Первая любовь — навеки

Она еще глубже вжалась в глубокое кресло. Участившееся дыхание поднимало и опускало грудь. Когда рука Джеффа нежно, но настойчиво втиснулась между ее бедер, она медленно их раздвинула. Заметив, что на ней нет трусиков, он ласково погладил густую поросль и убрал руку.

Пэтти открыла глаза и выпрямилась. Потом обняла его за шею. Джефф взял ее за талию и без всякого усилия приподнял над креслом. Затем легким движением спустил с нее платье, которое упало на пол.

Патриция видела, что он тоже возбужден. Под брюками отчетливо вырисовывался напрягшийся пенис.

— Не пойти ли нам в другую комнату? — спросила она внезапно охрипшим голосом.

— Потом, — ответил он, широко раздвинул ее ноги и положил их на подлокотники кресла. Пэтти обеими руками крепко ухватилась за спинку кресла, чтобы не сползти с него.

Голова Джеффа была у нее между бедер. Каждый раз, когда он касался ее языком, по спине пробегала дрожь. Его руки медленно гладили нежную кожу бедер, массировали тонкую талию и груди с твердыми сосками. Она стонала и коротко, резко вскрикивала.

Джефф начал ласкать языком ее плоть, Пэтти стала раскачиваться взад-вперед всем телом. Голова билась о спинку кресла. Его игра так возбудила ее, что последнее, самое интимное прикосновение довело ее до оргазма.

Она изогнулась и прижалась к нему. Руки беспорядочно теребили его волосы. Когда чувственная волна схлынула, девушка тяжело дышала, хватая ртом воздух. Она попыталась сесть, но не смогла.

— Помоги же мне, — с трудом выдохнула Патриция. — Удобной эту позу не назовешь.

— Что же ты мне раньше не сказала?

— Я была занята другим, — засмеялась Пэтти, нежно гладя его по волосам.

Джефф поднял ее на руки, отнес в спальню и положил на кровать.

— Если бы ты знал, как приятно ощущать голой кожей прохладу простыни, — промолвила девушка, устраиваясь поудобнее. — Ты не находишь, что и тебе пора бы раздеться? Существует же такая вещь, как равноправие.

— В первый раз слышу, — шутливо парировал он. — Ну-ка расскажи, что это такое. — На нем были слаксы, полосатая рубашка с расстегнутым воротничком и легкий пиджак соответствующего стиля.

Подперев голову рукой, Пэтти наблюдала за тем, как Джефф раздевается.

— Равноправие встречается повсюду, — подхватила она в тон ему. — Например, в иллюстрированных журналах можно встретить столько же полуобнаженных мужчин, сколько и женщин.

— Ну это понятно, — с нарочитой серьезностью согласился Джефф. — Больше половины человечества составляют женщины. Если мы используем в рекламе секс, то должны не только показывать легко одетых манекенщиц, но и заботиться о справедливой компенсации.

— Точно, — усмехнулась Пэтти. — Равноправие восторжествует тогда, когда в «Плейбое» на каждой странице появится полуобнаженный мужчина. Мы тоже, в конце концов, хотим получать удовольствие.

Джефф снял трусы и, голый, стоял около широкой кровати.

— Когда я вижу такое в натуре, мне нет никакого дела до «Плейбоя». — Она приподнялась и потянулась к нему. — Иди ко мне, — севшим голосом позвала Патриция. — Мне опять горячо. — Она притянула Джеффа и положила его руку себе между бедер. — Чувствуешь?

Пэтти широко развела ноги, и он лег сверху. Он водил лицом по ее груди. Щетина царапала нежную кожу, но чем дольше он это делал, тем сильнее девушка возбуждалась. Потом он плотно прижался к ней торсом и вошел в нее.

Он двигался в ней короткими, все убыстряющимися толчками, продолжая тереться лицом о ее грудь. Патриция судорожно сжала кулаки. Она чувствовала, что снова близка к оргазму, но на этот раз хотела достичь его одновременно с Джеффом.

— Джефф, — шепнула она. — Ну же!

— Сейчас, любовь моя, сейчас, — сдавленно твердил он. Потом по его телу пробежала дрожь, и со стоном облегчения он упал на нее. В ту же секунду тело Пэтти напряглось и разрядилось наслаждением.

— Это было прекрасно, — тихо промолвила она, поглаживая светлые завитки волос на его широкой груди. Джефф откинулся на спину и обнял ее одной рукой.

— Я тоже так считаю, — глубоко вздохнул он. — Эй, щекотно, — крикнул Джефф, когда девушка потянула губами один из бесчисленных завитков.

— Я хотела бы перецеловать каждый волосок на твоем теле. Сколько времени для этого потребуется? — Пэтти взялась было за очередной завиток, но потом решила не тратить время на отдельные волоски и стала водить по всей груди приоткрытыми влажными губами.

Ее ногти надавливали на его кожу, оставляя легкие следы. Джефф почувствовал, что снова возбуждается. Он негромко застонал. Патриция на мгновение остановилась, но, увидев, как его пенис медленно увеличивается в размере, опять склонилась над его грудью, лаская ее языком и губами.

Одной рукой она поглаживала его член и, когда Джефф прикоснулся к ее промежности, поняла, что ее голод по этому атлетическому телу еще не утолен. На сей раз любовники не спешили. Они лежали рядом, сплетясь ногами.

Только бедра слегка двигались. Но чем дольше это продолжалось, тем более страстными становились объятия. Когда оба достигли высшей точки, их тела реагировали не так бурно, как перед этим, зато гораздо сильнее и глубже.

Пэтти никогда не была так счастлива. Она всегда полагала: секс — это еще не все в отношениях партнеров. Но происходящее с ней сейчас говорило о том, что тут случай особый.

На следующее утро они поехали на «порше» Джеффа в фотоателье Джека Уэлби. Патриция твердо знала, что никому не скажет ни слова о планируемой рекламной кампании. Поэтому она немножко надулась, когда Джефф еще раз напомнил ей об этом.

— После всего, что между нами было, ты вполне мог бы чуть больше мне доверять, — обиделась она. — Ты что, принимаешь меня за безмозглую трещотку?

— Вовсе нет, Пэтти. Я просто к слову сказал, — оправдывался он, пытаясь заглянуть ей в глаза. Но она неподвижно уставилась на дорогу.