Первая мировая война

Германия готовилась противостоять могуществу Соединенных Штатов. Впрочем, опасность вступления Америки в войну компенсировалась, по мнению немецкого Верховного командования, поступающими известиями о военной слабости России и нарастающими в ее тылу антивоенными настроениями. 16 февраля генерал Хоффман записал в дневнике: «Есть очень обнадеживающие вести из глубины России. Похоже, она не продержится дольше осени». Через десять дней на улицы Петрограда вышли пятьсот человек, протестуя против войны. Британский военный атташе при русской армии полковник Нокс уже направил в Лондон свою оценку падающей боеспособности русских. Более миллиона было убито, еще два миллиона считалось либо пропавшими без вести (то есть, скорее всего, мертвыми), либо оказавшимися в плену. Более полумиллиона находилось в госпиталях. Почти полтора миллиона получили либо длительный отпуск, либо освобождение от продолжения службы. Еще один миллион дезертировал. «Эти люди тихо живут по своим деревням, оставленные в покое властями, их присутствие скрывается односельчанами, которые получают выгоду от их труда». Численность войск на фронте и тех, кого еще можно было призвать в армию, не соответствовала требованиям 1917 г., если уровень потерь останется прежним.

Почти два года назад союзники пообещали России, что она в случае поражения Турции сможет аннексировать Константинополь и проливы. 12 февраля русское правительство предложило еще одно секретное решение, касающееся западных границ. Оно предполагало предоставление Франции свободы действий в отношении ее границы с Германией. На аудиенции у царя французский посол в Петрограде озвучил желание Франции обеспечить себе «возвращение Эльзаса и Лотарингии, а также особого положения в долине реки Саар наряду с политическим отделением от Германии зарейнских территорий и их организацией на особых условиях с тем, чтобы в будущем река Рейн могла стать постоянным стратегическим барьером против германского вторжения».

Царь «с удовольствием согласился с этим в принципе», сообщил посол в Париж и Лондон. При высочайшей поддержке начались переговоры по соглашению. Они опирались на формулу, предложенную русскими более года назад: «предоставляя Франции и Англии полную свободу в установлении западных границ Германии, мы ожидаем, что союзники, в свою очередь, предоставят нам равную свободу в определении наших границ с Германией и Австро-Венгрией». Пока русские армии и русский народ погружались в смуту, их правители все еще надеялись получить территориальные преимущества как безусловно победившая держава.

14 февраля французско-российское соглашение об определении западной границы Германии было подписано. В этот день русское правительство в обстановке строжайшей секретности согласилось с тем, что Эльзас и Лотарингия должны быть «возвращены Франции». Также было решено, что граница Франции с Германией будет определена «по усмотрению французского правительства», что Франции достанется «весь угледобывающий район Саарской долины» и что немецкие города и регионы к западу от Рейна должны быть «полностью отъединены от Германии и стать политически и экономически независимыми от нее». Оставалось только окончательно определить российские границы на востоке. Переговоры на эту тему продолжатся в Петрограде в феврале и марте.

22 февраля на Итальянском фронте в секторе Изонцо в результате попадания артиллерийской мины в траншею был ранен сержант Муссолини. Четверо его сослуживцев, находившихся рядом, погибли. Он провел в госпитале шесть месяцев, в течение которых из его тела извлекли сорок четыре осколка снаряда. Король, против которого некогда выступал Муссолини, навестил патриотичного издателя, надеясь тем самым укрепить боевой дух нации. Выйдя из госпиталя, Муссолини вернулся не на фронт, а в журналистику. Так начался его пятилетний путь к фашизму и к власти.

На Салоникском фронте суровая зима сделала невозможным продвижение войск союзников дальше Монастира. Но немцы постоянно искали способ активизировать войну в этом отдаленном регионе. 27 февраля 15 немецких трехмоторных самолетов, каждый из которых был оснащен четырьмя пулеметами, нанесли большой урон союзным частям. Несколько британских солдат были доставлены в госпиталь, который через пять дней подвергся бомбардировке с воздуха. Раненые погибли прямо на больничных койках. Через неделю после второго налета немцы разбомбили еще один госпиталь. Среди погибших оказалось две медсестры-британки.

Балканский фронт предоставлял британским медикам обширное поле деятельности. В Британии многие сочувствовали сербам, и набирать добровольцев не составляло труда. Кроме того, британская военно-медицинская служба поставила более 65 тысяч кроватей для сербских солдат. Среди тех, кто занимался распределением продовольствия для Фонда помощи Сербии в Монастире, была миссис Харли, сестра фельдмаршала сэра Джона Френча. Она была убита шрапнелью во время артиллерийского обстрела.

Немецкие подводные лодки больше не были ограничены в своих действиях, и количество смертей на море росло день ото дня. В последнюю неделю января погибли 350 моряков бронированного грузового крейсера «Лаурентик», бывшего океанского лайнера, который напоролся на мину у побережья Ирландии. 15 февраля немецкая подводная лодка U-39 торпедировала итальянский воинский транспорт «Минас», направлявшийся в Салоники. Погибло 870 человек из тысячи находившихся на борту. Через два дня британский противолодочный корабль «Фарнборо» потопил U-83. Из экипажа немецкой подводной лодки в живых остались два человека. Капитан британского корабля коммандер Кэмпбелл был награжден Крестом Виктории. 24 февраля в Средиземном море был торпедирован французский лайнер «Атос».

Среди утонувших на «Атосе» были 543 китайских рабочих, нанятые в Китае как часть значительного контингента рабочей силы, используемой на Западном фронте. Когда эта весть достигла Китая, дальнейший набор существенно сократился, но к концу войны почти 100 тысяч китайцев были заняты на низкооплачиваемых работах в зонах действия армий. Французское правительство разрешило частным фирмам нанимать китайцев для работы во Франции. По контрактам, подписанным еще перед отъездом из Китая, они были обязаны работать по десять часов семь дней в неделю с «должным уважением» к китайским праздникам. Такое уважение проявлялось не всегда. Рабочим платили от одного до двух франков в день. Постоянно подозревался обман. Корреспондент газеты Times предупреждал, что китайский рабочий «применяет свои маленькие хитрости и уловки. Поскольку китайцы, на европейский взгляд, неотличимы один от другого, всегда есть опасность, что А Лун может попытаться получить зарплату за Вэн Чоу, который в данный момент болеет или уехал домой. Соответственно, у каждого кули берут отпечатки пальцев и регистрируют под наблюдением Скотленд-Ярда».

Китайские рабочие на Западном фронте не принимали участия в боевых действиях и работали в тылу, но не были защищены от опасности. Во время налета немецкой авиации на британскую военную базу в Дюнкерке 8 китайцев погибло и 15 получило ранения от одной бомбы. После нескольких последующих воздушных налетов группа китайцев, работавших на французов, устроила забастовку. Французы направили вооруженную охрану, чтобы заставить их продолжать работу. В последующем столкновении двое китайцев были убиты. В воспоминаниях Ллойд Джорджа есть фрагмент об этих людях, могилы 1612 из которых разбросаны по Северной Франции на более чем двух десятках британских военных кладбищ. «Разумеется, иногда китайские кули попадали под бомбежки или артобстрелы, – писал Ллойд Джордж. – Это их не сильно беспокоило; они гораздо менее нервно вели себя под огнем, чем солдаты вспомогательных войск из Британской Вест-Индии, которые тоже трудились в тылу. Но это нарушало их работу иным образом. Если кто-то из них погибал, остальные бросали работу для участия в похоронах, и ни угрозы, ни уговоры на них не действовали. Ни бомбежка, ни артобстрел противника не могли рассеять траурную процессию, пока вся церемония не завершалась должным образом».

Старшим в группах китайцев раздавали разговорники, написанные британцами. В них были такие фразы, как «меньше говори, больше работай», «в этой палатке не очень чисто», «ты очень недисциплинирован, если не будешь внимательней, мне придется тебя наказать» и «эта уборная для европейцев, китайцам ей пользоваться нельзя». То, чем можно было пользоваться, в одном случае представляло собой навес из бревен, построенный над рекой. «Уборной» служило пространство между бревнами.