Первая сказка на ночь

– И небезопасно, - добавила Тесса.

– Поэтому предлагаю сделать вот что: заключим пари. Скоро тут будут своего рода скачки, правда, не на лошадях... не только на лошадях. Сделаем ставки. Знаешь, что такое ставки?

– И получше тебя, - подняла голову Тесса. Теперь она была заинтересована.

– Так вот, чья, условно говоря, лошадь придет раньше, - не обязательно первой, - тот из нас и выиграл.

– А что на кону?

Гориан продемонстрировал ей бутылочку:

– Это достанется тебе. Ну а если выиграю я, ты расскажешь мне, кто ты и что делаешь здесь.

– И всего-то? Идет. Когда эти скачки?

Он выпрямился, оглянулся по сторонам. Взгляд его остановился на высоком столбе, вкопанном на самом перекрестке дорог.

– Когда солнце будет по правую сторону столба, а тень упадет на центральную дорогу, тогда и начнутся.

– Вот и отлично, - Тесса спрыгнула с камня и подхватила свою сумку. Кот жался к ее ногам.
– Тогда и увидимся, а пока мне надо где-нибудь пообедать и осмотреться по сторонам.

– Я могу составить тебе компанию.

– Не надо. Мы оба видели, как смотрели на тебя купеческие дочки... вот и займись.

– Но...

– До скорого, Гориан.

12

Скачки, судя по количеству зрителей, были самым ярким событием на собрании богатырей. Смотреть на них сбредались почти все жители окрестных деревень. Как только тень столба начинала двигаться к центральной дороге, даже купцы покрепче запирали сундуки со своим имуществом и отправлялись к месту соревнований.

Тесса ожидала, что проводиться все это будет на одной из дорог, но для скачек выделялась отдельная территория. Еще задолго до начала ее расчищали от лишних препятствий, равняли и огораживали. Последним занимался волшебник, за которым по пятам следовала запуганная розовая телочка.

Он обвел границу временной дороги с помощью выращенных им же молодых деревьев, расставил на постах судей, которым надлежало следить за тем, чтобы никто не попытался срезать путь через рощу. Покончив с приготовлениями, он отправился осматривать участников.

В этих скачках разрешалось использовать магических животных, но не магическую силу. Тот, кто был пойман на использовании заклинаний, мог лишиться не только шанса на победу, но и головы.

Лучшие места возле забора были заняты задолго до начала соревнований. Когда Тесса пришла к назначенному месту, народу было столько, что пробиться вперед она никак не могла, даже при всей своей ловкости.

Гориан ожидал ее неподалеку от собрания толпы.

– Итак, кого заморская девица выбрала для ставок?

– Понятия не имею, мы с ней не встречались, - отмахнулась Тесса.
– Если ты имел в виду меня, то никого.

– Ты разрываешь наш договор?
– нахмурился оборотень.

– Нет. Просто я не знаю, кто во всем этом цирке участвует. Тут, если ты не заметил, клоунов больше, чем на митинге антиглобалистов, ничего же не видно!

– Я вот сейчас не совсем понял твои сравнения, но общую мысль вижу.

– Уже радует.

Он повел ее мимо зрителей к специальным местам, выстроенным для царей и особо важных гостей. За этими местами располагалась территория, на которой готовились к соревнованиям участники. Желающих посмотреть хватало и в этой части поля, но перед Горианом они почтительно расступались. А тех, кто отскочить не успел, он бесцеремонно откидывал в сторону.

– А как же мирные переговоры?
– Тесса с любопытством следила за полетом очередного замешкавшегося крестьянина.
– Никогда не пробовал?

– Пробовал, но переговоры отнимают больше времени. Ну что, вот они! Смотри, выбирай!

Участников было семеро, при этом лишь один из них собирался скакать на обычной лошади - высокой, с длинными ногами и белой, как снег, шерстью. Остальные предпочли продемонстрировать, что современные богатыри могут ездить на всем.

Самым впечатляющим средством передвижения была большая каменная печь с дымоходом. Из нее шел дым, а внутри можно было разглядеть горшок с чем-то кипящим. На печи лежал молодой человек в дырявых штанах и длинной грязной рубахе; он жевал травинку и рассматривал бегущие по небу облака.

Была здесь и маленькая крестьянская девочка, любовно поглаживающая большую белую корову с бурыми пятнами. У коровы были грустные глаза и гигантское вымя, свисавшее до самой земли.

– Это тоже богатырь?
– покосилась на девочку Тесса.

– Вроде того. Она все пытается доказать, что корова эта волшебная. В прошлом году, правда, ее попытки сводились к желанию влезть в одно ухо животины, а вылезти из другого, чтобы стать красивой и богатой.

– Получилось?

– Слабо получилось, корова решила возмутиться, ее потом полдня всей деревней ловили.

Неподалеку от девочки довольно крупный детина цеплял седло на маленького коника. Коник был размером с овцу и дрожал всем телом, прижимая длинные ослиные уши к пушистой гриве. Его взгляд был прикован к внушительному заду наездника; похоже, коник раньше участвовал в гонках и знал, чего ему ожидать.

На коника и корову хищно смотрела большая птица с короткими крыльями и мощными длинными ногами. При этом она напоминала смесь орла и страуса. На шее у птицы висели два вместительных короба, который наполнял кроличьими тушками сильно хромающий человек.

– А с этим что?
– кивнула на калеку Тесса.

– Это жертва прошлых соревнований. Его птичка бегает быстро, но для этого ей надо постоянно жрать. Ну а он не рассчитал с припасами, которые кончились почти в самом конце, когда он побеждал. Он не придумал ничего умнее, как отрезать кусок собственной ноги и скормить пернатому... Как выяснилось, он надеялся, что после победы птица проникнется его героизмом и выплюнет ногу. Птица, как ты видишь, не прониклась. Честно говоря, я не ожидал их здесь увидеть, думал, он птаху на суп пустит...

– Так они победили?

– В том-то и дело, что нет, - усмехнулся Гориан.
– Этот баклан в последний момент споткнулся и случайно - не знаю, как такое возможно, - проглотил камень. Пока его откачивали, все остальные добежали. Камень он, кстати, выплюнул, а ногу - нет.

На фоне остальных претендентов на победу юноша в расшитом золотом камзоле, сидящий верхом на волке, не выглядел странно. Тем более что Тесса сама недавно ездила на таком животном. Правда, подвозивший ее волк был гораздо крупнее, а этот едва выдерживал своего всадника... Но ушастому коньку все равно приходилось хуже.