Перейти море

Снежанна оторопело посмотрела на свою садовницу.

– Да ничем я не больна! Просто мне и с Кристинкой мороки хватает… И вообще – почему я перед тобой должна оправдываться?! – воскликнула она. – Руку пусти, ну! – Снежанна вырвала руку. – Хочу – рожаю, не хочу – не рожаю! И кстати, нет никакого «его»! Это просто сгусток клеток, капля спермы – и все! Понятно тебе, малохольная?!

Но Лёка не отступала. На миг Снежанне показалось, что перед нею – прежняя Лёка. Даже поврежденную веревкой шею она теперь держала ровно! Разошедшаяся садовница смотрела на свою хозяйку во все глаза, и на этот раз никакой отрешенности во взгляде не было – впервые за многие месяцы Лёка вся полностью находилась здесь, в этом мире. Ее глаза горели, и в них читались одновременно требование и испуг.

– Какой сгусток клеток?! Какая капля спермы?! – прохрипела она. – Ты что несешь, Снежка?! Одиннадцать недель! У него уже сердце, ручки, ножки, глазки!.. Он пальчик сосет! Снежка, это же твой ребенок! Нельзя убивать детей!

Лёка вновь схватила Снежанну за руку.

– Да руки от меня убери, дурная! – Снежанна вырвала руку вновь. – Учить она меня будет! Вали отсюда, пока я тебе по мордасам не надавала!

Лёка перестала хватать Снежанну. Теперь она умоляюще, лодочкой, сложила ладони рядом со своим лицом.

– Снежка, ты просто не понимаешь, что делаешь! – заскулила она. – Если ты убьешь его, ты убьешь себя! Он будет тебе сниться! Ты жить не сможешь после этого!..

– Ой, да отвали ты! – Снежанна нажал кнопку на пульте, и ворота медленно поползли в сторону, открывая проезд со двора. – Не в первый раз, и – как видишь – живу!

Она открыла дверцу машины, и приготовилась садиться.

Тут Лёка опять схватила ее, на этот раз за плечо.

– Я не позволю тебя это сделать! – прохрипела она.

– Да ты кто такая?! – Снежанна выпрямилась во весь свой небольшой рост. – Не позволит она! Ты – никто! Служанка, быдло, говно!

– Я не позволю тебе, Снежка!

– Пошла вон, психованная! – взвизгнула Снежанна, размахнулась и отпустила Лёке звонкую оплеуху. – К врачу сходи, полечись, идиотка!

И тут Лёка, совершенно неожиданно для себя, выбросила руку к лицу подруги. Сильный, хлесткий удар пришелся ниже уха. Глаза Снежанны закатились, и она рухнула на асфальт.

Лёка отступила от Снежанны на шаг и в испуге прижала руки к губам. Что делать дальше, она не знала. Она смотрела на лежащую подругу и тяжело, хрипло дышала. Заболела шея, и Лёка привычно чуть-чуть наклонила ее к правому плечу.

Внезапно ей в голову пришла мысль. Глаза Лёки блеснули, она посмотрела на открытую дверцу машины, на ключи, валяющиеся рядом со Снежанной, на отпертые ворота…

Так, их ссоры, кажется, никто не заметил? Это – хорошо!

Лёка не представляла себе, как скоро очнется пребывающая в глубоком нокауте Снежанна. А она могла очнуться через минуту, и это было плохо.

Одно только было ясно – действовать нужно быстро.

– Мягче, – пробормотала Лёка, вспоминая давние уроки. – Педали нужно нажимать как можно мягче!

Глава 4

Снежанна пришла в себя, и ощутила, как сильно у нее болит голова. Она тихо застонала и попыталась дотронуться до головы правой рукой, но не смогла – руку что-то не пустило. «Ночная рубашка рукавом о кровать зацепилась!» – пронеслось в голове.

Снежанна приоткрыла глаза и огляделась. Оказалось, что она лежит на голом диване в какой-то малюсенькой комнатушке без окон. Невдалеке стояли стул, маленький столик, тускло светила настольная лампа.

– Что за хрень… – изумленно пробормотала Снежанна и еще раз попыталась дотронуться правой рукой до пульсирующей болью головы. Рука опять не поддалась – ее что-то держало. Снежаннна дернула рукой сильнее – чуть выше раздалось слабое звяканье. Снежаннна посмотрела – рука была прикована ржавыми наручниками к тонкой, такой же ржавой трубе, которая шла вдоль всей стены.

Снежанна тихо вскрикнула и окончательно пришла в себя. Что с ней случилось? Где она?! И как здесь оказалась?!

Вокруг была только эта чужая, незнакомая комната и плотно запертая дверь с куском резины внизу, приделанным так, что между дверью и полом не было ни малейшей щели.

Глухо стукнуло сердце, и Снежанну вмиг охватила паника. Как птица, попавшая в силки, она стала биться, стремясь обрести свободу – лихорадочно и бестолково трясла рукой, рвалась, пытаясь сбросить с себя наручники.

– Эй! – закричала она. – Эй! Кто здесь?!! Помогите! А! А-а-а!!!

На ее крик никто не отозвался, лишь где-то очень, очень далеко послышался лай собак. Снежанна набрала в грудь воздуха, чтобы вскрикнуть вновь, но вдруг передумала. Не сама же она, в конце концов, приковала себя к этой трубе! Это сделал какой-то человек. И он наверняка где-то рядом! Снежанна почувствовала, как на спине выступил холодный пот – она вдруг подумала, что звать, наверное, не стоит. Мало ли кто войдет в комнату через эту странную дверь!

Она еще раз – уже медленнее и внимательнее – оглядела комнату. Что-то в ней показалось Снежанне знакомым. То ли эта ржавая труба, то ли резина внизу двери – что-то из этого она когда-то видела…

Да – видела! Она несомненно когда-то была здесь! Тогда здесь многое было не так, но вон – странная проволока с допотопными прищепками, протянутая от стены к стене под самым потолком. Она точно видела эти прищепки! Но когда?! И что это за место?!

Где она?! Что с ней случилось?! Она помнила, как собиралась в больницу, как поругалась с Лёкой, помнила, как стукнула эту нахалку, сующую нос в чужие дела… Ну – а потом? Что было потом?

Изо всех сил напрягая память, она в то же время не оставляла попыток освободиться – пыталась левой рукой разжать наручники, сковавшие правую. Не получалось, никак не получалось! Для этого нужен был ключ, очень простой ключ, в форме буквы «Г» – Костя когда-то показывал ей такой. На всякий случай Снежанна поискала рядом, но нет – ни ключа, ни чего-то просто подходящего по форме не находилось.

Внезапно за дверью послышались торопливые шаги. Снежанна тихо ойкнула и вжалась спиной в холодную стену, ожидая увидеть чудовище.

Дверь открылась, вошла Лёка.

В тот самый миг, когда она вошла, Снежанна вспомнила эту комнату. Ну конечно! Это же дом Лёки, фотолаборатория ее покойного отца! Она бывала здесь, и не раз – только очень давно. Конечно же, на этой проволоке с прищепками положено сушить фотографии! А вот там стоял увеличитель, и будь он на месте, Снежанна сразу бы поняла, где она оказалась! А дивана здесь раньше не было! И даже наручники эти она знает – Лёка показывала их ей!

Испуг прошел, и Снежанна испытала огромное, радостное облегчение человека, который проснулся и обнаружил, что кошмар был не концом жизни, а простым сном.