Первая встреча, последняя встреча...

— А ведь мог я тебя еще на Аляске кончить… — сказал Храмов, сумрачно поглядывая на скопище людей и машин.

— Это где? — вяло поинтересовался Алексей.

— А как мы из салуна в Номе выходили… Темный был переулочек-то…

— Не могли, — сказал Алексей. — Там за углом полицейский стоял.

— Верно… — подумав, согласился Храмов. Мать его за ногу…

— А вот я — точно — сегодня мог сбежать!.. Когда толпа повалила…

— В порту?

— Ага!

— Ну и дурак. Все равно из порта одни ворота.

Некоторое время они шли молча, по очереди зевая. Наконец Алексей остановился перед залитым огнями входом и кивнул:

— Отель.

— Так я тебя сюда и повел!.. Без того уж ты копеечку! Одни билеты чего стоят…

— А вы не тратьтесь.

— Расчета нет… На Аляске тебя купцы признают. Распотрошат.

— Это правильно, — согласился Алексей.

— А здесь — только я… Уж я тебя кончу, — заверил Храмов. — Должен!

— Ну это как сказать, Тимофей Иванович.

— Вот тогда уж… — продолжал Храмов, — захочу — весь отель с потрохами куплю… Тут, брат, Америка!.. Во, гляди! — Он остановился возле уличного автомата, на котором был нарисован сияющий башмак. — Железная машина, безмозглая, а и та деньги уважает. Понимает что к чему! На тебе, держи!

Храмов опустил в прорезь монетку и поставил на ступеньку ногу. Автомат загудел, замигал лампочками, металлические захваты крепко зажали храмовский сапог. Потом заработали щетки.

Через минуту захваты разжались, и вспыхнуло табло — рука с поднятым вверх большим пальцем.

— Вот он где, социализм-то твой! — восхищенно промолвил Храмов и поставил на ступеньку другую ногу.

Алексей поглядел на щелкнувшие захваты, оглянулся по сторонам и, положив еще одну монетку в автомат, попятился.

— Э, э!.. — забеспокоился Храмов. — Не балуй!..

А Алексей, выхватив у него из кармана маузер, уже бежал прочь, вдоль мостовой.

Еще мгновение — и начальника Чукотки поглотила толпа.

— Отдай, гадюка!.. Отдай! — кричал Храмов, пытаясь высвободить ногу.

Но захваты держали крепко, щетки лихо летали по сапогу..

Пробежав несколько кварталов, Алексей свернул за угол и остановился.

Над широким стеклянным входом плыл макет океанского лайнера. Рекламный джентльмен в костюме «гольф» улыбаясь, махал с палубы рукой. Вокруг светились надписи на всех языках мира, в том числе и на русском.

Перед вертящейся дверью стоял лощеный швейцар.

«Бюро путешествий»… «Бюро путешествий»… «Бюро путешествий»… — призывно мигала реклама.

Внимательно оглядев рекламного путешественника, Алексей в раздумье потеребил ухо, повернулся — и скрылся за углом.

Дневные и вечерние костюмы, фраки и смокинги, домашние халаты и визитки. Лица манекенов в витрине равнодушно глядели на прохожих.

Из магазина вышел Алексей. Он был одет точно так же, как джентльмен на рекламе Бюро путешествий.

Брюки до колен, клетчатые гетры, кургузый пиджачок и узкополая тирольская шляпа с пером.

Швейцар привычно склонил голову.

Миновав вертящуюся дверь, Алексей оказался в просторном холле.

Навстречу уже спешил лысый господин в золотых очках.

— Сит даун, плиз! — Он заботливо усадил гостя в кресло и сел напротив, улыбаясь самым приятным образом.

Бой подкатил столик с бутылками, сигарами и сверкающими приспособлениями для сбивания коктейлей.

Лысый что-то спросил по-английски.

— Ай вонт… ит из… — начал было Алексей, но запнулся. — Русский я… Ай эм рашен!..

— О-о!.. Рашен?! — удивился господин и исчез.

Булькал сбиваемый боем коктейль.

Алексей беспокойно оглянулся. У входа лысый господин объяснял что-то швейцару.

Начальник Чукотки покосился налево — вторая дверь была заперта.

Направо — двери не было совсем.

Неожиданно сзади раздалась русская речь:

— Господин управляющий просит великодушно извинить, сэр, что вам переводит швейцар… Но фирма отказалась от услуг переводчика — туристов из России нет уже шесть лет… Вы понимаете… эти катаклизмы…

— Понимаю… — облегченно вздохнул Алексей.

Управляющий снова сел в кресло и взял налитый коктейль.

— Господин МакКуин вас слушает… — объяснил швейцар.

— Хочу путешествовать!..

Швейцар перевел. Лысый нажал какую-то кнопку.

Прямо перед Алексеем раздвинулись жалюзи и открылась рельефная карта мира.

Подавая гостю длинную указку, швейцар перевел:

— Какой маршрут вы наметили, сэр?

Алексей подумал и ткнул в Гавайские острова.

Лысый господин понимающе кивнул и снова защелкал кнопками.

Свет погас. На карту с тихим жужжанием опустился экран. На нем возникли море, белоснежный лайнер, джентльмены, играющие на палубе в теннис.

Швейцар пояснил:

— Вас доставит «Бристоль», сэр. Теплоход. Гарантирован полный комфорт. Фирма берет на себя заботу о вашем пребывании на Гавайях. Апартаменты в лучших отелях. Прогулки. Развлечения. Первым классом — три тысячи восемьсот долларов.

Зажегся свет.

— Так… Ну… а сюда?..

Алексей ткнул указкой чуть посевернее.

Плиз… — Управляющий снова включил невидимый проектор. На экране появились чайные домики, гейши и рикши.

— Пароходом до Нагасаки… — рассказывал швейцар. — Затем тур по стране. Остановки по вашему желанию, сэр. Своеобразный местный транспорт. Памятники старины. И недорого — всего две тысячи долларов.

Экран погас.

— Понятно… А если… сюда… — указка проделала замысловатый путь и остановилась возле Анадыря.

Швейцар удивленно посмотрел на Алексея и перевел.

Управляющий заговорил, разводя руками.

— Он говорит, что это очень сложно, сэр… — переводил швейцар. — Прямого сообщения нет… Придется совершить кругосветное путешествие: Сидней — Кейптаун — Дакар — Гамбург — Петроград… потом Сибирь…

— Только потом? — уныло переспросил Алексей. — Ну а русские пароходы… сюда заходят?

— Бывают… торговые. Раз, ну два в год…

Алексей секунду помолчал, а потом кивнул на экран.

— Еще разок Нагасаки покажите…

Свет погас. Замелькали кадры. А когда снова стало светло, разборчивого посетителя в кресле уже не было…

«Расписка. Дана сия в том, что заимообразно взял из народных денег 15 (пятнадцать) долларов на обмундирование. С обязательством вернуть подписуюсь. Алексей Глазков (согласно мандата)».