Перезагрузка. Декан

Оглядевшись, он не обнаружил ворону, что показывала дорогу и напрягшись остановился. Стоял молча, крутил головой, пока на крыльце не появилась скособоченная, как показалась, фигура и не помахала ему рукой. Или клешней.

Чертыхнувшись про себя, Толик, медленно пошел по тропинке к дому, готовый, как ему казалось, в любой момент, что есть духу, рвануть назад. Фигура Хозяйки приближалась и из смутного силуэта, превращаясь, в действительно похожее на человека существо, замотанное в ветхую хламиду. Остановившись около крыльца, Толик, не будь дураком, поздоровался.

– Здрава будь боярыня, - он поклонился в пояс.

– Позволь добру молодцу, водицы испить, да хлебушком закусить, дорога была дальняя, устал малость.

– Из-под хламиды на него блеснули глаза, пылающие красным огнем, а рык, вырвавшийся оттуда же, заставил его, аж присесть, от неожиданности.

– Какая я тебе боярыня, маг? У тебя с головой плохо или споткнулся, выходя из портала, да голову расшиб?

– Заходи, Хозяйка ждет. – Фигура, слегка подвинулась, освобождая дверной проем.

Перекрестившись на всякий случай, хоть и не верил в бога, Толик поднялся на крылечко и слегка наклонив голову, чтобы не стукнутся головой об косяк двери, вошел в темный проем. Проходя мимо скособоченного охранника, вздохнул в грудь воздух и чуть не закашлялся от сильного запаха мокрой собачей шерсти.

Переступив порог, он оказался в достаточно светлой комнате с большим деревянным столом около окна, парой скамеек с одной стороны и большим каменным очагом, над которым висел огромный черный котел.

– Присаживайся маг. Сейчас заварю чай на лесных травках и поговорим.

С лавки, поднялась ему на встречу и направилась к котлу, девушка или скорее девочка, лет четырнадцати, одетая в разноцветное лоскутное платье до пола, с волной распущенных золотистых волос, спускающихся до пояса. Анатолий тихо сел на лавку, спиной к хозяйке и рассматривал пучки трав, развешанные над головой, пытаясь узнать хоть одну.

Он не мало побегал по лесам с деревянным мечом и давно научился отличать, подорожник от лопуха или борщевик от одуванчика. Не совсем городской житель. Улыбнувшись про себя, он поставил локти на стол и немного расслабился. Девчонка, молча, что-то мешала в котле за его спиной и не задавала вопросов, а сам Анатолий, тоже подрастерялся, а потом, расслабив плечи, положил голову на руки и, кажется, задремал.

– Просыпайся, маг.
– Девочка поставила большую, дымящуюся, глиняную кружку на стол, перед молодым человеком.
– Пей потихоньку. Пей и рассказывай.

– Что рассказывать?
– Толик таращил спросонья глаза, пытаясь понять, цел ли он и сколько времени проспал. От глиняной кружки, шел приятный запах каких-то трав, как минимум мяту и чабрец, он распознал.

Девочка села на против, рассматривая его в упор, глаза у нее были удивительно красивые, карие с желтыми крапинками, курносый задорный носик, алые чуть надутые губки, резко констатировали с бледным цветом кожи. Руки она сложила на груди и откинулась на скамье, опиралась спиной о стену избы.

– Все. С самого начала. Как попал через защитный купол в лес, не нарушив ни одной магической цепочки. Как отвадил, всего лишь голосовой командой, целую стаю вортов убийц. Моего искусства, между прочим, хватает только на управление двумя вортами и то, только через одного, я могу говорить. Из каких земель в нашу глушь? С какой целью? Рассказывай, не томи.

Глава 5. Инга

Джунгли были ей хорошо знакомы. Буквально вчера, она вернулась из Венесуэлы, где полгода провела, работая в клинике красного креста. Мошкара и гнус, малые запасы чистой воды, бандиты и наркобароны, дикие джунгли начинающиеся буквально за стеной клиники. Если бы не парни из ЧВК, периодически заезжающие в клинику, возможно, она бы и не вернулась. Москва встретила осенним холодным дождем, на душе было так радостно и спокойно. Она дома. Наконец то.

Дом встретил пустотой. Муж ушел год назад, к другой. Детей у них не случилось, то было некогда, то каждый строил карьеру. А потом расстались. Она практически не заметила его ухода, погруженная в работу. Срочные и плановые операции, ночные дежурства, командировки в полевые госпиталя.

Конечно, поплакала в подушку, но так, скорее по традиции, чем от души. Не было этого полета чувств, как в первую любовь, когда сердце вырывается из груди и хочется танцевать или читать стихи. Прожили вместе десять лет, а вспомнить и нечего. В какой-то момент она поймала себя на том, что работы не хватает, в голове крутятся мысли о бессмысленности существования. Оформила заявку в красный крест и уехала сначала в Каракас, а потом дальше, в джунгли.

Позвонила давняя подруга, проболтали около часа, договорились, что приедет на неделю к ней в Рязань. Вечерело. Налила крепкого чая, включила в гостиной телевизор и заснула под его бубнеж. Проснулась ранним утром, холодильник пуст. Собралась, одела спортивный костюм, кроссовки и пошла на утреннюю пробежку.

К спорту ее приучил отец. Начиная с младшей школы, отец, плотно приучал ее к спорту, мастер спорта по смешанным единоборствам, добрый и милый плюшевый мишка дома, в кругу семьи, жесткий и настойчивый на тренировках. В обязательную программу входил кросс, разминка на брусьях, плавание и теннис. В старшей школе, отец стал ее брать на свои тренировки познакомив девчонку с боевым самбо, основами карате и бокса.

Инга росла хорошо развитой, красивой девушкой, способной в уличной драке постоять за себя и друзей. Но основным увлечение для Инги, была, да и осталась до сих пор, стрельба из лука. Искусство, требующее пластики движений, четкость координаций, верного расчета траектории полета стрелы, с учетом факторов влияния.

Пробежав под мелким осенним дождем пятикилометровку до набережной Москва-реки и сделав разминку в одном из тихих двориков, собралась в обратный путь, когда неожиданно, черный внедорожник, выскочивший из-за угла, остановился рядом, открылись двери и кто то сзади попытался пихнуть ее в салон.

Инга, почувствовала движение сзади, еще когда только джип подъезжал к ней, поэтому события развернулись несколько не так, как должны были.

Мужчина, в оранжевом дождевике, что намеревался толкнуть ее в спину, пролетел вперед, споткнувшись об подставленную подножку и ускоренный толчком в спину, врезался лицом в асфальт, раздался хруст костей. Выскочивший из машины здоровый лысый дядька, в байкерской жилетке с пистолетом в руке, получил сначала кансэцу-гэри (удар ребром стопы в коленную чашечку), потом правый хук и добила кроссом в затылок. И два прямых джеба в лицо высунувшегося из машины водителя. Дядька лег в асфальт, второй, в дождевике, лежал раскинув руки, под головой растекалась лужа крови.

Инга, постояла минуту, накинув капюшон толстовки, засунув руки в карманы и покачиваясь с пяток на носки.

Видимо, это обещанное продолжение, которым ей грозился один холуй, летевший с ней из Венесуэлы и попытавшийся распускать руки. Уже выйдя из самолета и пройдя таможенный контроль, Инга направлялась к стоянке такси, когда ее догнал сначала матерный окрик, а потом и обладатель грязного языка. Он не успел толком ее оскорбить, она сломала ему оба запястья и тот отрубился от болевого шока. Но видимо уже пришел в себя, раз послал своих клевретов.