Перплексус

«Проклятье...» - подумал парень и присел на стул. Ничего путного в голову не приходило. Он снова осматривал комнату и понимал, что находится в тупике, так как понятия не имел, что делать дальше. Это комната и её содержимое начинали выводить его из себя.

Каждая из деталей несла в себе определенный смысл. Несомненно, все предметы были взаимосвязаны и предназначались для решения логической головоломки, но он даже не мог предположить, чем кубик, фальшфейер и револьвер могут ему в этом помочь.

Виам никогда не отличался усидчивостью, и ему не нравилось, если происходило что-то, чего он не понимал. Конечно, многие процессы, как и принципы действия многих механизмов, оставались для него загадкой, но от них хотя бы не зависела его жизнь.

Внезапно, парню показалось, что краем глаза он уловил какое-то движение.

Молодой человек не был уверен в адекватности своего восприятия, так как атмосфера этого помещения накладывала на него свой отпечаток. Виам ощущал, как негативно на нем сказывалась обстановка, буквально вгоняя его в депрессивное состояние. Привычное отсутствие источников звука действовала угнетающе и мешала сосредоточиться.

«Буквы и цифры. Цифры и буквы. Алфавит и цифры. Порядковый номер литера. Первая ступень шифровки - подстановка по порядковому номеру...».

– Точно!
– воскликнул он, когда на него снизошло озарение.

В кириллическом алфавите 33 буквы. «А» - первая, «Я» - последняя и, соответственно, 33-я. Значит, эти буквы и цифры - вид и название шифра первой ступени. Той самой, которую он уже разгадал! В таком случае, возможно, и вторая строчка, с точками и черточками, тоже даст подсказку к следующей ступени.

Однако определить, что эти вогнутые символы означают, Виаму оказалось не под силу. Он стоял и перебирал в уме варианты, что это могло бы быть, но в голову приходили только какие-то глупости.

– Проклятье!
– выкрикнул Виам после нескольких попыток собраться, которые не принесли ничего, кроме раздражения и пустой траты времени.

В два шага он подскочил к кубу, схватил его и швырнул в стену. Тот, ударившись, отскочил обратно и грохнулся на пол. Тогда парень замахнулся и пнул по нему, но вместо ожидаемой разрядки, он, почувствовал резкую тупую боль, и впал в ярость.

– Ах ты, кусок дерьма!
– выругался Виам, подбежал к пистолету и начал его заряжать.

Ему хотелось взять это оружие и без остановки палить, в дребезги разнося всё вокруг!

Злость распирала его изнутри. Он пытался вставить патроны в барабан, но пальцы его рук, трясущиеся от возмущения, негодования и беспомощности, не слушались настолько, что 2 снаряда он попросту уронил, а когда закончил заряжать, состояние аффекта практически сошло на нет.

«Что за...» - вдруг, подумал Виам, когда его периферийное зрение вновь подало сигнал о едва уловимом движении.

Парень поднял голову и посмотрел на стену, а затем и на всё помещение. Он не мог утверждать наверняка, но, субъективно ему казалось, что комната стала меньше той, в которой он пребывал изначально. Молодой человек подошел к стене вплотную и убедился, что та действительно медленно двигалась. Они все двигались.

Стенки сходились, помещение схлопывалось. Теперь на решение головоломки Виаму отводилось время. Неизвестно сколько, но точно немного. «Надо же, вот именно это время - час, плюс-минус, минуты, может оказаться последним в моей жизни. Вот каково это - точно знать, сколько осталось жить... необычно», - подумал парень и принялся за дело. Сдаваться он не собирался.

Снова принявшись за расшифровку знаков на столешнице, Виам повторял про себя их последовательность, которую выучил уже наизусть - «Точка. Черточка. Черточка. Черточка. Точка. Точка. Точка...»

Он закрыл глаза, и повторял эти слова, раз за разом, представляя, как записывает их. Как, вдруг, понял, что на слух они воспринимались иначе, чем на глаз - ведь, если бы он их не видел, а только слышал, то выводил бы не вертикальные, а горизонтальные черточки, которые, в его мыслях, уже превратились в тире. «Точка. Тире. Тире... Азбука Морзе! Боже, наверно именно поэтому здесь тишина... это намек на то, что надо слушать».

Открыв КвадраТату, Виам, всё на том же экране, быстро подобрал буквы к указанным на крышке комбинациям и получил следующий ключ: слово «Атбаш», что, как он знал, являлось ещё одним видом шифрования данных.

Правило этого способа состояло в замене n-й буквы алфавита буквой с номером, равным x - n + 1, где x было числом букв в алфавите.

К уже имеющейся информации на спроецированном с КвадраТату экране, парень добавил алфавит в обратном порядке. Получилось следующее:

абвгдеёжзийклмнопрстуфхцчшщъыьэюя [исходный текст]

яюэьыъщшчцхфутсрпонмлкйизжёедгвба [шифрованный текст]

После, он поднял куб, поставил на место в центр комнаты и написал ещё один скрипт для автоматической замены букв, учитывающий правило данного вида шифрования. Теперь все слова выглядели совсем иначе, но снова не несли в себе никакого смысла. Основная криптограмма превратилась в:

егыг кгжгъг лфтсояксегхя флрсрлпю ахлш еюжгбьлшфв обжзм, ъхсдю ргмхл узызрлз ёсосесоспнл л схнуюхя ахсх нцд. тцфхя тсдзжлх флоярзмылм.

Остальные же выглядели не лучше:

1. гознфгржу тусшсусе

2. рлнсов хзфог

3. лфггн рябхср

4. ёзрулш ёзущ

5. гржзуф щзояфлм

После такого результата, Виам чувствовал опустошение близкое к отчаянию - ведь, фактически, он не приблизился к разгадке. Его результаты были настолько убогими, что парень начал сомневаться в своих умственных способностях и правильности своих рассуждений. Ему казалось, что он не справляется, что движется в неверном направлении и потратил всё это время напрасно.

– Дерьмо! Дерьмо!
– негодовал Виам.

Это был тот самый момент, когда испытываешь к себе не просто злобу, а лютую ненависть. Когда, буквально, подводишь сам себя, но ничего с этим поделать не можешь.

В голову лезла какая-то ерунда, а между тем стены становились всё ближе.

«Может, пойти вздремнуть часок? Интересно, а Дубликаты бы уже разгадали эту хрень? Наверно, если бы я сейчас спросил кукушку «Сколько жить мне осталось?», она бы ответила «да ты совсем ку-ку, приятель». И какой клоун придумал эти состязания? Квирит... Гражданство... блин, вы б ещё рэп-баттл устроили и дефиле в чулочках. Проклятье...»