Перси Джексон и Море чудовищ

— Нам нужно только руно, — сказал я монстру. — Ты согласен отдать нам его?

— Нет! — запротестовала Кларисса. — Убей его!

— Мое прекрасное руно, — засопел Полифем. — Гордость моей коллекции. Возьмите его, жестокосердные люди. Возьмите и ступайте с миром.

— Я буду отступать медленно, — предупредил я циклопа. — Одно неосторожное движение…

Полифем согласно закивал.

Я стал понемногу отступать, и тут Полифем вскочил и со стремительностью кобры оттеснил меня к краю скалы.

— Глупый человечек! — проревел он. — Отдать тебе мое руно? Ха! Сначала я тебя съем!

Он разинул пасть, и я понял, что его гнилые коренные зубы — последнее, что мне суждено увидеть в жизни.

Затем что-то со свистом пронеслось над моей головой и — бух!

Обломок скалы размером с волейбольный мяч влетел Полифему в глотку — чистый трехочковый бросок. Циклоп поперхнулся, стараясь проглотить неожиданную пилюлю. Он пошатнулся, пытаясь отступить назад, но отступать было некуда. Его пятки соскользнули, край скалы обрушился, и великий Полифем, по-птичьи взмахивая руками, рухнул в расселину.

Я обернулся.

На половине пути вниз, к пляжу, прямо посередине стада овец-убийц, стоял мой старый друг, живой и невредимый!

— Полифем плохой, — сказал Тайсон. — Не все циклопы такие хорошие, как кажутся.

* * *

Тайсон вкратце рассказал нам свою историю. Водяной конь Радуга, который явно следовал за нами от самого Лонг-Айленда, ожидая, что Тайсон с ним поиграет, увидел, как он тонет под обломками «Бирмингема», и спас его. С тех пор они вместе искали Море чудовищ, пока Тайсон не учуял запах овец и они не нашли остров.

Мне захотелось крепко обнять этого большого дурачка, но он стоял, окруженный овцами-людоедами.

— Слава богам, Тайсон. Но Аннабет ранена!

— Ты благодаришь богов за то, что она ранена? — озадаченно спросил он.

— Да нет же!

Я опустился на колени рядом с Аннабет и всерьез разволновался. Порез на лбу оказался глубже, чем я ожидал. Волосы ее образовали засохшую от крови коросту. Кожа Аннабет была бледной, холодной и влажной на ощупь.

Мы с Гроувером тревожно переглянулись. Затем меня осенило.

— Тайсон, руно! Ты можешь принести его мне?

— Какое руно? — спросил Тайсон, оглядывая сотни обступивших его овец.

— То, которое на дереве! — Я ткнул пальцем в сторону дуба. — Золотое!

— Конечно. Да.

Тайсон побрел к руну, стараясь не наступать на овец. Если б любой из нас попытался приблизиться к нему, нас съели бы заживо, но, полагаю, от Тайсона пахло так же, как и от Полифема, потому что стадо не проявило к нему никакого интереса. Хищницы только жались к циклопу и преданно блеяли, словно рассчитывая получить овечье лакомство из большой плетеной корзины. Тайсон подобрался к дереву и снял руно с ветки. Листва дуба моментально пожелтела. Мой друг побрел ко мне, но я крикнул во всю глотку:

— Некогда! Бросай!

Золотое баранье руно проплыло по воздуху, как сверкающий лохматый шмель. Я поймал его. Оно оказалось тяжелее, чем я ожидал, — шестьдесят или семьдесят фунтов драгоценной золотой шерсти.

Я укрыл им Аннабет, оставив свободным только лицо, и про себя стал молиться всем известным мне богам, даже тем, кого недолюбливал: «Пожалуйста!.. Умоляю!..»

На щеках Аннабет вновь заиграл румянец. Веки приподнялись, затрепетав. Рана на лбу стала затягиваться.

— Ты так… и не вышел замуж? — слабо спросила она, увидев Гроувера.

— Нет, — усмехнулся Гроувер. — Друзья отговорили.

— Аннабет, — сказал я, — просто полежи спокойно.

Но, несмотря на наши протесты, она села, и я заметил, что порез у нее на лице почти зажил. Выглядела Аннабет намного лучше. Собственно говоря, она светилась здоровьем, будто кто-то впрыснул ей в вены золотистый раствор.

Между тем овцы все настойчивее стали донимать Тайсона.

— Пошли прочь! — крикнул он, когда они пытались забраться на него в поисках пищи.

Некоторые людоедки принюхивались, поглядывая в нашу сторону.

— Брось овец! Иди сюда! Скорее!

Овцы слушались его, но явно были голодны, и мало-помалу до них доходило, что у Тайсона нет при себе лакомства для них. Они не смогли бы долго сдерживаться, чуя столько свежатины поблизости.

— Надо идти, — сказал я. — Наш корабль…

«Месть королевы Анны» была очень далеко. Кратчайший путь до нее вел через расселину, а мы только что разрушили единственный мост. Оставалась лишь одна возможность — прорваться сквозь стадо.

— Тайсон, — окликнул я его, — не мог бы ты отвести стадо куда-нибудь подальше?

— Овцы хотят есть.

— Знаю! Они хотят человечины! Просто уведи их с тропинки. Чтобы мы успели добежать до берега. А потом нас догонишь.

Тайсон посмотрел на меня с сомнением, но свистнул.

— Пошли, овечки! Еда там!

Он трусцой побежал в луга, овцы устремились за ним.

— Закутайся в руно, — попросил я Аннабет. — Просто вдруг ты еще не совсем здорова. Стоять можешь?

Она попыталась встать, но снова побледнела.

— Ох, нет, похоже, не могу.

Кларисса опустилась рядом и стала щупать ее ребра, Аннабет тяжело задышала.

— Ребра сломаны, — доложила дочь Ареса. — Сейчас они заживают, но все равно сломаны.

— Откуда ты знаешь?

Кларисса бросила на меня испепеляющий взгляд.

— Потому что сама ломала, недотепа! Я ее понесу.

Не успел я возразить, как она взвалила Аннабет на спину, как мешок с мукой, и потащила к берегу. Мы с Гроувером последовали за ними.

Как только мы подошли к воде, я сосредоточился на корабле. Приказал ему сняться с якоря и подплыть к нам. Через несколько волнительных минут я увидел, как судно огибает оконечность острова.

— Принимайте новенького! — завопил Тайсон.

Он несся по тропинке навстречу нам, овцы отставали футов на пятьдесят, отчаянно блея, потому что их друг циклоп не накормил их.

— Скорей всего, они не полезут за нами в воду, — сказал я остальным. — Нам нужно только доплыть до судна.

— С Аннабет в таком состоянии? — запротестовала Кларисса.

— Мы сможем, — твердо повторил я. Ко мне снова вернулась уверенность. Я был дома, в родной стихии. — Как только доберемся до корабля, будем свободны как ветер.