Первая мировая война
Шрифт:
23 июля Сассун был направлен в Крейглокхарт, военный госпиталь для офицеров, страдающих нервными расстройствами. Ему повезло быть госпитализированным, а не осужденным военным трибуналом. В его поддержку зазвучали влиятельные голоса, и один министр правительства заявил в палате общин, что с этим «исключительно доблестным офицером» «что-то не в порядке». Парламентарии должны с пониманием отнестись «к молодому человеку в таком состоянии психики». В Крейглокхарте Сассун познакомился с пациентом госпиталя Уилфредом Оуэном, которого призывал написать о войне так, как они оба ее видели. В результате появилось одно из самых сильных военных стихотворений Оуэна Dulce et decorum est:
Подобьями карги или хрыча,Горбатясь, кашляя, в воде стоячей,От вспышек взрывов, что рвались, рыча,На194
«Сладка и прекрасна за родину смерть» (Гораций. Оды, III, 2, 13). Перевод Михаила Зенкевича.
Возобновленное наступление на Ипрском выступе, на котором так настаивал Хейг, началось 31 июля. После артподготовки, в которой было задействовано 3000 пушек, девять британских и шесть французских дивизий двинулись вперед на фронте шириной 24 километра. Ближайшей целью была деревня Пасхендале в 7 километрах за линией фронта. В первые два дня боев наступление разворачивалось успешнее, чем в ходе всех предыдущих наступлений на Западном фронте. В одном секторе войска продвинулись на 4 километра, на остальных участках – до двух с половиной километров. Среди погибших в первый же день британцев был и младший капрал Фрэнсис Ледвидж, 26-летний ирландец, участник боев на Галлипольском полуострове и Салоникском фронте. Он с группой солдат занимался укладкой бревенчатого настила на разбитой дороге, чтобы можно было доставлять на передовую пушки и боеприпасы. Во время перерыва на чай рядом с ним разорвался немецкий снаряд. Ледвидж погиб на месте. Его довоенная поэзия полна пасторальных ирландских пейзажей и сказочных сюжетов.
Сегодня пью во Франции вино я —Военных лет исчадие шальное,А завтра батареи оглушатИ участь каждого из нас решат.Не сокрушайся, что мечты разбиты,Что ты не стал поэтом знаменитым,Безропотно благодари боговЗа доблесть дел, а не высоких слов.Прекрасней славы и мечты крылатойМогила Неизвестного Солдата,А острый меч и мужество бойцаВажней, чем песнь искусного певца.Ледвидж похоронен на кладбище «Артиллерийский лес» в Бузинге. Кладбище было создано сразу же после сражения, в котором он погиб, и оставалось на линии фронта до марта 1918 г. К ноябрю 1918 г. там была 141 могила. После войны сюда были свезены останки погибших в разных местах боевых действий и захороненных на соседних кладбищах. Сейчас здесь покоятся останки 1243 британцев, 30 канадцев, 10 ньюфаундлендцев, 5 австралийцев и 3 новозеландцев, а также 506 неизвестных солдат: маленькие безымянные могилы.
Понеся тяжелые потери убитыми и ранеными, 31 июля и в последующие несколько дней британские войска на Ипрском выступе развивали наступление, продвинувшись
в некоторых местах до полутора километров. Это было не то, на что надеялся Хейг, но успешнее, чем в ходе предыдущих атак на выступе. Среди британских офицеров, раненных в третий день боев, был военный врач капитан Ноэль Чавесс, год назад награжденный Крестом Виктории за спасение раненых с нейтральной полосы в битве на Сомме. Сейчас он также выносил раненых солдат в медпункт батальона, в землянку среди траншей, и возвращался под сильным огнем на нейтральную полосу, чтобы оказать помощь раненым. Когда он решил передохнуть в землянке, в нее попал немецкий снаряд.Большинство находившихся в землянке, преимущественно раненые, погибли на месте. Чавесс, который доставлял их туда и оказывал первую помощь, получил ранение в живот. Истекая кровью, он выбрался наверх по ступенькам и смог доползти до другого медпункта. Оттуда его доставили в полевой госпиталь. Его прооперировал специалист из лондонской клиники Гая. Два дня спустя он скончался. Медсестру, которая ухаживала за ним в последние часы, он попросил передать его сестре: «Скажите, что я люблю ее, но что долг призвал меня и я должен был его исполнить».
Вскоре после смерти Чавесс был удостоен второго Креста Виктории [195] . Его брат спустя сорок с лишним лет написал другу: «Я до сих пор каждый день скорблю о моем Ноэле, все сорок четыре года… Я до сих пор как бы советуюсь с Ноэлем, и мне кажется, что он в любой момент может войти в комнату». На Ипрском выступе в ходе боевых действий был убит также другой брат Чавесса, Айдан – «пропал без вести, считается погибшим». Его имя выбито на Мененских воротах среди 54 896 погибших в сражениях за Ипр, тела которых не были найдены.
195
Только три человека за всю историю награды удостоены Креста Виктории дважды (Крест Виктории и планка к нему): подполковник медицинской службы Артур Мартин-Лик (первый раз во время Англо-бурской войны, второй – в 1914 г.), капитан Ноэль Чавесс (оба раза в Первую мировую войну) и капитан Чарльз Апхэм из вооруженных сил Новой Зеландии (оба раза во Вторую мировую войну, сначала за Крит, а потом – за боевые действия при Эль-Аламейне). Чавесс и Апхэм были дальними родственниками по браку. Авт.
Менее чем через две недели после начала наступления 31 июля правительство Бельгии, на чьей территории проходило сражение, подписало в Гавре соглашение с британским правительством, согласно которому земля, на которой расположены британские военные кладбища и отдельные могилы, «передается в бессрочное владение» Британии. Соглашение было подписано 9 августа, почти через два года после аналогичного британского соглашения с Францией. Это стало признанием растущего масштаба потерь Британии на бельгийской земле.
За три дня боев, с 31 июля по 2 августа, в плен было взято более 5000 немецких солдат. Однако для кайзера и его военачальников опасность исходила не только с Западного фронта. 2 августа, когда британцы занимали новые позиции на Ипрском выступе, возникла проблема на борту немецкого линкора «Принц-регент Луитпольд», стоявшего в порту Вильгельмсхафена. Кочегар Альбин Кобис поднял четыре сотни моряков, отправился в город и обратился к горожанам: «Долой войну! Мы больше не хотим воевать!» Сержант морской пехоты и несколько рядовых убедили моряков вернуться на корабль.
Насилия к ним не применили, тем не менее несколько сот моряков с «вредными политическими настроениями» сослали на береговые станции, 75 арестовали. Кобис был приговорен к смертной казни. Приговор привела в исполнение армейская расстрельная команда в Кельне. Перед казнью он написал родителям: «Я умираю, проклиная германское милитаристское государство». Также был расстрелян Макс Рейхпитш, возглавивший демонстрацию на другом военном корабле, линкоре «Фридрих Великий» [196] . Еще один моряк, Вилли Вебер, которому был вынесен смертный приговор, замененный впоследствии пятнадцатью годами тюрьмы, заявил в суде: «Никто не хотел революции, мы просто хотели, чтобы с нами обращались как с людьми».
196
Историк флота Дэвид Вудвард вспоминал, как в 1958 г. на встрече с западногерманскими офицерами, действующими и бывшими, выступавший, старший армейский офицер, привел их в замешательство, «сказав, что предпочитает Рейхпитша и Кобиса двум гитлеровским адмиралам, Редеру и Деницу, осужденным как военные преступники». David Woodward. The Collapse of Power, Arthur Barker. L., 1973. P. 12. Авт.