммерческих, и во всех – по гривне тридцать две! – сказала она, не отрывая глаз от книжки. – Как такое может быть? Не понимаю!

– Это потому, что ты ботаник, а не экономист! – заявил Денис.

– Я физиолог человека, – сказала Лёка. Она нашла нужную страницу и поставила напротив телефона запорожского «мудака» жирный минус. – Не понимаю, при чем тут мое образование?

– При том, родная! – сказал Денис и начал знакомым поучающим тоном, который так сильно злил Лёку: – Известный и в свое время очень уважаемый экономист по имени Карл Маркс считал, что большие прибыли возможны лишь при монополии, а не при настоящей конкуренции. При настоящей конкуренции стоимость товара неминуемо стремится упасть до себестоимости!

Лёка оторвалась от записной книжки – она ничего не поняла.

А вот Саша понял.

– Бред, – заявил он. – Тогда бы просто никто не работал!

Денис встал, подошел к общему столику и включил электрочайник.

– Люди работают не потому, что им хочется, – сказал Денис, насыпая себе в чашку кофе и сахар. – Люди работают потому, что иначе просто сдохнут с голоду!

Чайник быстро закипел, Денис налил в чашку кипятку и принялся размешивать сахар. Он страшно звенел ложкой о стенки чашки, и у Лёки тут же заболела голова.

– Представь – в мире есть только две фирмы, производящие картонные ящики, – говорил Денис под аккомпанемент звона ложки о чашку. – К примеру, это мы и «Гелиос». Если наши хозяева смогут договориться, то можно будет ставить любую прибыль, хоть десять гривен за ящик, и ящики будут покупать – нельзя же без ящиков! Это будет монополия, и именно против таких договоров должен бороться антимонопольный комитет. Но! – Денис важно поднял вверх толстый палец. – Если наши хозяева ненавидят друг друга – вот как сейчас – то договориться между собой они никак не смогут! И вот в таких случаях начинается настоящая конкуренция, с ее жесткими законами…