Периферийные устройства

Она протянула Флинн черную фляжку с логотипом «Су-27».

Флинн прожевала свинину, запила водой и вернула фляжку.

– Это тело, – сказала она. – В него встроен телефон. Как виза, только где-то внутри. Включение-выключение и менюшки на нёбе, как клавиатура.

– У тебя язык куда острее моего.

– На самом деле – просто крошечный магнит, на самом кончике.

Тогда, в будущем, она снова отсчитала до нуля, испытала на десяти совсем легкую встряску и открыла глаза в «Эйрстриме». Бертон, Мейкон, Эдвард и Дженис – все смотрели на нее. Шея затекла, есть хотелось зверски.

– Ты снова туда отправишься? – спросила сейчас Дженис. – Сегодня вечером?

Флинн откусила еще сэндвича, кивнула.

– Может, тогда не съедать сейчас всё? Они говорили, тебя может стошнить.

Флинн прожевала, проглотила:

– Плохо только первый раз, потом, говорят, привыкаешь. Мне надо хорошенько наесться, чтобы пробыть там дольше.

– Почему называется «перифераль»?

– Потому что это внешнее устройство. Типа как аксессуары.

– Анатомически точная?

– Не догадалась проверить.

– Выстави такую в «Мегамарте», весь округ подвалит. Даже фанаты винтажных авиатренажеров. Кроме стариков и религиозных. Мог бы Мэдисон такой управлять?

– Думаю, да.

– Красапеточка она, которую тебе дали. Мейкон показал мне скриншот. – Дженис улыбнулась. – Круто ты сказала Бертону и ребятам, что девушке надо прийти в себя.

– Еще как надо!

– Ты же не веришь, что это и вправду будущее? – спросила Дженис. Лицо совершенно непроницаемое.

– Типа иначе меня пора в дурку везти?

– Типа да.

Флинн положила остатки сэндвича на пластиковую тарелку, на которой его принесла Дженис, и сказала:

– Может, все и правда. Мы поднялись из гаража в лифте в большой старинный дом. Потом вышли во дворик, ночью. И там были два тасманийских волка.

– Они вымерли, – сказала Дженис. – В одной серии «Чудес науки» их клонировали.

– Это не совсем они. Их вывели из ДНК тасманийского дьявола. Я чуяла запахи разных цветов, земли, слышала птиц. Они вроде как устраивались спать. Жуть.

– Почему жуть?

– Слышать птиц посередь города. Там слишком тихо.

– Может, просто ночь.

– Тихо, как здесь ночью.

– Так что это, по-твоему?

– Если игра, то не как другие. Может, совершенно новая платформа. Тогда понятно про деньги.

– Но не понятно, как они подтасовали лотерею штата.

– Они не говорили мне, что это игра. Они говорили, это будущее. Не совсем наше, потому что, как только они к нам влезли, прямо с первой минуты мы пошли куда-то не туда.

– Куда?

– Они говорят, что не знают. Не как путешествие во времени, которое в кино. Просто информация, оттуда сюда и наоборот. Минута там – минута здесь. Если бы я пробыла там неделю, здесь бы тоже прошла неделя.

– Зачем им это?

– Не знаю. Лев – все было в его доме, то есть на самом деле в другом доме его отца, – он типа Дуайта с «Операцией „Северный ветер“». Денег много, заняться нечем. Придумал себе такое хобби. Он платит Уилфу, Тлен и еще одному чуваку, чтобы они всем занимались, всеми деталями. А Уилф облажался из-за какой-то бабы, и кто-то еще пролез сюда, к нам, и нанял тех ребят из Теннесси убить всю нашу семью.

Дженис округлила глаза:

– Отъезд крыши на отдых.

– Хрен ей, а не отдых, – сказала Флинн. – Мы не знаем, в какую фигню мы влезли, но эта фигня уже завертелась, и в ней куча винтиков и шестеренок. Бертон считает, что управится. Он договаривается с Корбеллом Пиккетом, выставляет условия Льву, и все из-за меня. В смысле, потому что я видела того гада. Может, я одна его и видела.

– Тогда первый пункт, – объявила Дженис, стискивая Флинн руку, – добиться для тебя права голоса.

44. Головоломка для мазохистов

Без Флинн перифераль занимала как будто меньше места. Она сидела в том же кресле и смотрела на Льва, который стоял, опершись на край стола.

– Отлично получилось, – заметил Лев, глядя поочередно на сидящих Недертона и Тлен. – Незаурядная девушка, а?

– Я разговаривал перед тем с Лоубир, – сказал Недертон, – и она согласилась, что стоит ненадолго выйти из дома.

Вообще-то, идея исходила от Лоубир, но визит Флинн прошел так удачно, что Недертон считал правильным приписать себе некоторую долю успеха. Правда, Флинн сама потребовала, чтобы они вышли наружу, однако именно Недертон, случайно глянув на вазу с цветами, предложил пойти в сад. Там они встретили Льва с Гордоном и Тиенной, удобрявшими функии своей дорогостоящей генно-модифицированной ДНК.

– Да. – Лев пристально глянул на Недертона. – Лоубир звонила мне, когда вы поднимались на лифте.

– Она вернется, – сказала Тлен.

– Лоубир? – спросил Недертон.

– Твоя девушка-полтер. Мы ее заинтересовали. Хотя она не станет просто делать все, что мы велим. – Говоря, Тлен смотрела на Недертона.

– Верно.

– Ты вроде бы умеешь манипулировать людьми, – сказала Тлен. – Если честно, я пока не заметила.

– У меня бывают удачи, – ответил Недертон. – Результаты не всегда воспроизводимы. Кстати, я заметил, что у тебя это тоже отлично получается.

– Прекратите, – сказал Лев. – Тлен больше стратег, ты – тактик. Меня это вполне устраивает.

– Мне мешает отсутствие контекста, – пожаловался Недертон. – Пока ты не скажешь, чего хочет Лоубир и что она намерена делать, мне не с чем будет работать.

– Что она сказала тебе, когда звонила? – спросил Лев.

– Я поделился своим намерением рассказать Флинн, что это не игра. Лоубир одобрила, но поручила мне постепенно объяснить Флинн про срез. Все, что знаю сам, а это, если не сильно ошибаюсь, немногим меньше, чем знаешь ты. Вы действительно не имеете представления, где сервер?

– Ни малейшего, – ответил Лев. – Мы предполагаем, что он в Китае или, по крайней мере, китайский, но это всего лишь наши догадки. У кого-то есть оборудование, позволяющее отправлять информацию в прошлое и принимать ее из прошлого. При первом контакте возникает новый континуум. А может, континуумы существуют и без того, несчетное количество, но это уже чисто теоретическая разница. Система, как бы она ни работала, тщательно зашифрована. Оссиан и Тлен не один месяц в нее пробирались, притом что им охотно помогали несколько любителей со стажем.