Первая мировая война

19 февраля, через месяц после отправки, в Лондоне смогли расшифровать телеграмму Циммермана, призывающую Мексику начать войну против Соединенных Штатов и «вернуть себе» Техас, Аризону и Нью-Мексико. Ее немедленно переправили американскому правительству. Первая реакция одного американского дипломата в Лондоне, которому показали этот текст, была такова: «А почему не Иллинойс и Нью-Йорк, если на то пошло?»

1 марта телеграмму Циммермана опубликовали в Соединенных Штатах. Те американцы, которых страшили перспективы вступления в войну, объявили ее фальшивкой, но через два дня сам Циммерман заявил, что текст подлинный. В гроб американского нейтралитета был забит еще один гвоздь.

В первые месяцы 1917 г., через год после эвакуации из Галлиполи и падения Кута, на нескольких фронтах активизировалось противоборство союзников с турецкими войсками. 24 февраля в Месопотамии британские и индийские войска, упорно продвигаясь вверх по реке, снова овладели Кутом, захватив в плен 1730 турок. Десять месяцев назад здесь попало в плен почти 12 000 британских и индийских солдат, которых погнали суровым маршем на север.

В Персии турецкие войска были оттеснены от Хамадана к Керманшаху. В Аравии пятьдесят арабов под командованием британского офицера капитана Гарленда осуществили первый серьезный налет на Товейру, в стороне от Хиджазской железной дороги. У берегов Палестины яхта британского военно-морского флота «Манагам», которая везла деньги для еврейской шпионской сети, работавшей на Британию, благополучно осуществила свою миссию в порту крестоносцев – Атлите. На синайско-палестинской границе британские войска овладели двумя турецкими пограничными постами в Нахле и Бир-Хассане. В этом году союзники поставили перед собой цель изгнать турок из Иерусалима. Спустя три дня в Месопотамии британские войска заняли город Ктесифон, где годом ранее потерпели поражение. От него оставалось уже около сорока километров до Багдада. Британский ориенталист Гертруда Белл прокомментировала это событие: «Это конец немецкой мечты о господстве на Ближнем Востоке. В этом мире им больше нет места». На следующий день после того, как она это написала, турки начали эвакуацию из Багдада: к городу приближались 45-тысячные британско-индийские войска, 9500 турецких солдат бежали перед их наступлением.

Когда турки покидали Багдад, немцы взорвали радиостанцию. Но в ангарах совершенно целехонькими остались семь новейших аэропланов, дождавшихся своих завоевателей. 11 марта, преодолев более полутора сотен километров за пятнадцать дней, британские войска вошли в город. «Для британских солдат, ничего не знавших о прошлом, – написал один историк, – это была потрясающая встреча. Персы, наряженные как Иосиф, в длинных шелковых разноцветных одеяниях, восточные евреи в красных фесках и нелепых на них европейских костюмах, представительные армяне-беженцы, скрывавшиеся ночью в христианских церквах, чтобы покидающие город турки не прознали об их существовании, мусульмане в пышных тюрбанах и развевающихся черных халатах – все вышли приветствовать их, когда они входили маршем через Южные ворота. Это была праздничная демонстрация, фиеста – совсем не то, что происходило, когда по этим же улицам ковыляли люди Таунсенда» [159] . Те люди до сих пор содержались в неволе – далеко на севере, в Анатолии.

159

Barker A. J. The Neglected War, Mesopotamia 1914–1918. L.: Faber & Faber, 1967. P. 377. Авт.

В тылу сохранялись суровые условия оккупации. 700 000 трудоспособных мужчин были депортированы из Бельгии в Германию, где они работали на фабриках и фермах. В Сербии австрийские и болгарские войска жестоко подавили восстание в районе Ниша. Было казнено более 2000 сербов. Также распространялась антивоенная пропаганда, не только в России, но и во Франции. В конце февраля генерал Нивель доложил начальству, что пацифистская пропаганда дошла и до его солдат.

Условия окопной войны сами по себе обладали деморализующим эффектом. 26 марта фронтовая газета, выпускавшаяся французскими солдатами на Западном фронте, так прокомментировала грязь, которая стала проклятием траншейных систем: «Ночью, притаившись в воронке от снаряда и полностью заполнив ее, Грязь наблюдает, как гигантский осьминог. Прибывает жертва. Грязь выбрасывает свою ядовитую слякоть, ослепляет его, смыкается над ним и погребает его под собой. Еще один «disparu» [160] , еще одного не стало… Люди гибнут в грязи, как гибнут от пуль, – только более жутко. Люди тонут в грязи, и что еще хуже, в ней тонут их души. Но где все эти продажные журналисты со своими героическими статьями, когда грязь столь глубока? Она скрывает знаки различия, остаются лишь несчастные страдающие звери. Вот, смотрите, красные брызги в этой грязевой луже – кровь раненого. Ад – не огонь, это не предел страданий. Ад – это грязь!»

160

Без вести пропавший (фр.).

На Восточном фронте многим русским офицерам уже не удавалось поддерживать военную дисциплину. Рано утром 17 февраля несколько кавалерийских эскадронов, находившихся на передовой, получили приказ в полной боевой амуниции направиться к штаб-квартире кавалерии, расположенной в тылу. О цели этого маневра ничего сказано не было. «Вскоре все стало ясно, – вспоминал один из участников этой операции Георгий Жуков. – Откуда-то из-за угла показались демонстранты с красными знаменами. Наш командир эскадрона, пришпорив коня, карьером поскакал к штабу полка. …Из штаба в это время вышла группа военных и рабочих».

Затем к собравшимся обратился «высокий солдат», который сказал, что «рабочий класс, солдаты и крестьяне России, не признают больше царя Николая II… Русский народ не желает продолжения кровавой империалистической войны, ему нужны мир, земля и воля». Кавалерист завершил свою краткую речь лозунгами: «Долой царизм! Долой войну!» Далее Жуков писал: «Солдатам никто не подавал команды. Они нутром своим поняли, что им надо делать. Со всех сторон неслись крики «ура». Солдаты смешались с демонстрантами».

По всему Восточному фронту большевики призывали солдат перестать воевать и входить в солдатские комитеты, чтобы поддерживать и пропагандировать революционные требования. С фронта агитация проникала в города и в столицу. 3 марта в Петрограде на Путиловском оружейном заводе, главном поставщике боеприпасов и вооружения для армии, началась забастовка. «Вечером, – как вспоминала дочь британского посла Мэриел Бьюкенен, – в одном из беднейших кварталов города разграбили хлебную лавку, и на Невском появились первые небольшие группы казачьих патрулей». В последующие три дня на улицах происходили волнения: горожане требовали хлеба. К 8 марта в забастовках принимали участие приблизительно 90 000 рабочих. В этот же день царь, находившийся в Могилеве, написал жене, что ему чрезвычайно не хватает пасьянсов, которые он раскладывал по полчаса каждый вечер, и добавил: «Теперь в свободное время снова буду играть в домино». В дневнике он записал: «Читал все свободное время французскую книгу о завоевании Галлии Юлием Цезарем». Царь еще больше, чем кайзер, пребывал в изоляции от настроений и изменений в собственной стране. 10 марта в России началась всеобщая забастовка. В Петрограде было введено военное положение.

Соединенные Штаты все еще не вступили в войну, Россия была охвачена волнениями. Для союзников настал критический момент. Но сколько еще Соединенные Штаты смогут сохранять нейтралитет – этот вопрос оставался открытым. Еще один серьезный вызов этому нейтралитету был брошен 25 февраля, когда немецкая подводная лодка у мыса Фастнет торпедировала лайнер «Лакония» компании Cunard. Утонули двенадцать человек, среди них четверо американцев. Однако реакция американского правительства не была ни быстрой, ни решительной. 5 марта, когда на улицах Петрограда вовсю развевались красные революционные флаги, Вудро Вильсон заявил в конгрессе Соединенных Штатов: «Мы твердо придерживаемся вооруженного нейтралитета». Через неделю без предупреждения был торпедирован американский пароход «Алгонкин»; в течение четырех последующих дней были подбиты еще три судна. Все эти явные провокации тем не менее не стали поводом для объявления войны.

10 марта в Петрограде Государственной думе, до недавних пор слабому, но ныне агрессивному парламенту, бросил вызов Петроградский Совет рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Совет, возглавляемый князем Церетели, членом партии меньшевиков, пришел к власти в результате народного голосования и на волне ширящегося недовольства войной. Однако, несмотря на возникновение конкурирующих властей – Думы и Петроградского Совета, – царь, находившийся в военной Ставке близ Могилева, в семи сотнях километров от столицы, по-прежнему намеревался исполнять свои обязанности как монарх и блюсти национальные интересы. 11 марта он одобрил заключительную стадию французско-русского соглашения по поводу будущих границ Европы. Почти месяц назад Россия согласилась предоставить Франции практически полную свободу действий на Западе. Теперь, 11 марта, после переговоров в Петрограде и Париже, французы согласились, опять в обстановке строжайшей секретности, признать за Россией «полную свободу в установлении ее западных границ».

Эта «свобода» длилась недолго. 12 марта, когда Николай II покинул Могилев и направился в столицу, солдаты Петроградского гарнизона численностью 17 000 человек присоединились к выступающим против царя демонстрантам на улицах Петрограда. Произошли уличные столкновения: верные царю войска совместно с полицией пытались восстановить порядок, но они существенно уступали в численности. В 11 утра в здании суда на Литейном проспекте вспыхнул пожар; по всему городу совершались нападения и поджоги полицейских участков. Началась русская революция [161] .

161

В России в то время действовал другой календарь, и революцию марта 1917 г. русские называют Февральской революцией. Я привожу даты так, как это было принято за пределами России (и в России после того, как в конце 1917 г. календарь изменился). Авт.

Борьба внутри России усиливалась. 13 марта в Петрограде революционные матросы убили командира русского крейсера «Аврора», который шел к своему кораблю, стоявшему на ремонте. В этот же день на военно-морской базе в Кронштадте, недалеко от столицы, восставшие матросы убили сорок офицеров и сержантов и арестовали еще сотню. На следующий день, 14 марта, царский поезд, направлявшийся в столицу, по требованию революционеров был остановлен в Пскове. В этот же день Петроградский Совет издал приказ № 1: все оружие должно перейти под контроль избранных комитетов, отдание чести офицерам во внеслужебной обстановке отменяется. Дочь британского посла в тот день записала разговор между двумя солдатами: «Нам нужна республика». – «Да. Республика, но с хорошим царем во главе».