Перезагрузка

– Сочиняли? – Андрей вздохнул. – Больно надо.

Вспомнил, как словно безумный рванулся к серому зданию, и ему стало стыдно. Похоже, что пребывание в Обнинске все же сказалось на нем, пусть не так, как на спутниках…

Хотя пройти через то, через что прошел он, и не потерять рассудок – невозможно.

И много ли осталось в этом мире здравомыслящих людей? Несколько десятков? Сотня?

– Так что, мы туда не пойдем? – спросила Лиза: судя по озадаченному виду, она никак не могла въехать, что именно происходит, и это вовсе не было похоже на сообразительную девушку.

Неужели марионетки Господина постепенно тупеют?

– Пойдем, но позже, – сказал Андрей. – Когда это все рассеется.

Внутренний компас опять действовал и сообщал, что вожделенная цель неспешно перемещается куда-то на юг и, насколько он мог судить, удаляется. Хотя приближаться ей просто некуда, до границы зоны трансформации в эту сторону очень близко.

Сняв с пояса фляжку, он попил и умылся.

– Похаваем? – спросил Илья. – Чего зря торчать, как мухоморы после дождя?

Мысль признали здравой и, сняв рюкзаки, приступили к обеду.

Белый туман дал им время не только перекусить, но и отдохнуть после еды – рассеялся он только через полтора часа. А когда исчез, то глазам предстал совсем иной ландшафт: улица сохранилась, но стала булыжной, справа все поглотили «джунгли», слева появились пирамиды, а впереди, там, где находился менявший облик дом, поднялись «секвойи».

– Ну что, пошли? – предложил поднявшийся Андрей.

– Пошли, – обреченно согласился Илья.

Пирамиды с желтыми светящимися шарами ничем себя не проявили, пока люди проходили мимо. Открылся перекресток, роща исполинских деревьев там, где находился кусочек Обнинска, и справа от него – «болото».

– Странно только, почему еще весь город в кашу не перемешало, – сказал Рашид.

– Наверное, этот туман то творит нечто жуткое, то восстанавливает, – предположил Андрей. – Иначе бы Минск превратился в подобие того, что мы видели вчера… или вот этого.

– Это все ботва, – вмешался Илья. – Ты скажи лучше, может ту хрень, какую мы ищем, нам за спину перекинуть?

– Может, и что с того?

Бритоголовый, собиравшийся наверняка сказать еще что-то, сморщился и махнул рукой. Лиза покачала головой и поправила выбившуюся из прически прядь до боли знакомым жестом.

– Будем ходить сколько надо, – сказал Андрей. – Она перемещается не каждый час. Да и расстояния в Минске не такие большие, это не Москва.

Сам не был в последнем особенно уверен, но понимал, что остальных надо подбодрить. Пусть думают, что их лидер знает, куда идти, что их ждет впереди, и понимает, чем закончится их поиск.

Хотя Илье и Рашиду, похоже, все равно, а Лиза после сегодняшней ночи совсем потерялась.

– Ну-ну, посмотрим, разлюли моя малина, – сказал бритоголовый.

Путь прямо закрывало «болото», пришлось сворачивать направо и идти между «секвойями» и пирамидами. Колышущаяся тень, в которой танцевали размытые силуэты, осталась в стороне, а остроконечное сооружение вновь ничем себя не проявило, словно не заметило людей.

Справа потянулось кладбище, и вскоре на дорогу не замедлил выкатиться «лангольер». Оказался он один, без приятелей, но чтобы уничтожить тушу диаметром в пару метров, использовали гранату.

Андрея забрызгало кровью, а ошметки мяса и мозгов пришлось счищать со штанов и разгрузки.

– Да, изгваздался ты, – сказал Илья, когда эта операция была завершена. – Настоящий мясник.

Огибая кладбище, столкнулись с участком, поросшим металлической травой, а затем и вовсе уперлись в ров с белыми камнями на дне. Обходили его по развалинам, где все камни, даже вроде бы лежавшие плотно, опасно шатались и постукивали под ногами.

Напротив магазина «Глобус» путешественников атаковали «собаки», но действовали они вяло, то ли потому, что побывали в белом тумане, то ли по какой иной причине, но отбиться удалось с легкостью. Уцелевшие твари с визгом убрались прочь, те же, которым повезло меньше, остались подыхать.

Двигаясь вдоль трамвайных путей, вышли на большой перекресток, застроенный «сталинками».

– Проспект Независимости, – прочитал Илья на одном из домов. – Давно не видели. Стоило такого крюка давать?

Здесь свернули налево.

Проспект тянулся прямо, а дальше, похоже, находилась какая-то площадь – торчала огромная стела, и вокруг нее поднимались столбы алого пламени. Такие порой встречали, но всегда поодиночке, и не такие большие – эти достигали в высоту нескольких десятков метров.

Оба дома перед самой площадью оказались разрушенными, а руины правого еще и поросли металлической травой. Зато монумент с огромным орденом на заостренной верхушке предстал во всей красе – кубическое основание с барельефом, каменные венки, ступеньки.

– Даже катастрофа не смогла с ним ничего сделать, – сказал Илья, задирая голову. – Респект и уважуха.

Столбы пламени стояли правильным кругом, а стела находилась строго в его центре, так что создавалось впечатление, что надо всей композицией поработал дизайнер.

– Может быть, еще сделает, – добавил Андрей. – Белый туман… похож на обман. Хотя там был синий.

Слова из старой песни показались в этот момент чуть ли не издевательскими.

Жар от огненных колонн ощущался за несколько десятков метров, поэтому обошли их по широкой дуге. Зашагали дальше по проспекту, который стал еще шире и обзавелся двумя невысокими валами за обочинами, вряд ли предусмотренными в городском плане.

Сами они ничем не мешали, но закрывали обзор и поэтому Андрея не радовали.

Обозначенная на карте река оказалась на редкость жалкой, особенно если сравнивать с Окой или Волгой. Зато с моста открылся круговой вид на Минск, красивый, но совершенно не информативный – увидели много, но определить, что лежит впереди, не смогли.

Дальний берег был весь в деревьях, справа, над излучиной высилась черная, словно закопченная башня, явившаяся будто из книги о Средних веках или снов Андрея. В противоположном направлении над обычными зарослями поднимались «секвойи», а чуть сбоку – громадные «кипятильники».