Периферийные устройства

– Мейкон думает, это правда будущее, – сказало оно Флинн. – И Бертон тоже.

– Он сейчас у тебя? – спросила она. – Бертон, в смысле.

– Был, когда я закрыл глаза. Может, уже ушел.

– Злится на меня?

– Ему, кажись, не до того. Кто-то купил Законодательное собрание, оно давит на шерифа. Томми хочет поговорить со мной про мемфисских ребят. – Устройство оскалилось в улыбке, которую Недертон назвал бы довольно жуткой. – Бертон говорит, им это надо, чтобы подкопаться под него и под тебя. Просил тебе передать, чтобы тут подсуетились.

– В каком смысле «подсуетились»?

– Говорит, пусть купят губернатора, пока поезд не ушел, – сказало устройство. – У вас таких денег нет.

– Это к Оссиану и Тлен, – вставил Недертон.

Флинн и перифераль разом повернулись к нему.

– Извините, – продолжал он, – но, если вопрос срочный, советую поставить его прямо сейчас. Лондонская школа экономики, к вашим услугам. По крайней мере ее неофициальная студенческая часть.

Теперь на него в упор смотрели Тлен и Оссиан.

– Деньги, ничего больше, – сказал он им.

51. Браво, Чарли, фиг поймешь

Дворик в доме Льва был такой же, как прежде: высокие глухие стены, мощеные дорожки, несколько клумб. Флинн вышла сюда с Коннером, оставив других на кухне, где Лев готовил им кофе. Высокая блондинка – надо понимать, миссис Лев – была там, но при их появлении сразу вышла, злобно глянув на Недертона. Оссиан и Тлен рассказали Льву, что надо будет купить губернатора, причем у Флинн было чувство, что для них добыть деньги не проблема, однако они говорят так, будто проблема. Потом отрапортуют, что справились. Она сама так делала на работе. Льва, судя по виду, разговор не радовал.

Небо было тусклее, чем когда они летали над Чипсайдом. Как матовая плошка для микроволновки.

– Это будущее, Флинн? – спросил Коннер.

– Постарайся себя не изводить. Никто из нас не сошел с ума, и мы оба думаем, что это оно.

– Я думал, что схожу с ума, потом Мейкон пришел и надел мне на голову ту штуковину. Открыл глаза и увидел тебя. Только ты – не ты. Разве не сумасшествие?

– Не хмурься. Слишком жутко выглядит.

– Допустим, чувак слышит голоса. И ты телепортируешь его на Венеру. Будет ли он по-прежнему слышать голоса или будет думать, что спятил, потому что рассекает по Венере?

– Ты слышал голоса?

– Типа пытался. Просто для разнообразия.

– Черт, Коннер. Не веди себя так.

– Я и не веду, сейчас. А кто они все такие? – Он обернулся на стеклянную дверь кухни.

– Высокий – Лев. Ты в периферали его брата. Он взял ее на время.

– Четырехглазка?

– Тлен. Они с Оссианом шестерки у Льва. Или айтишники. И еще Уилф Недертон. Сказал, из отдела по работе с персоналом, но компания, в которой он служит, по большей части воображаемая.

– Ты знаешь, что им надо?

– Довольно смутно, даже если все, что мне рассказали, правда.

– С чего это началось? – спросил Коннер.

– Недертон облажался.

– На него похоже. – Коннер глянул на нее. – Хочешь, я их урою?

– Нет! – Она ущипнула его за руку – все равно что щипнуть камень. – Хочешь вернуться к себе на диван? Я могу позвонить Мейкону.

– Мне нечем тебя отблагодарить. Просто первое, что пришло в голову.

– Не за что благодарить. Я очнулась здесь, подумала, – она тронула лицо, – и вспомнила о тебе. Может, мы еще оба об этом пожалеем.

– В будущем или где, но у меня есть пальцы. Просто скажи, чего делать, чего не делать.

Бляшка Тлен.

– Эдвард, – сказал ее голос.

Новая бляшка рядом, желтая, с двумя красными наггетсами, одним над другим:

– Флинн? Мейкон меня соединил. – Только голос, без картинки.

– Что случилось?

– В трейлере, с тобой.

– Где Мейкон?

– У Коннера. Мне не очень удобно тебе говорить…

– Что такое?

– Кажись, тебе надо по-маленькому.

– Что?!

– Ты ерзаешь. Здесь.

Флинн представила Эдварда в китайском кресле, как тот смотрит на нее лежащую.

– Ты хочешь, чтобы я вернулась?

– На минутку.

– Не отключайся. Тлен!

– Да? – спросила Тлен.

– Мне нужно на минутку вернуться. Это можно устроить?

– Конечно. Возвращайся в дом, мы найдем, где тебя усадить.

– Ты слышал, Эдвард?

– О’кей. Спасибо, – сказал он.

Бляшка с двумя наггетсами исчезла.

– Пошли назад в дом, – обратилась Флинн к Коннеру. – Мне надо на минутку в трейлер.

– Зачем?

– Эдвард думает, что мне нужно пописать.

Широкоскулое лицо обернулось к ней.

– Да, он за тебя этого сделать не может. – Коннер зашагал к дому. – Впрочем, буду иметь в виду.

– Что?

– Для следующего раза возьму катетер из «тарантула».

– Сюда, – сказала Тлен, когда они вошли в кухню. – Можешь устроиться в галерее.

Она поставила чашку кофе и шагнула к двери, Флинн за ней, Коннер позади. Налево в широкий коридор, потом направо, в огромную комнату.

– Она слишком велика для дома, – заметила Флинн.

– Зал продолжается в два соседних дома, – объяснила Тлен.

– Фальшивые Пикассо? – спросила Флинн. Она помнила некоторые из картин по старшим классам.

– Если фальшивые, кое-кому придется несладко. Садись сюда. – Тлен указала на старинного вида мраморную скамью. – Ты уже привыкла к переходам, так что теоретически тебе довольно вдохнуть, закрыть глаза, выдохнуть, открыть.

– Зачем закрывать глаза?

– Некоторым переходные ощущения неприятны. Мистер Пенске может посидеть с тобой.

– Коннер, – сказал он. – Я и собирался.

Флинн села. Через джинсы периферали чувствовался холодный мрамор. Прямо перед нею висели две картины, которые она видела на экранах сколько себя помнит.

– Готово, – сказала она, вдохнула и закрыла глаза.

– Поехали, – произнесла Тлен.

Флинн выдохнула и открыла глаза. Чувство было такое, будто она упала на спину, но без настоящего движения. Вазелиново-светящийся потолок «Эйрстрима» нависал слишком низко.

Эдвард был прав. Ей хотелось писать.