Перплексус
Шрифт:
– Мне нравится, - коротко заключила Олла.
В другой ситуации, лаконичный ответ, в принципе, устроил бы всех, но Биссектрис хотелось пояснить предложенный вариант:
– Это всё? Вопросов не будет?
– А они должны были появиться? Ты сказала ничему не удивляться...
– Да, но интересоваться никто не запрещал. Я выбираю изображение, но не заставляю соглашаться на возможные последствия.
– Хорошо. Что она означает?
– спросила Олла.
– Новый порядок и перерождение материи. Совершенный цикл энергии, не имеющей ни начала, ни конца. Триединая природа Мира, - комментировала
– Ясно. А какие могут быть последствия?
– задала следующий вопрос девушка. Бисс только собралась ответить, как Олла продолжила, - Хотя, знаешь... я не хочу теории. Как бы ты ни старалась - объяснять бесполезно, потому что это всё равно, что пытаться описать человеку какого вкуса ананас, если тот его никогда не пробовал. Я этого просто не пойму, пока не почувствую, верно? Так что, действуй!
Биссектрис улыбнулась, посмотрела на Виама и сказала:
– Отлично! Тогда, за дело!
Олла расположилась в кресле. Мастер села на свое старое кресло и начала кататься на нем по комнате, от ящика к ящику. На некоторые из них она даже не смотрела, открывая и извлекая из них необходимые ей инструменты.
Виам, как и его спутница, наблюдал за ловкими передвижениями Бисс, и так увлекся, что случайно задел небольшой металлический поднос с наконечниками для тату-машинки. Те звонко подлетели. Олла зажмурила глаза, в ожидании громкого падения стальных деталей на пол, но услышала только негромкое извинение парня - ни одна из них не упала.
Девушка открыла глаза и с удивлением обнаружила, что те наконечники, которые Виам ещё не успел собрать, левитируют в нескольких сантиметрах от пола. Она повернулась к Бисс и увидела, что из выдвинутого в бок ящика под её стулом, мастер достала очень необычную, насколько Олла могла судить, стимпанк машинку, и положила её на пюпитр. Кресло, при этом, тоже не касалось пола. Бисс, увидев выражение лица гостьи, буднично сказала:
– Диамагнетики. Стабильная магнитная левитация.
Подогнав торшеры, Биссектрис взяла в руки эскиз, положила перед Оллой и попросила её закрыть глаза. Затем, мастер спросила каким-то невероятно приятно звучащим тембром:
– Ещё раз внимательно посмотри на эскиз и закрой глаза. Расслабься и дыши ровно.
Олла выполнила всё в точности, как её попросили.
– Теперь скажи, ты себя хорошо чувствуешь?
– продолжала Бисс.
– Да, - устроившись поудобнее, сказала девушка.
– Тебе правда нравится рисунок?
– Да, - не раздумывая, ответила она.
Тон голоса мастера становился всё тише и проникновеннее:
– Я правильно поняла, что оставляем всё так, как есть?
– Да, - решительно заявила Олла.
– Тебе комфортно в кресле?
– ещё мягче произнесла Бисс.
– Да, - сказала Олла, буквально ощущая комфорт всем своим телом. Её язык уже еле ворочался, и говорить ей было лень.
– Ты точно готова сделать это?
– Да-а, - словно зачарованная, подтвердила девушка.
– Твои веки тяжелеют, ты спокойно и медленно погружаешься в сон?
Олла не успела ничего ответить - «Да» было сказано её организмом - он погрузился в гипнотический сон.
– ...Очнись, - прозвучал мужской голос, за которым последовал громкий двойной хлопок
в ладоши.Девушка пробудилась. Она, по-прежнему, находилась в кресле. Виам стоял, а Биссектрис сидела рядом.
– Как самочувствие?
– поинтересовалась мастер.
– Я... я в порядке, - поспешила ответить Олла, хотя перед глазами всё шло пятнами и расплывалось.
– Что... что случилось? Я уснула?
– Ну, в принципе, да. Можно и так сказа...
– Хотя, знаете, - прервала реплику девушка, поднимаясь с кресла, - Что-то мне нехорошо. Пожалуй, мне лучше выйти на воздух.
Она встала и, пошатываясь, направилась к выходу. Виам прихватил её под локоть, чтобы проводить, но Олла одернула руку:
– Нет-нет, я сама. Спасибо...
Девушка вышла из здания и остановилась на углу, прислонившись к стене. Ей было трудно передвигаться и, вообще, она странно себя ощущала - какое-то неприятное чувство, словно кто-то пошарил по её карманам и залез в сумочку.
По телу блуждала невероятная слабость, а в правой руке - пульсирующая боль - от плеча до кончика указательного пальца.
Воздух казался тяжёлым и плотным, свет - излишне ярким, звуки - чрезмерно резкими. Такое в последний раз она переживала после того, как, уснув, сильно обгорела на пляже и отлежала руку.
Олла опустила веки и несколько раз медленно, глубоко вдохнула, стараясь переключить внимание хоть на что-нибудь, кроме самочувствия. Легкий аромат цветущих садовых деревьев наполнил её легкие. Он был так приятен, что девушка не верила в его реальность и открыла глаза, чтобы... через секунду забыть и о недомогании, и о боли, и вообще обо всём на свете.
Она замерла. Девушка не понимала, что перед ней, и не узнавала этого места. Великолепие улицы не могло сравниться ни с чем из того, что она когда-либо видела. На тротуарах, по обе её стороны, росли изящные черри блоссом, а над местом, где она стояла, не было видно неба - вместо него бесчисленное множество больших бело-розовых бутонов свисали вниз.
Здания, казалось, стали красочнее, ярче, четче.
Олла в изумлении смотрела по сторонам, а затем обернулась и застыла в восхищении.
– О, боже, - не могла сдержать эмоций девушка. Вернее, не могла их определить, потому что первоначальное восхищение вытеснялось непониманием происходящего.
Она повернула голову и увидела стоящих у дверей салона Биссектрис и Виама. Глядя на них и указывая на то, что было перед ней, девушка пыталась сформулировать вопрос:
– Вы... Что... Я... Это же... нет?
– Это...
– замешкался Виам, не зная, как лучше выразиться.
– Это Реальность, - переглянувшись с ним, сказала Бисс.
V
V
– Что? Это... Реальность? В смысле, виртуальная?
– переспросила Олла, сразу вспомнив о представлении в балагане, и машинально подняла руки к пенсне-гарнитуре, чтобы убедиться, что она отключена.
– Это Реальность, в смысле реальная, - поправила девушку Биссектрис.
Олла повернулась обратно, где, несколько мгновений назад, её взору предстала фантастическая картина, которая вдруг принялась исчезать, будто теряя фокус.