Перстень без камня
Шрифт:
— Я выучил девять формул превращения, — сказал он, не отрывая взгляда от бруска. — Сначала должно получиться яблоко. Затем хрустальный шар, коралловый цветок, рыба… Труднее всего — голубка и горящая свеча. Цепочка переходов выстроена по принципу подобия. Я повторял ее каждый день целые полгода, я знаю наизусть каждый элемент заклинания… Как вы думаете, у меня получится?
Он поднял глаза и встретился взглядом с девушкой. Маб смотрел испытующе. Для своих лет десяти мальчишка был очень серьезен. Внешность его имела смешанные черты — смуглая кожа южанина, по-северному светлые волосы
— Думаю, получится, — сказала Трина. — Ведь на предыдущем празднике ты сумел превратить арбуз в шляпу и обратно?
Мабен заулыбался. Потом помрачнел.
— Не в такую, как мне хотелось, — признался он. — А когда арбуз разрезали, там вместо семечек оказались пуговицы!
Девушка засмеялась:
— Пуговицы?!
— Ага! — фыркнул Маб. — Но это было целых полгода назад. Я много выучил за это время. Если б я только мог заниматься по-настоящему!
— Ты молодец, — улыбнулась Трина. — У тебя все получится. Главное — не прекращать занятий.
— Я буду магом, — убежденно сказал мальчишка. — Я уеду с островов и стану великим магом. Вот увидите!
В дверях появилась чья-то фигура, заслоняя собой свет.
— Славное утро, — поздоровался королевский почтальон Йемителми. — Сударыня? Я обещал его величеству проводить вас туда, откуда удобно смотреть на открытие праздника. В апартаменты гостиницы «Корона». С балкона вам будет видно все.
— Как мило, что вы меня здесь отыскали, — усмехнулась Трина. — Но давайте не будем мешать Мабену. Пока, Маб!
— Вы ведь увидите, как я буду выступать?
— Конечно, — кивнула девушка.
Выйдя со двора, она пристально взглянула в лицо спутника.
— Сударь, я вижу, вы чем-то огорчены. Скажите, в чем дело? Я не обижусь.
Йемителми досадливо прищелкнул языком.
— Вы слишком наблюдательны, сударыня. Простите меня. Ничего важного. Пустяки.
— И все-таки, — настаивала Трина.
— Я слышал ваш разговор с мальчишкой, — сердито сказал Йемителми. — Зачем внушать ему беспочвенные…
Он не договорил.
— Ну почему же? — мягко улыбнулась Трина. — Его мечты обоснованы. Если мальчик будет работать над собой, у него может многое получиться.
— Да, — вздохнул южанин. — Да, вы правы, а я не прав. Я просто вспомнил себя в его возрасте — и то, куда привели меня мои усилия и стремления. Хотя я рос на континенте и дышал магией, как воздухом… Но я это я, а он это он. Никто не сказал, что Семирукая выпрядет ему такую же судьбу.
— Вам пришлось нелегко, — сочувственно кивнула девушка. — Вы… сильно страдаете от того, что вы больше не маг?
Королевский почтальон вздрогнул.
— И вы тоже об этом! — криво улыбнулся он. — Хм… Его величество успел рассказать вам обо мне? Нет, я не страдаю. Я уже привык. Это была война, и я пострадал в бою, мужчина должен быть к этому готов. К тому же здесь, на островах, я нашел дело по себе. Очень нужное дело.
— А знаете, ведь ваши способности могут вернуться, — тихо сказала Трина. — Паучья лапа обычно бьет насмерть. Раз выжили вы сами, то, возможно, жив и ваш дар. Это просто… контузия.
Смуглый
южанин резко побледнел. Затем неожиданно рассмеялся.— Ну вот, теперь вы взялись ободрять меня. Право же, не надо, я справляюсь и сам. Хотя вы подали мне интересную мысль, определенно интересную. Но вот и наша карета. Позвольте, я помогу вам подняться.
Йемителми распахнул дверцу и с поклоном предложил девушке руку.
Руде Хунд нашел Бенгу в подвале монастыря, в мастерской. Старик увлеченно пилил ножной браслет и ради появления молодого мага не прервался. На полке над головой змеемага размеренно зевала зеленая жаба.
— Ну и зачем эти труды? — северянин взглянул на жабу и тоже зевнул, но не в такт ей. — Через несколько часов в твоем распоряжении будет магия. Ткнешь пальцем в кандалы, и они сами свалятся.
Монастырский кузнец молча избавил магов от соединявшей их цепи и чугунного ядра, но на кандалы даже не взглянул. Хунд уже успел убедиться, что монахи живут по своим законам и объяснять свои резоны посторонним не спешат.
— Мальчик, — насмешливо сказал Бенга, не прекращая пилить, — ты не задумывался, что мешает ссыльным покинуть Тюремный остров в праздник смены сезонов?
— Тюремщики, наверное, — пожал плечами Хунд.
— Подумай еще.
Старик чем-то осторожно капнул на браслет из маленькой бутылочки. Резко и неприятно запахло. Бенга вернулся к работе.
— Думаю, на кандалы наложено заклятие, — угрюмо сказал молодой маг. — Они магические, верно?
— По самое не могу, — буркнул южанин. — Когда появится магическое поле и этот браслет заработает, ты в него уже пальцем не ткнешь. Ну, что стоишь над душой? Интересуешься чем-то еще?
Хунд почесал в затылке.
— Где тут у монахов напильники?
В кабинете Орвеля они собрались вчетвером — сам король, блистательная Хедвига дор Зеельмайн, великолепный Мбо Ун Бхе и главный королевский почтальон Йемителми. Дверь заперли изнутри. Орвель поежился от холода, хотел было закрыть и окно, но почтальон остановил его.
— Ваше величество, погодите. Значит ли это, что когда вы покинули помещение, окно оставалось открытым?
— Нет, — раздраженно сказал король. — Тогда была открыта только форточка. Я открыл окно уже потом — чтобы посмотреть, нет ли кого под ним. И дверь была закрыта, а Эссель не вылезал из-за своей конторки. Но давайте о деталях потом, Йеми!
— Угу, — южанин сделал пометку в блокноте.
— Усаживайтесь, блистательная сударыня и великолепный сударь, — предложил Орвель. — И вы тоже, Йеми. Я просил вас о встрече ввиду чрезвычайного события. Разговор будет личный, конфиденциальный, без протокола. Вы согласны?
— Да, — сухо кивнула дор Зеельмайн.
Северянка устроилась в кресле под окном, в самом дальнем углу от двери.
— Ладно, — проворчал Ун Бхе, занявший кресло рядом с Орвелем поблизости от двери.
Йемителми, прикинув что-то, взял стул и поставил его по другую сторону письменного стола от короля и Мбо, практически посредине комнаты. Орвель обвел всех взглядом и невольно задержал дыхание, как перед прыжком в ледяную воду.