Пёрл-Харбор: Ошибка или провокация?

На этот раз президент не ограничился словами. Он чувствовал, что почва созрела для проведения ряда более активных мероприятий. 28 января 1938 г. он направил в Конгресс запрос на проведение программы перевооружения. «Как главнокомандующего армией и флотом Соединенных Штатов, моя конституционная обязанность проинформировать Конгресс, что наша национальная оборона, в свете увеличивающегося вооружения других наций, не адекватна задачам национальной безопасности и требует увеличения...» [267] . Президент затребовал 20% увеличения флота (46 боевых и 26 вспомогательных кораблей).

267

Congressional Record, V. 83, pt. II, pp. 1187—1188.

Конгресс, как обычно, отреагировал спорами, изоляционисты назвали требование «супервоенноморским биллем», а сам законопроект чудовищным [268] . Член палаты представителей Г. Бигелов от Огайо сказал: «Давайте не будем нацией старых идиотов, заглядывающих каждую ночь под кровать, разыскивая там немцев или японцев» [269] . Другое, наиболее распространенное, мнение по поводу укрепления национальной обороны в палате представителей выразил Т. Менли от Висконсина: «Если Соединенным Штатам нужно защитить себя, почему не потратить деньги на береговую оборону, зенитные орудия и другие оборонительные мероприятия, вместо того, чтобы тратить 75 млн. долл. на военные корабли, которые могут быть уничтожены бомбардировщиками стоимостью в 350 тыс.» [270] . Сенатор О. Мей также выступал против значительного увеличения флота. Он считал, что такой шаг будет слишком большим для обороны, но недостаточным для того, чтобы атаковать Японию, и слишком поздним, чтобы остановить Японию в Китае. Он выступал за флот достаточно сильный для защиты нации, но он был против акций, которые могли вовлечь США в войну [271] . Тем не менее военно-морской акт прошел через Конгресс. 17 мая 1938 г. Рузвельт подписал новую программу военно-морского строительства. Он предпринял первый шаг по подготовке страны к войне.Параллельно с Соединенными Штатами начала укреплять свои военные позиции на Дальнем Востоке и Британская империя. 14 февраля Лондон объявил о продолжении укрепления Сингапура, а 2 марта опубликовал программу увеличения вооружений. Британию крайне беспокоила гонка морских вооружений, развязанная Японией в Тихом океане.

268

Ibid., V. 90, pt VI, p. 7593.

269

Ibid., V. 83, pt IX, Appendix, p. 381—382.

270

Ibid., p. 1139—1140.

271

См.: Ibid., p. 239.

Триумф воли

Весной 1938 г. резко обострилась ситуация в Европе. На какое-то время Япония отошла на второй план и в политике США. Все взгляды были прикованы к Старому Свету. Рузвельт считал, что основные события предстоящего глобального конфликта развернутся в Европе и именно там будет решаться судьба мира на последующие десятилетия. Поэтому в Вашингтоне «были увлечены делами в Европе и развертыванием гитлеровской агрессии, в то время как обсуждения по вопросам Японии возникали и в контексте гитлеровской агрессии...» [272] .

272

Prang G.W., Goldshtein D.M. Dillon K.V. Pearl Harbor... p. 27.

В марте Германия совершила аншлюс Австрии. США пошли на фактическое признание объединения, 6 апреля американский Гос-деп опубликовал ноту, в которой говорилось, что американское правительство «считает необходимым из практических соображений закрыть миссию США в Вене и создать там генеральное консульство», в другой ноте Вашингтон требовал от правительства Третьего рейха признать австрийские долги правительству США и отдельным гражданам [273] .

В мае разразился новый кризис. В Берлине перешли к новому акту трагедии. Немецкие войска были готовы напасть на Чехословакию, чехословацкая армия спешно занимала укрепления вдоль границы. США заняли выжидательную позицию. Вашингтон попросту не хотел вмешиваться в европейские дела, к тому не видели ни оснований, ни возможностей. 28 мая Хэлл выступил с обращением, призывая все страны придерживаться политики мира и пакта Бриана—Келлога. Белый дом вполне справедливо считал, что в Европе еще хватает сил, чтобы остановить Гитлера. Данная точка зрения имела вполне объективные основания, Третий рейх еще был слишком слаб. Слаб настолько, что в открытом конфликте не смог бы справиться даже с чехословацкой армией, не говоря уже о вооруженных силах Франции или Польши. Но Гитлер намеренно разыгрывал карту военного конфликта. Он хотел войны, но, возможно, был уверен в том, что европейские лидеры сдадут ему Чехословакию.

273

The Memories of Cordell Hull..., v. I, p. 575.

Надежды фюрера имели под собой почву — два основных силовых центра Европы — Великобритания и Франция — исповедовали политику умиротворения. Они шли на значительные уступки Германии и Италии сначала во время Гражданской войны в Испании, затем в вопросе об аншлюсе Австрии. Конечно, не всегда Лондон и Париж находили взаимопонимание, следовали одним курсом, но тем не менее вектора, выбранного в Англии, так или иначе придерживались во Франции. Гитлер считал Н. Чемберлена и Э. Даладье слабыми людьми и никчемными политиками, которые не смогут противостоять его, фюрера, настойчивости, напору и самое главное духу.

В Вашингтоне за событиями следили глазами своих послов. В Лондоне находился Д. Кеннеди, в Париже — У. Буллит, а в Берлине американскую миссию возглавлял X. Вильсон. Все трое были сторонниками линии британского правительства, то есть сторонниками умиротворения. Так, Кеннеди в переписке с Рузвельтом настаивал на том, чтобы американское правительство полностью поддержало правительство Н. Чемберлена в переговорах с Германией по вопросу мирного урегулирования германо-чехословацких противоречий [274] .

274

См.: Горовиц Д., Кольер П. Клан Кеннеди: Американская драма. М., 1988. С. 130.

Развитие чехословацкого кризиса проходило по выгодному для Третьего рейха сценарию. Правительство Чемберлена, действуя совместно с правительством Э. Даладье, стремилось урегулировать европейские проблемы путем умиротворения Германии, т.к. в противном случае опасалось европейской войны с неясным исходом [275] . С целью добиться ряда уступок со стороны Чехословакии, в Прагу в июле 1938 г. была направлена миссия В. Ренсимена с предложениями английского посредничества. США в данной ситуации заняли положительную позицию в отношении английской политики. В августе Кеннеди заверил Чемберлена, что Рузвельт в чехословацком вопросе будет «следовать за Чемберленом; какой бы курс Чемберлен не избрал» [276] . В тот момент Рузвельт еще считал мирный исход возможным и солидаризировался с Чемберленом.

275

См.: Демидов СВ. Указ. соч. С. 139—140.

276

Documents on British Foreign Policy (1919—1939), Third Series, — London, 1949, V. II, p. 213.

Заключительным этапом подготовки Мюнхенской капитуляции стала встреча Чемберлена с А. Гитлером в Берхтесгадене, которую Хэлл в интервью «Нью-Йорк таймс» назвал «исторической» [277] . Вашингтон давал не двузначно понять, что полностью одобряет линию Лондона.

24 сентября Буллит позвонил из Парижа Рузвельту и предложил обратиться с посланием к европейским державам прислать в Гаагу своих представителей для проведения переговоров по мирному урегулированию [278] . Буллит предлагал президенту выступить в роли арбитра в европейских делах. 25 сентября в Госдепе подготовили текст послания, которое было вручено МИД Германии 26 сентября. Рузвельт призывал Гитлера воздержаться от применения силы и продолжить переговоры, говоря о возможности найти «мирное, справедливое и конструктивное решение спорных вопросов», а также указывая на то, что «экономическая система каждой втянутой в войну страны будет неминуемо потрясена, а ее социальная структура может рухнуть» [279] . Это же послание было направлено президенту Чехословакии Бенешу и премьерам Франции и Великобритании.

277

The New York Times, 17.9.1938.

278

См.: The Memories of Cordell Hull..., v. I, p. 580.

279

Peace & War... p. 425.

Дипломатические миссии США за рубежом 27 сентября получили инструкции придерживаться курса на мирное урегулирование. В тот же день Рузвельт обратился с личным посланием к Муссолини, убеждая последнего уговорить Гитлера не прибегать к военной силе, т.к. «конфликт будет бедствием для миллионов мужчин, женщин и детей Европы...». 28 сентября Рузвельт направил телеграмму аналогичного содержания непосредственно А. Гитлеру [280] . 28 сентября были направлены инструкции Грю, Хэлл предложил ему обратиться к министру иностранных дел Японии, чтобы тот повлиял на своих немецких «друзей», и они не применяли силу.

280

Ibid., p. 426-427

В ночь с 29 на 30 сентября 1938 г. в Мюнхене было подписано соглашение между правительствами Англии, Германии и Франции, которое удовлетворяло германские притязания. Судетская [281] область отошла к Третьему рейху. В Вашингтоне пришли к выводу, что ситуация в Европе стабилизировалась. Однако Рузвельт нем преминул воспользоваться сложившейся ситуацией. Американские газеты всячески критиковали и ругали Мюнхен. В головы граждан США отчетливо вколачивалась идея о противостоянии агрессии. Администрация, а точнее президент, стремился сломить дух изоляционизма. И его усилия приносили плоды: в соответствии с опросом журнала «Форчун», только 11,6% американцев сочли мюнхенское соглашение приемлемым, а 76,2% респондентов уверовали, что США примут участие в войне в Европе (за полтора года до этого — 22%) [282] . Общественное мнение менялось именно в ту сторону, которая была выгодна Рузвельту.

281

Область в Чехословакии, в которой компактно проживали так называемые судетские немцы; по результатам плебисцита, проведенного в области, большинство немецкого населения высказалось за присоединение к Германии, что послужило формальным поводом для раскручивания конфликта. (Прим. авт.)

282

См.: Яковлев Н.Н. Франклин Делано Рузвельт... С. 324.

В личных посланиях Рузвельт высоко оценил работу своих дипломатов — Буллита и Кеннеди, поздравив их с «успешной работой» [283] . Он действительно считал Мюнхенское соглашение шагом в мирном направлении, хотя, возможно, наоборот, он отдавал себе отчет, что это самый важный шаг по направлению к войне в Европе. Войне, которая будет безусловно выгодна США, как Первая мировая сделала Америку безусловным экономическим лидером — Вторая сделает ее политическим.

Рузвельт абсолютно точно для себя определил, что продолжение политики умиротворения может привести лишь к войне еще в октябре 1938 г. Мюнхен стал последней остановкой, после которой президент уже не собирался следовать в фарватере английского кабинета. Тогда он сказал одному из своих ближайших помощников Г. Икесу, что если Чемберлен продолжит политику умиротворения Германии и в колониальном вопросе, заставит следовать таким же курсом Францию и они уступят Германии о. Тринидат и о. Мартинику, то немцы получат опорные базы у американского побережья. На такие уступки Рузвельт идти не собирался: «Если это случится, к островам будет немедленно направлен американский флот, чтобы занять их» [284] . В Европе вожжи были отпущены, но подпускать потенциального агрессора к своим берегам он не собирался. Параллельно президент решил несколько расширить свои полномочия во внешнеполитических делах. Он чувствовал приближение грозы. В январе 1939 г. Рузвельт предложил Конгрессу пересмотреть законы о нейтралитете, т.к. они оказывают «содействие агрессору» и могут «лишить помощи жертву агрессии» [285] . Но пока Мюнхенское соглашение действовало, оставалась ощутимая надежда на сохранение мира в Старом Свете.

283

Transill С.С. Back Door to War — Chicago, 1952, p. 427.

284

IckesH.L. The Secret Diary... V. 2, p. 484.

285

The Public Papers and Addresses of Franklin D. Roosevelt. 1939: War and Neutrality — N.Y., 1941, p. 1—3.