Первая формула

Я одарил учителя такой искренней улыбкой, что ей поверили бы не только Ситры, но и великий Брам. Впрочем, Маграб знал меня как облупленного.

– Ари… – Он положил руку мне на плечо и сжал его пальцами. – В магии спешка неуместна. Я стар. Очень стар. И владею тремя формулами. Для того чтобы уметь быстро бегать, надо сначала научиться ходить.

С Маграбом я был знаком не первый день, потому и понял по его тону, что разговор он собирается закончить, и быстренько переключился на более безопасную тему:

– Как думаешь, удастся мне попасть в Ашрам?

Он еще сильнее сжал пальцы на плече:

– Если честно – да. Поэтому и занимаюсь с тобой так усердно. Умение сворачивать ткань разума и Атир – основа всему, а основами пренебрегать не следует. Я возлагаю на тебя большие надежды. Я в тебя верю.

Всего четыре слова, зато какие важные! Вера – сама по себе магия. Это спасательный круг, который мы бросаем людям, чтобы они обрели силу. Вера – дар. Пользуясь им, одаряемый способен возжечь в себе огонь. Вера убивает на корню любой страх, любое сомнение. Сохраняя веру, человек преодолеет любое препятствие, сделает все что угодно. Вера – спасительный маяк, он не даст сбиться с курса.

И Маграб заставил меня поверить в себя.

– Наверное, сегодня еще поработаю над гранями. – Я говорил серьезно, и покорность судьбе тут была ни при чем. Урок усвоен. Надо совершенствовать азы.

Маграб снял руку с моего плеча, уселся, скрестив ноги, и положил сомкнутые в замок пальцы на щиколотки.

– Намерение отличное, однако настало время заняться Атир. В этом вопросе тебе следует достигнуть полного понимания.

Сознавая, что спорить не стоит, я кивнул.

– Итак, ты научился удерживать в сознании неподвижные камни и неугомонный огонь. Это и есть их истинное состояние. Если угодно – их история. А теперь я хочу, чтобы ты опроверг сущность камня. Хочу, чтобы ты запечатлел в сознании камень, движущийся и танцующий подобно огню. Хочу, чтобы ты свернул ткань разума и удержал созданный тобою образ столько раз, сколько сумеешь. Если считаешь, что способен удержать восемнадцать граней, докажи. – Он многозначительно улыбнулся.

Я задумался. Очевидно, времени потребуется куда больше, чем на картинку подвижного огня. Удержать восемнадцать отпечатков танцующего пламени возможно, хотя и непросто. А вот что касается образа, который в реальном мире не встречается… Сколько ни тренируйся – все равно подобный опыт выглядит сомнительным, и это еще мягко сказано.

– Ты просишь меня заставить камень двигаться… – неуверенно пробормотал я.

Маграб кивнул.

– Но ведь в природе они всегда неподвижны.

Разум усиленно искал поводы для отсрочки. Вероятность конфуза была велика. Однако и дрогнуть после таких выдающихся успехов нельзя. А вдруг цель очередного урока – заставить меня свалиться с пьедестала, на который я, по мнению Маграба, забрался незаслуженно?

– Вот и заставь природу изменить самое себя. – Хищно усмехнувшись, Маграб нагнулся ко мне. – Сотвори невозможное. Пусть камень оживет на гранях твоего восприятия.

Я открыл рот, готовясь запротестовать, только учитель словно не видел моего смущения.

– Атир станет основанием той горы, что ты возводишь, – фундаментом не менее прочным, чем сталь из Эразмуса. Не позволь толчкам страха неудачи сотрясти его. Пусть твоя вера будет тверда и непреложна! – Маграб наверняка видел мою неуверенность. – Корни Атир уходят глубоко, словно у водяного дерева, что растет в самой бесплодной, безжизненной местности, пытающейся выжать из него все соки. А дерево стоит, упорствует в желании жить и полагается лишь на себя. Великое, уверенное в себе дерево, которое невозможно сломить. Вот какой должна быть твоя вера! Так соверши невозможное, Ари! Или сдавайся – пусть жизнь проходит мимо. Что выберешь?

Выбор был несложным.

Я наконец решился и в итоге провел целый день сидя рядом с учителем. Мое тело и ум познали новые страдания: в голове словно копошились тысячи невидимых тварей. Камни стояли перед глазами, камни придавливали меня к полу своей невыносимой тяжестью. Похоже, если нечаянно провалюсь в сон – буду спать неделю.

Не зря Маграб сомневался в моей способности одновременно удерживать в уме восемнадцать граней, запечатлевших живой образ.

В конце концов я осилил десять, и учитель взглянул на меня осторожно и уважительно. Все-таки я нашел Атир, и танцующие камни покорились.

Я талантлив и умен!

Я доказал, что готов к магии плетения.

Готов совершить великие подвиги и сразиться с легендарными злодеями вроде Ашура.

Как же я ошибался…

17 Испытание воли

Изогнутое лезвие меча коснулось моего плеча. Не сказать, что удар был силен, однако боль в этом месте потом терзала меня еще несколько дней. Сделав неуловимое движение бедрами, я взмахнул в ответ деревянным клинком. Два меча скрестились в воздухе. Сила выпада Витума заставила мое оружие отклониться к самому лицу, однако фехтовальщик тут же ослабил давление, опустил руку и церемонно кивнул:

– Ты стал быстрее, Ари-ча.

От удовольствия я расплылся в улыбке, и несколько жгучих капель пота стекло в глаза. Жаркое полуденное солнце самочувствия не улучшало. Поморщившись, я поблагодарил Витума:

– Дунья!

Говорил я на древнем брамти, выказывая уважение к наставнику. Наверняка Витум будет доволен.

– Дай глазам подышать, Ари-ча, и все пройдет.

Вроде бы совет фехтовальщика противоречил здравому смыслу, однако он не ошибся: теплый воздух мигом высушил стоявшую в глазах едкую влагу. Я несколько раз моргнул, и ощущение жжения прошло. В легких пекло – может, огня там и не зародилось, но дыма точно хватало – в груди у меня все пересохло. Тем не менее я через силу сделал несколько вдохов, искренне рассчитывая, что на сегодня испытания кончились.

Витум молниеносным движением вытянул вперед руку, и мое тело мгновенно ответило.

Я отпрянул назад, сделав серию плавных движений, которым обучил меня наставник. Ноги сами собой приняли боевую стойку, а рука с мечом описала длинную дугу. Недостаток ловкости мне заменяли энергия и сила юности. Мой выпад оказался успешным: удар был отбит, хоть я и потерял равновесие. За ошибку придется заплатить…

Однако Витум отскочил назад и в новую атаку не пошел, лишь радостно улыбнулся:

– Отлично! Маленький Ари-ча устал, и все же его тело само принимает решения.

Примерно такой же похвалы я мог бы удостоиться от Маграба. Весь смысл моих занятий и заключался в том, чтобы подсознание использовало усвоенные навыки.

Палящие лучи солнца превратили крышу театра в раскаленную печь, и каменная кровля нестерпимо жгла босые ноги, даже мозоли почти не защищали.

Выдохнув, я бросил меч и вытер пот со лба.

– Почему мы занимаемся наверху, Витум? Почему не внизу, ведь там прохладнее?

Наверное, ему тоже приходилось несладко, хотя виду он не подавал. Пожал плечами, и его эластичные мышцы задвигались под освещенной солнечными лучами кожей.

– Твоему телу это полезно. Ты станешь сильнее и сможешь сражаться дольше.

Его слова звучали разумно. Конечно, умения бойца мне вряд ли потребуются; убивать я никого не планирую, однако выносливость позволит проводить долгие часы на сцене. Чем тяжелее придется сейчас, тем больше удовольствия в итоге получит мой зритель. Наверняка Халим оценит подобные усилия.

Тем не менее я не собирался превращаться в уголек ради будущих выгод.

Смилостивившись, Витум объявил о завершении тренировки и бросил мне давно просохшую тряпку.