Пермский Губернский. Паритет

— Душнила! — возмутился Семён и тут же превратился в кота: — Я тебе говорю про своё духовное образование! Мне пришлось посмотреть восемь тысяч рилзов по истории, прежде, чем я осознал… Мне срочно надо написать книгу, Борис! Знаешь, вот совсем отвлечённую от реальности… Что-то типа фэнтези! Глубокого мрачного фэнтези.

— Это, как? — поинтересовался барашек, от безысходности разглядывая фонарный столб.

— Вот, смотри! Значится — существует страна, которая живёт на огромном материке. Сказочная!

— Сказочная… — повторил Борис, с напряжением глядя на оборванное объявление про частный эвакуатор. Было бы здорово поскорее эвакуироваться отсюда, потому что это не кот — а стихийное бедствие: — Ну. Допустим.

— Внутри этой страны есть две организации, которые правят народом. И представь себе ситуацию, что одна из этих организаций начинает активно пропагандировать однополые отношения и трансгендерность! А? Круто же?

— Я такое не люблю. — нижнее веко на левом глазу барашка всем своим видом показывало, что ментальное здоровье слушателя в опасности.

— Мало, кто любит. Но суть не в этом! Все адекватные люди, которые живут на других материках — пытаются понять, а чего это та организация пропагандирует всякие непотребства?

— Потому что, это потенциальные избиратели? — предположила Дора, изо всех сил пытаясь спасти бедного Бориса.

— Не совсем. Если присмотреться внимательно — у этой страны жёсткое перенаселение! Как сократить популяцию, но сделать это максимально мягко и недорого? Война? Нет, это дорого. Да и последствия могут быть плачевными. Мощный вирус? Тоже нет. Есть риск, что погибнет много потенциально качественного населения. Поэтому, идея пришла к ним внезапно. Бам! Они начинают пропаганду тупиковых взаимоотношений. Те процветают и подыхают. А обычное население остаётся в достатке. А?

— В мире нет настолько жестоких правителей.

— Так, кто говорит про настоящий мир? Это же — книга! Я хочу стать писателем.

— Ох… Хорошо. — Борис уже начал наблюдать за одинокой бабочкой, лишь бы абстрагироваться от психоделического трёпа Семёна.

— Но и это ещё не всё.

— Господи…

— Жители этой материковой страны — приезжие.

— Как это?

— Ну, приехали много веков назад. Перекочевали, убив местное население.

— Ты придумываешь. Не бывает такого!

— Фантастика, мой рогатый друг. Фантастика! И ничего более. — хитро ответил Семён: — Так вот, в тех краях, где предки переселенцев жили раньше — женщина была, чем-то вроде домашнего питомца.

— Я про такое слышал. Но то, что у тебя горят глаза — не делает ситуацию лучше… Тебе бы таблеток попить. Или к специалисту по душевному здоровью запиться.

— Женщина — это аксессуар!

— Есть такое… — с грустью вздохнула Дора.

— Женщина — это человек, ушастый ты сексист. — нахмурился Борис.

— Ты хочешь меня ударить?

— Нет.

— Ты обиделся?

— Нет.

— Значит, слушай дальше!

— Я расскажу о твоём поведении Фёдору Александровичу.

— Значит, всё-таки — обиделся… Пф-ф-ф-ф… Слабачок.

— Я не слабачок!

— Тогда слушай.

— Можно не надо?

— Женщина была в тех краях — красивым аксессуаром. У неё не было прав. Сиди дома и устраивай быт, пока мужчина зарабатывает на жизнь. Но женщины на материке восстали! Вернее, пришёл один богатый дяденька и начал промывать бедолагам мозги, что работать по шесть часов — отстой. И что каждая женщина имеет право летать на военном транспорте!

— Боже…

— И женщины — восстали! Они потребовали к себе уважения!

— Не надо… Я не хочу больше этого…

— Требовали, чтобы им увеличили количество трудочасов. Чтобы им разрешили летать на военном транспорте!

— Мне нужен пустырник-форте… А тебе — хороший психотерапевт.

— И, конечно же, им всё это одобрили. Ради уважения? Ха-ха-ха-ха! Всралось оно им! Ради полноценных налогоплательщиков. Но и это ещё не всё…

— Семён. Можно я пойду?

— У них были ещё граждане с синей кожей! Их эксплуатировали и держали в рабстве на протяжении двухсот лет. И им тоже внедрили идею, что они достойны лучшего…

— «Рен-тв» по тебе плачет… Ты явно не в себе.

— И синих тоже утвердили! Почему? А потому что, до шестидесятых годов прошло… Кхм… До определенных годов прошлого столетия в этой книге — синих угнетали! В некоторых областях им нельзя было выходить ночью на улицу. Для них даже отдельные санузлы были! Представляешь? И в итоге, правители сделали их свободными! Чтобы, когда все однополые и трансгендерные умрут — превратить синих в РАБОЧИЙ КЛАСС!!! Му-ха-ха-ха-ха-ха!!!

— Это бред. Просто бред!

— А что? — вступилась за кота Дора: — В целом — звучит логично и правдоподобно.

— Нет же! — возмутился Борис: — О, какой правдоподобности речь?!

— Фантастика, я попрошу. — заявил Семён: — Ну, как тебе идея? Классно же? Антиутопия в самом соку!

— Ты — псих.

— Для меня это звучит, как комплимент! — обрадовался кот, а затем повернулся к Доре: — Как ваше настроение, Госпожа Прекрасный Хвост?

— Фёдор Александрович сражается за меня… и мою бабушку. А я сижу и ничего не могу сделать. — вздохнула лиса и с грустью опустила глаза: — Но… буду честной — мне понравилась твоя идея про антиутопию. Только вот… как будто, я такое уже, где-то видела?

— Что?! Где?! — возмутился Семён: — Клевета и поклёп! Не было, ничего такого. Я всё сам придумал.

— Допустим. — Дора взглянула на выход из складского помещения.

Двери со скрипом отворились, и в свет фонаря вышел Осокин. Выглядел он ужасно… Весь залитый кровью. Уставший. С пустым взглядом.

В правой руке он держал Механика, волоча его по земле. Тот даже и не думал сопротивляться.

— Жива. — сообщил Фёдор Александрович, швырнув грабителя к «Мерседесу»: — Борис! Возьми ребят и отвези этого бедолагу в «Арес». Глаз с него не спускать! Если обновлённый антидот спасёт его — отдайте Оборину. Если нет — знаете, что делать.

— Будет исполнено, Ваша Светлость! — отрапортовал барашек, и схватив Механика, быстро затащил его в «ПАЗик».

— Где она? — с волнением спросила Дора.

— В квартире одного из ублюдков. Но с ней всё хорошо! Там всего четыре человека из охраны. — поспешил успокоить Граф: — Так что, совсем скоро мы её заберём.

— Ваша Светлость! Спасибо вам огромное! — лиса тут же выскочила из «Мерседеса» и запрыгнула на Фёдора Александровича.

— Рано ещё делать выводы… — Граф попытался отлепить войс-приму от себя: — Нужно убедиться лично!