Первая любовь

— Я сейчас приду, Люда, а вы пока снимите брюки, чтоб я могла осмотреть вашу ножку.

Марина вышла из комнаты. Я обрадовалась, что осталась одна, и начала стягивать с себя утеплённые штаны, а потом собиралась снять свои штопаные носки. Наверняка, осмотрев мою ногу, невестка Софьи Абрамовны уйдёт, а я тем временем успею одеться и обуться.

Но не зря говорят: “поспешишь — людей насмешишь”. В спешке я умудрилась удариться головой о подсвечник. Из глаз тотчас посыпались искры. Конечно, я знаю это выражение, но никогда не думала, что оно значит. Оказалось, ты реально видишь искры перед глазами.

Между прочим, зрелище само по себе красивое, можно даже сказать — новогоднее. Потому что искры напоминали блеск бенгальских огней. Вот только я от удара потеряла сознание.

Очнулась от резкого, очень неприятного запаха. Оказалось, обнаружив меня без сознания, Марина смочила ватку нашатырным спиртом и поднесла к моему носу.

Поморщившись, я хотела сесть поудобнее, как вдруг выяснилось, что, оказывается, я лежу на диване вниз головой, на полу лежит подсвечник, а мои ноги, уж не знаю, каким образом, оказались на спинке дивана. Но и это ещё ничего. Заштопанные моими неумелыми руками носки теперь оказались выставлены на всеобщее обозрение!

Я тихонько прыснула в кулак. Вспомнился Черномырдин: Хотели, как лучше. Получилось, как всегда.

Марина — умничка, сделала вид, что ничего не заметила, хотя сама ходила дома в красивых туфлях на каблуках. Добрая девушка помогла мне принять нормальное положение, а затем встала и направилась к маленькому, окрашенному в цвет дерева холодильнику, который я не заметила, так как он находился в углу.

— М-да, все удовольствия жизни, — подумала я. — Можно читать книги, потягивая холодный напиток, и даже идти никуда не надо: всё под боком.

— Приложите лёд ко лбу, Люда, — протянула мне Марина контейнер со льдом. — А то будет нехорошо, если вы, такая красивая девушка, встретите Новый год с гематомой.

— Спасибо, — поблагодарила я невестку Софьи Абрамовны, а про себя подумала, что шишка на лбу — это нормально, ведь день ещё не закончился.

Тем временем Марина склонилась над моей ногой, внимательно её осмотрела, потрогала, после чего вынесла свой вердикт:

— Всё хорошо, Люда. Это растяжение связок. Сейчас я смажу мазью щиколотку и то место выше колена, там ушиб. Но желательно, чтобы вы, как минимум, пару дней посидели дома.

— Не могу, — покачала я головой. — Мне завтра на работу.

— Может, договоритесь, чтоб вас подменили? — Марина сложила бровки домиком.

— Повезло же Софьи Абрамовне с невесткой, она такая добрая! — мысленно восхитилась я, а вслух сказала:

— Дядя Абдулла, а это хозяин овощного ларька, где я работаю, и так каждый год заменяет меня на праздники. Я не могу его подвести. Кроме того, мне нужно ехать домой к маме, бабушке и детям. Они меня очень ждут.

— Ну тогда старайтесь двигаться поменьше, — сочувственным тоном посоветовала Марина. — В противном случае, нога будет заживать гораздо дольше.

Пока она обрабатывала мне ногу, я не смогла промолчать и сказала, что в восхищении от их отношений с Софьей Абрамовной. Марина согласилась:

— Софья Абрамовна — на редкость хороший человек. Мне очень повезло с работодателем.

— Не поняла? — удивилась я. — Разве вы не её невестка?

— Нет, что вы? — засмеялась Марина. — Я уже несколько лет работаю домоправительницей, то есть слежу за порядком в доме, проверяю работу горничной, повара, садовника, охраны, делаю закуп. Единственное, что предпочитает делать лично Софья Абрамовна, — покупать овощи и фрукты. Это дело она никому не доверяет.

— Я так поняла, Марина, что вы — врач. Всё верно?

Марина кивнула головой. Тогда я не удержалась и спросила:

— Но почему же вы не работаете по специальности?

Домоправительница мягко улыбнулась.

— Так и вы, Люда, судя по вашей грамотной речи, человек с высшим образованием, однако работаете продавцом.

— В Москве без прописки, либо регистрации по месту жительства в школу не устроишься, — объяснила я свою ситуацию. — Но хозяйка моей однушки не хочет с этим заморачиваться. Искать другую квартиру я не хочу. Боюсь, дешевле не найду.

— А меня Софья Абрамовна к себе прописала, причём без всяких условий со своей стороны, — сказала Марина. — Но я всё равно не хотела бы работать в больнице или в поликлинике. Здесь меня всё устраивает: высокая зарплата, бесплатное жильё, питание, а главное — очень хорошие, доверительные отношения с хозяйкой.

— Да она хозяйка Медной горы! — оглядывая просторное помещение с высоким потолком, дорогим паркетом и мебелью из натурального дерева, сказала я и призналась: Я-то думала, что Софья Абрамовна работает директором школы, но теперь понимаю, что ошиблась.

— Не совсем, — мягко заметила Марина. — На самом деле моя хозяйка действительно имеет отношение к сфере образования, но только она работает не в школе.

Узнать, чем именно занимается моя знакомая, мне не удалось, так как Софья Абрамовна позвонила Марине и пригласила нас к столу.

Лёка?!

Как я и предположила, за застеклённой арочной дверью находилась столовая.

Признаться, сначала я чувствовала себя в своих утеплённых штанах и в клетчатой рубашке, доставшейся мне от папы, немного неловко. Но потом решила не заморачиваться по поводу того, что обо мне подумает хозяйка этого дорогого особняка.

В конце концов, я в гости не напрашивалась, а кроме того еду с работы. Ну а где вы видели продавца в вечернем платье? Ладно бы я работала в каком-то бутике, торгующим брендовой одеждой или косметикой, а в овощном ларьке только и думаешь о том, чтобы не замёрзнуть.

Впрочем, Софья Абрамовна была сама любезность. Она даже разлила чай по чашкам, хоть Марина и порывалась взять на себя эти хлопоты.

Наверное, чтобы меня не смущать и дать возможность спокойно поесть, Софья Абрамовна завела разговор с Мариной про садовника, который хотел уволиться в связи с переездом на свою историческую родину, и теперь нужно было найти ему замену.

Как ни смешно, но в комнате с безупречно сервированным столом и белоснежной длинной скатертью я вдруг ощутила тепло и уют родного дома. Это произошло благодаря столовому и чайному сервизам “Мадонна”.

Их производили в ГДР — стране, которой на современной карте мира нет. А посуда, которая в СССР считалась признаком состоятельности, сохранилась.

Правда, у нас дома был только чайный сервиз, который папа привёз из соревнований. Моя бабушка его очень бережёт. Поэтому сервиз стоит в серванте на видном месте. Естественно, как всё запретное, сервиз “Мадонна” всегда манил меня к себе. Но бабушка боится, как бы мы не разбили чашки-блюдца, и вынимает его только, когда приходят гости.