Пермский Губернский. Паритет

— Тем не менее! — лиса продолжала висеть на Осокине.

— Эх… — с завистью вздохнул Семён: — А писателей, как всегда игнорируют… Ну, что ты будешь делать?

* * *

Грохот выстрелов и звяканье отлетающих на пол гильз стало для меня, чем-то привычным. Скорее, я начинал переживать, когда всё вокруг казалось мне слишком тихим и мирным. Вроде, у местных это называлось посттравматическим синдромом военных.

— В целом — Механика можно считать относительно адекватным парнем. Проблема лишь в том, что он искренне верит в свою идиотскую идею! Мол, в Империи невозможно заработать честно. Мол, все деньги только для дворян. Богатые — богатеют, а бедные — беднеют. — с обречённым вздохом, произнёс я.

— Типичная жертва интернета. — ответил Семён, когда мы уже практически подкатили на улицу Танкистов.

— В плане?

— Знаешь ли, молодёжь часто сетует на то, что сейчас свободы нет. А, что для них свобода? Спроси любого! И ни один тебе толком не расскажет.

— Хм-м… А раньше было хуже?

— Смотря, какой именно период истории ты имеешь в виду. К примеру, в старой Империи были крестьяне — по сути те же самые рабы, только легальные. И, что самое забавное — они даже цветом кожи не отличались. Просто взяли деревенский народ и начали адово эксплуатировать, маскируя всё это документами, грамотами, дворянскими титулами и ярлыками. Мол — чья земля? Дворянина! Поэтому, будьте добры — платить огромный оброк.

— Про это я слышал. Но в Союзе же всё было лучше?

— Лучше. Это факт. Однако, поначалу свободы выбора особо не было. Там появилась общая идея, поскольку государство нужно было доставать из жо… Кхм… жутких последствий Второй Мировой Войны. А потом стало ещё лучше. Главное — родиться поближе к Москве или Питеру. Вот тогда — да! Выбирай свой жизненный путь. А если в провинции… Тут уж либо убивайся и штурмуй столицу. Либо иди в местное учебное заведение. Зато сейчас — полный кайф! Поступаешь через интернет. Покупаешь билет на самолёт и через несколько часов ты уже в Москве или Питере. Однако и ведущих ВУЗов в различных городах тоже стало больше. Но самая изюминка в другом…

— В чём же? — усмехнулся я.

— Сейчас рассвет тотальной свободы. Делай, что хочешь! Только плати налоги, не нарушай закон и не ругай власть. В целом — это не так уж и сложно. Хочешь быть певцом? Пой. Хочешь быть художником? Рисуй. Хочешь написать книгу? Покупай «Новопоссит» и «Пустырник-форте». Вообще, плевать всем на тебя с высокой колокольни. Ты, друг, главное — занимайся! И не мешай дяденькам разбираться с остервенелыми европейцами.

— Но Механик же утверждает, что свобода не даёт ему заработать денег? — хмыкнул я.

— Механик — избалованное дитя. Не больше и не меньше! Все эти «богатые — богатеют» следствие недалёкости ума. Отговорка, чтобы идея воровать имела, хоть какое-то основание. А я всегда говорил — учись думать головой! Она дана тебе не только для того, чтобы есть. Тем более, я бы ещё понял, если бы Механик был тупой… А он же в технике соображает! Сейчас стране очень нужны инженеры. А он? Тьфу. — Семён отрицательно покачал головой: — Приехали, начальник. Вот улица Танкистов. Дом девятнадцать.

— Вижу. — я указал на двух крепких молодчиков, которые слегка напряженно караулили вход в подъезд: — Давай к ним.

— Ага.

Мы остановились возле парней.

— Добрейшего вечерочка! — поздоровался я и вышел на улицу: — Как жизнь молодая?

— Ох и зря ты это затеял, Граф. — в глазах молодчиков горели жуткие ярко-зелёные огоньки: — Не на тех полез…

Энергетический толчок мгновенно отправил храбрых стражей в полёт. Да, что там? Я забил ими отличный гол прямо в подъезд. Правда, пришлось пожертвовать и без того поношенными ступеньками общей лестницы.

— Фёдор Александрович… Да вы поймите! Тут же ничего личного… — затараторил один из молодчиков, но тут же получил в голову точный удар Найтшаттером.

— Господи!!! Ты что творишь?!?!? — заверещал другой, но практически мгновенно лишился головы.

— Парни! — я щёлкнул пальцами. Рогатики тут же забежали в подъезд и принялись устранять следы быстрого, но весьма кровавого столкновения. Это в кино можно резать ублюдков прямо на улице!

А здесь — увы…

Если, какой-нибудь ребятёнок ночью проснётся, выглянет в окно и совершенно случайно застанет далеко не питерскую знаменитость за расчленением людей — впечатления останутся неизгладимыми. А потом родители поднимут такой вой, что плакала моя репутация! Поэтому, нужно стараться «работать» аккуратно.

Поднявшись на третий этаж, я вынес дверь и забежал в квартиру.

Мне тут же попался под руку один из «последней двойки игроков». Лёгкое движение руки, и сверхграбитель отправился на вечный покой…

— Ох, как не вовремя, Фёдор Александрович… — вздохнула бабушка-лиса в монашеской робе и с грустью взглянула на труп молодчика: — Вы и без того по локоть в крови… И продолжаете лишать людей жизни! Не надо было сюда приезжать… Мой век всё равно уже подошёл к концу.

— Умолкни, старая! — прорычал второй охранник, схватив монашку: — Не слушайте её. На самом деле — вы очень вовремя, Господин Осокин. И… надеюсь, мне не стоит говорить, что будет с этой милой старушкой, если вы опять начнёте творить свои идиотские фокусы?

— Не переживай. — я приподнял руки на уровень плеч: — Ты всё равно уже выиграл. Проси, что хочешь.

— Фёдор Александрович… — бабушка-лиса с надеждой посмотрела на меня: — Я же всё вижу. И всё знаю. Прошу… остановитесь, хотя бы сейчас! Он даже пожить толком не успел…

— Заткнись! — прикрикнул на неё молодчик: — Значит, слушай сюда! Мне нужна тачка… И окно от мусоров минут на двадцать. Бабуля поедет со мной!

— А деньги? — удивился я: — Там на складе осталось приличное количество купюр. Может быть, мне сгонять за ними? Обещаю, я справлюсь быстро.

— Я же просил без фокусов… — грабитель опустил курок старенького ТТ и приставил к голове бедной бабули: — Или, что? Хочешь, чтобы к певичке пришли ребята из ритуального агентства? О, поверь — они подобны коршунам…

— Ты не понимаешь, с кем столкнулся, мальчик… — вздохнула монахиня: — Положи оружие и сдайся! Тебя должны судить по законам Империи…

— Не мели чушь, карга! Осокин — такой же человек, как и все мы. Поэтому, пускай ищет тачку. А мы с тобой прокатимся. Ты любишь поездки, а?

— Господи, да послушай ты меня! Это не такой же человек… — бабушка-лиса продолжала убеждать молодчика сдаться: — Он же не отступит! Посмотри на его глаза…

— У меня всё равно круче. — хмыкнул грабитель: — Чего пыришься, Граф? Ждёшь, пока эта кляча умрёт от старос… — тело молодчика задрожало. Взгляд стал стеклянным, как у куклы. Пистолет упал на пол… И парнишка сделал два шага назад. Из его живота торчала окровавленная рука.

— Я же предупреждала… — тихо прошептала бабушка-лиса, и сложив ладони, начала молиться.