Пёрл-Харбор: Ошибка или провокация?
Шрифт:
Команда криптографов станции «ЮС» взломала и «ДжН-25» и его следующую версию «ДжН-256», это подтверждается документами. Первые инструкции по дешифровке пятизначного японского военно-морского кода были разосланы на соответствующие станции перехвата в виде специальной брошюры «Публикации радиоразведки-73» (РИП) [682] . Уже в июле 1941 г. на станции радиоперехвата были направлены новые инструкции РИП-80, то есть на взлом «ДжН-256» у Дрисколл ушло менее месяца [683] . Подтверждается это дальнейшим развитием службы радиоразведки США. Как нам уже известно, по официальной версии введение в действие японцами 7 версии пятизначного кода фактически лишило американскую разведку возможности «читать» переговоры японского флота. По той же версии за 5 месяцев американцы этот шифр не решили. 4 декабря японцы активизировали 8 версию кода «ДжН-25», и если следовать официальной версии, то все проделанные работы пошли прахом. Но вот интересный факт: всего через 4 месяца, к апрелю 1942 г., американцы настолько хорошо знали военно-морской шифр Японии, что даже вступили в радиоигру, результат — сражение у о. Мидуэй [684] . То есть за два с лишним года американские дешифровщики не смогли взломать код, при этом его модификации фактически заставляли их начинать все
682
Аббревиатура от англ.: Radio Intelligence Publication (RIP). (Прим. авт.)
683
Stinnett R.B. Op. cit., p. 75.
684
К апрелю 1942 г. из перехватов японских радиосообщений стало ясно, что Объединенный флот готовит крупномасштабную операцию в районе «АФ». Географическая кодировка была неизвестна. Однако, исходя из анализа перемещения японских ВМС, наиболее вероятным объектом атаки считался о. Мидуэй. По рекомендации Рошфора было решено вступить в радиоигру. Обычно секретные сообщения между американскими островами и базами передавались по подводным кабелям, соответственно, они не могли быть перехвачены японцами. С острова на Гавайи была отправлена радиограмма (открытым текстом), в которой сообщалось, что на Мидуэе не хватает пресной воды. Через 48 часов была перехвачена японская депеша, где говорилось, что все заинтересованные командующие уведомляются, что на «АФ» нехватка пресной воды. Место удара было установлено, позже удалось установить и дату нападения — 4 июня. (Прим. авт.)
Но мы-то знаем, что чудес не бывает. «ДжН-25» был расшифрован еще в 1940 г., а любая его модификация становилась понятна американцам менее чем за месяц. Отсюда и чудо у острова Мидуэй. Для обеспечения разведывательной информацией командующих на местах группа Дрисколл разослала РИП-73, а затем и РИП-80 на Филиппины, командующему Азиатским флотом и на Гавайи, командующему Тихоокеанским. Но последнему документы были посланы на самой тихоходной посудине ВМС, да еще они пропылились на полках морского министерства, ожидая отправки. Короче, РИП-80 прибыл на Оаху через несколько дней после японской атаки — потрясающая скорость. Теоретически, будь у Рошфора ключи к «ДжН-256», он вполне мог перехватить какое-нибудь важное сообщение, предупреждающее об атаке. Предупредить Киммеля и Блоха — и нет трагедии, а японский флот понес серьезные потери. Возможно, он нашел бы авианосцы.
Сторонники классической версии, естественно, обвинят нас в том, что мы пишем чушь, поскольку будь у Рошфора шифры или нет, обнаружить флот Нагумо он бы не смог, так как корабли сохраняли строжайшее радиомолчание. По поводу радиомолчания мы поговорим несколько ниже, а вот приказы и депеши из Токио командиру 1-го воздушного флота были, и многочисленные. Так, 16 ноября 1941 г. военно-морская станция радиоперехвата «Эйч», также расположенная на Оаху, но не подчиненная Рошфору, перехватила сообщение, зашифрованное в «ДжН-256». Эта СРП занималась перехватами «оперативного кода» японских ВМС, но ни сил, ни возможностей для дешифровки и перевода каблограмм не имела. Поэтому в соответствии с приказом из министерства она не имела права заниматься их декодированием и переводом и должна была пересылать текст сразу в Вашингтон [685] . Текст перехваченного документа гласил: «Пожалуйста, приготовьтесь принять СУДЗУКИ, он был послан 1-му Воздушному флоту по делу, подберите где-то 23 или 24 ноября в Хатукапу-Бей кораблем без опознавательных знаков со второстепенной военно-морской станции» [686] . Кажется, комментарии излишни, в этом документе прямым текстом написано, где японские авианосцы. Написано, когда они покинут место сбора (23—24 ноября). Не надо быть провидцем, чтобы понять, что корабли, которые концентрируются в глухом углу на Курильских островах и хранят радиомолчание, готовятся к масштабной операции. Установить, против кого готовится операция, также несложно, вариантов-то всего два: СССР или США — вот только, чтобы напасть на Советский Союз, гонять корабли на Курилы не обязательно и даже глупо... Учитывая то, что «Эйч» и «Хайпо» располагались на Оаху, наше предположение не выглядит глупо. Да, и так называемый «Перехват из Хатукапу-Бей» — далеко не единственная каблограмма, касающаяся японского ударного соединения адмирала Нагумо, перехваченная американскими СРП накануне Пёрл-Харбора.
685
См.: Ibid.pt. 2, р. 811— 812.
686
Stinnett R.B. Op. cit., p. 49—51.
Но сколько шифровок и какого содержания было перехвачено «великолепным механизмом», по сути, не так уж и важно. Важно то, что «фиолетовых» перехватов и расшифрованных донесений и приказов японского флота было вполне достаточно, чтобы прийти к выводу о готовящемся ударе по Соединенным Штатам. В этом контексте интересен другой момент: адмиралы Киммель, Блох и генерал Шорт «благодаря» приказам военно-морского министерства фактически оказались отрезанными от последней разведывательной информации. Отсутствие «фиолетовой машины» на Гавайях начальник Отдела средств связи морского министерства контр-адмирал Л. Ноес объяснял так: «Я отлично знал, что «Каст» может расшифровывать дипломатическую корреспонденцию и пересылать ее в Гонолулу». Адмирал просто не видел причин дублировать усилия [687] . Но станция «Каст» ничего не передавала Киммелю, так как на Коррехидоре были уверены, что главком ВМФ США имеет соответствующее званию оборудование и источники информации.
687
IPHA,pt. 10, p. 4714.
У адмирала Киммеля осталось лишь два источника, на которые можно было опираться при принятии решений: газеты и анализ перемещений японского флота, который делал Рошфор на станции «Хайпо».
В основном таким анализом занималось несколько радистов-энтузиастов без специального образования или достаточного опыта. В конце 1939 г. многие из них были переведены на подобную работу с постов радиоперехвата. Эти специалисты достигли достаточно больших успехов, составив и периодически дополняя таблицы организации и боевое расписание японского флота. Эти данные регулярно входили в отчеты станций радиоперехвата.
Летом 1941 г. на станции «Каст» подход к проблеме анализа перемещений японского флота изменился, это связано с именем лейтенанта Д. Дениса — офицера радиоразведки Азиатского флота. Ожидая отправки в Вашингтон с Коррехидора, он работал на станции. Денис начал составлять ежедневные отчеты о расположении и дислокации, а также о перемещениях различных японских кораблей и авиагрупп и посылал их командующему Азиатским флотом. Вскоре группа из трех аналитиков вслед за Денисом начала
составлять подобные отчеты, отражающие ситуацию на конец дня, а потом и сделала шаг вперед, пытаясь предугадать намерения противника [688] .688
Whitlock D. L. Op.cit, p. 49.
Кроме станции «Каст» к этой работе была привлечена станция «Хайпо». В конце 1941 г. аналитики обеих станций обнаружили и доложили о значительных организационных изменениях в японском флоте. Во-первых, все авиационные подразделения наземного базирования подверглись реструктуризации и были переформированы в эскадрильи, сведенные во вновь образованный воздушный флот. Во-вторых, изменилась организация Императорского флота, о чем было незамедлительно сообщено в штаб Азиатского флота командующему Тихоокеанским флотом и начальнику штаба ВМС.
В сообщении было отмечено, что ВМС Японии перешли на военное положение. 1 ноября японский флот сменил позывные.
Однако данные анализа передвижения японского флота со станции «Каст» и других сильно противоречили друг другу. В конце ноября начальник штаба ВМС решил навести относительный порядок в этом вопросе. 24 ноября он настойчиво рекомендовал командующим Азиатским и Тихоокеанским флотами отдавать предпочтение станции 16-го военно-морского округа на Коррехидоре, а отчеты остальных лишь принимать во внимание и пересылать на станцию «Каст» для анализа [689] , то есть теперь Киммелю предложили не верить Рошфору и находящейся под боком «Хайпо». Сведенный на Коррехидоре отчет должен был отправляться ЦНО и командующему Тихоокеанским флотом.
689
Investigation of the Pearl Harbor Attack.(Далее: Report...) Report of the Joint Committee on the Investigation of the Pearl Harbor Attack. Congress of the Unedited States. Pursuant to S. Con. Res. 27, 79th Congress, p. 133.
В начале ноября 1941 г. те же аналитики доложили, что угрожающее число кораблей торгового флота было включено в состав ВМС Японии и что 250 из этих кораблей были отправлены в порты, граничащие с тайваньским проливом, как раз севернее Филиппин. Затем, в конце ноября, анализируя перемещения японского флота, специалисты как в Пёрл-Харборе, так и на Коррехидоре пришли к выводу, что два мощных соединения японских кораблей отправились к Филиппинам с севера и востока. 26 ноября в отчете содержалось предположение, что большие японские силы в составе 73 подводного флота и одного авианосного соединения дислоцируются в непосредственной близости от Маршалловых островов, по всей видимости, для операций в Юго-Восточной Азии. В последующих отчетах содержались сведения о том, что командующий 2-м флотом Японии собирает различные подразделения в крупное соединение, которое, «возможно, будет разделено на две части». Первая часть этого подразделения, предполагали американские аналитики, будет действовать в Южном Китае, а вторая — сосредоточится на мандатных островах. Сообщалось, что во вторую часть соединения входит 3-я эскадра авианосцев («Руйо» и «Мару») [690] . Однако на Коррехидоре совершили одну значительную ошибку, предположив, что авианосцы все еще находятся в водах японских островов. Похожую информацию содержали и доклады аналитиков Пёрл-Харбора. В период с 28 ноября по 5 декабря отчеты о передвижении японского флота по поводу авианосцев говорили: «они все еще в территориальных водах», «3-я эскадра авианосцев в подчинении командующего 2-м флотом», «практически полное отсутствие информации об авианосцах», «перемещений авианосцев не замечено» [691] . Однако уже к 3—4 декабря стало ясно, что авианосцы фактически потеряны, «это был не первый случай, когда штаб Киммеля терял японские корабли» [692] . Отсутствие информации об авианосцах говорило лишь о двух альтернативах: либо корабли действительно на приколе в Японии, либо проводится крупная операция, и корабли хранят радиомолчание.
690
Ibid.
691
Ibid., p. 134—136.
692
Ibid., p. 135.
О подготовке японцев к крупномасштабной операции говорили и другие факты, которые также были известны и командующему Тихоокеанским флотом, и его непосредственным начальникам. 4 ноября на имя командующего Тихоокеанским флотом США было получено сообщение о стягивании японских коммерческих судов в территориальные воды империи, что, если вспомнить меморандум адмирала Упхама от 1934 г., однозначно говорило о подготовке Японии к военным операциям. Однако к ноябрю 1941 г. Упхам уже скончался, а его забытый меморандум пылился в архивах. Так, в отчете аналитиков передвижения японского флота за 28 ноября отмечалось, что японская служба радиоразведки значительно усилила свою активность против США и «добивается определенных успехов». Кроме того, в полночь 1 декабря японский флот вновь поменял позывные:«...факт, что позывные были изменены всего через месяц, говорит о еще одном шаге в подготовке к широкомасштабным операциям». Эта фраза была подчеркнута Киммелем, однако никаких мер для усиления обороноспособности флота ввиду нарастающей японской угрозы им предпринято не было [693] .
693
Ibid. p. 134.
Кроме всего прочего, серьезным фактором, подрывавшим эффективность деятельности разведки на всех уровнях, было невнимание и непонимание, с которым относились высшие офицеры армии и флота к разведчикам. Единого центра сбора и анализа информации не существовало, а ее поток все увеличивался. В течение 1939—1941 гг. практически не предпринимались попытки навести хоть какой-то порядок в этом вопросе. Непонимание, ставшее причиной фактической обструкции деятельности Разведывательного отдела ВМС США, прекрасно иллюстрируется событиями весны 1941 г. В апреле начальник Отдела военного планирования штаба ВМС адмирал Тернер решил прибрать к своим рукам и ОНИ. До этого разведчики напрямую подчинялись начальнику штаба. Адмирал обратился к Старку с просьбой снять с разведотдела ответственность за прогнозирование действий противника, то есть превратить отдел в архив или библиотеку секретной информации и не более. Возражения начальника ОНИ капитана А. Кирка не убедили начальника штаба. Тернер же продолжал гнуть свою линию, как-то он даже заявил Старку, что ОНИ «является исключительно накопительным агентством и фактором нестабильности и не должно выдавать информацию, которая может привести к каким-либо операциям флота или флотов где-либо» [694] .
694
Wohlstetter R. Pearl Harbor: Warning and Decision — Stanford, 1962, p. 317.