Первая мировая. Неизвестные страницы

Доложив командующему армией об отступлении I корпуса, капитан Шевченко спросил генерала Самсонова о том, остается ли в силе распоряжение последнего об удалении генерала Артамонова от должности командира корпуса. На это генерал Самсонов ответил: «Безусловно», – и затем добавил: – «Я отрешил генерала Артамонова не за то, что корпус за два дня до начала боя не окопался, а за то, что когда в четыре часа накануне корпус отходил, от генерала Артамонова продолжали поступать донесения, что корпус продолжает удерживаться как скала. Вам как капитану это неудобно докладывать, но вы можете сказать, что командующий армией, по-видимому, недоволен донесениями, расходившимися с истиной, касавшейся прочного положения корпуса».

Диспозиция по корпусу на день 15 августа была отдана уже генералом князем Масальским. Согласно означенной диспозиции, корпусу предписывалось сосредоточиться под прикрытием авангардов, к Млаве, а отряду генерала Сирелиуса, оставшемуся у Сольдау, в случае натиска превосходных сил противника отходить к Млаве. Часы отхода указаны не были.

Около шести часов утра 15 августа противник открыл очень сильный огонь из тяжелых орудий по позиции, занятой отрядом генерала Сирелиуса, и по городу Сольдау. Город, горевший во многих местах и ранее ночью, запылал еще сильнее. Чувствовалось, что к противнику за ночь подошли новые части, огонь был с флангов и с фронта и был много сильнее, чем накануне.

С семи часов утра началось наступление пехоты противника по всему фронту Кленцкау – Борхерсдорф – Скурпиен – Гогендорф.

Около восьми часов утра с артиллерийского участка генералом Сирелиусом было получено донесение, что артиллерии трудно держаться под огнем многочисленной тяжелой артиллерии противника. К девяти часам утра город Сольдау представлял почти сплошное пожарище; горели, между прочим, все здания возле моста и весь этот район особенно сильно засыпался тяжелыми снарядами противника. Продолжая свой ураганный огонь, противник продвигался вперед с пехотой, охватывая все расположение отряда генерала Сирелиуса. Ввиду такого положения генерал Сирелиус, во исполнение полученной от генерала князя Масальского диспозиции, послал приказание артиллерии отойти на южный берег реки Сольдау, а затем велел начать отход и пехоте в район между Кишинен и Куркау. Последними отошли стрелки – под натиском непосредственно наседавших на них передовых частей противника. Приказаний за это время от генерала Душкевича еще не поступало.

О назначении своем командующим I армейским корпусом генерал Душкевич получил сообщение лишь около девяти часов утра 15 августа, на позиции у Куркау.

Тотчас же названным генералом были посланы офицеры-ординарцы к отступающим частям с приказанием: «Остановиться у Куркау и драться до последнего до ночи»; далее всем отошедшим за Куркау приказано было туда вернуться. Но несмотря на принятые меры, только незначительная часть корпуса собралась у Куркау, а остальные части неудержимо стремились далее на юг. Водворить в войсках порядок было крайне трудно, тем более что в этот день в части войск поступали распоряжения и от генерала князя Масальского, и от генерала Артамонова, и от генерала Душкевича; в этот день, согласно показанию командира Литовского полка генерал-майора Шильдбаха, в корпусе было как бы три корпусных командира.

Спокойному отступлению немало мешал пожар города Сольдау. Так, некоторые батареи 3-й артиллерийской бригады с батальоном Литовского полка не могли уже пройти через мост у Сольдау и принуждены были пойти на переправы к востоку. Там во время переправы через реку Скотау близ Амалиенгофа они были обстреляны неприятельской конной батареей, причем потеряли 4 орудия и несколько зарядных ящиков; затем, уже через Саберау, эти батареи присоединились к своей бригаде.

Утром 15 августа генерал Артамонов продолжал оставаться при частях I корпуса. Около двух часов дня он подъехал к генералу Сирелиусу, находившемуся у Кишинена, и спросил, чем бы он мог быть ему полезен. Генерал Сирелиус указал на отходившие в тыл команды разных частей, вслед за которыми начали отходить по приказанию генерала князя Масальского и части Литовского полка, и попросил генерала Артамонова помочь остановить эти части и направить их к Куркау, что генерал Артамонов и исполнил. Затем, отъезжая, генерал Артамонов сказал генералу Сирелиусу, что он отдал приказание об уничтожении моста у Сольдау, который действительно и был взорван в 2 часа 30 минут дня бывшими у моста саперами.

После этого небольшие пехотные части противника подходили к самому мосту у Сольдау, но попыток к переходу не делали. Противник наседал более в направлении на Куркау, где оставался с частями 22-й пехотной дивизии генерал Душкевич, причем сильный артиллерийский огонь противника продолжался почти до наступления темноты.

Части же противника, находившиеся глубже в тылу, после трех часов дня заметно стали передвигаться в восточном направлении, в охват с левого фланга наших корпусов, действовавших правее Сольдау.

С наступлением темноты все части I корпуса отошли в район Млавы. Гвардейские части остановились у Млавы и здесь приступили к укреплению вновь занятой позиции.

Фактически генерал Душкевич вступил в командование корпусом только к вечеру 15 августа, когда прибыл к частям корпуса, собравшимся у Млавы.

Судя по его телеграмме, отправленной начальнику штаба Главнокомандующего армиями Северо-Западного фронта из Млавы в 7 часов 15 минут пополудни, корпус был сильно расстроен. Генерал Душкевич в этой телеграмме доносил: «Моральное состояние очень угнетенное, люди слишком истомлены, надо собрать части, подбодрить, а потом донесу».

Некоторый порядок в корпусе удалось восстановить только 16 августа, когда все части его подтянулись и люди немного отдохнули.

Отступление I корпуса с занятых им позиций резко изменило положение дел в армии, так как германцы получили возможность беспрепятственно обойти левый фланг центральных корпусов в направлении на Нейденбург и прервать затем их отступление.

Утром 16 августа к командующему корпусом прибыл от командующего армией отправленный еще 15 августа Генерального штаба капитан Слижиков с приказанием о переходе в наступление на Нейденбург для облегчения тяжелого положения XV корпуса и 2-й пехотной дивизии, окруженных противником.

Во исполнение этого приказания в шесть часов вечера того же 16 августа началось наступление корпуса из Млавы к Нейденбургу. Вперед был выдвинут отряд генерала Сирелиуса. В состав отряда входили: три батальона лейб-гвардии Литовского полка, три батальона (к вечеру 17 августа подошел и 4-й батальон) лейб-гвардии Петроградского полка, семь батальонов 1-й стрелковой бригады, 9-й саперный батальон, два дивизиона артиллерии и 1-я мортирная батарея. Конницы не было, за исключением конвойной сотни штаба 3-й гвардейской пехотной дивизии.

Прочие части корпуса, как более расстроенные за время предшествующих боев, должны были выступить из Млавы в пять часов утра 17 августа.

У Кандиен наступающие части встречены были огнем противника из окопов, расположенных по обеим сторонам шоссе на высотах, лежащих между Нейденбургом и Кандиен.

Дальнейшее движение ввиду губительного ружейного, пулеметного и артиллерийского огня шло весьма медленно.

Около трех часов дня 17 августа к наступающим частям прибыл командир корпуса генерал Душкевич. Он лично стал руководить наступлением, выводя батареи вперед на открытые позиции. Выезды батарей так подействовали на пехотные части, что те ринулись в атаку, противник не выдержал и отступил. В девять часов вечера Нейденбург был занят нами.

Через полчаса командир корпуса, через исполняющего обязанности начальника штаба корпуса, полковника Крымова, отдал приказ гвардии и стрелкам под общим начальством генерала Сирелиуса занять и укрепить позицию на фронте Робертсгоф – Нейденбург, а 24-й пехотной дивизии расположиться правее гвардии и стрелков. Письменная, более подробная диспозиция была разослана ночью.

Сам генерал Душкевич, со штабом корпуса, разместился в Бергхофе, при резерве, состоявшем из частей 22-й пехотной дивизии.