Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

– Не хочу вызывать жалость, но у меня не очень хороший диагноз. Вернее сказать, совсем нехороший…

– И что?

– Ну… в общем… я попрощаться…

Она хотела сказать, что «мы простились с тобой чуть ли не шесть лет назад», что «мы и встретились-то зря», что «ничего хорошего ты мне не дал», что «по нескольку раз люди не прощаются»… И ничего этого не сказала. Поняла, что под «прощанием» он имеет в виду совсем другое…

*

Познакомились они давным-давно, на отдыхе. Закрутился курортный роман, самый что ни на есть банальный, не предвещающий никакого продолжения. Лена, разведясь с первым мужем, находилась в свободном плавании и могла позволить себе и флирт, и роман. Любую связь любой длительности без всякого зазрения совести. Она и позволяла.

Мужчины

рядом присутствовали всегда, но сердце никто из них по-настоящему так и не затронул. Она порхала, как бабочка, с цветка на цветок, от одного ухаживания к другому, приглядываясь, прислушиваясь к себе, но переходить к каким-то глубоким отношениям не торопилась. И не то чтобы осознанно устранялась, а просто не возникало никакого внутреннего желания. Ни один не пробудил в ней потребности раскрыться, довериться, вступить в союз. Ей хотелось легкости, отсутствия обязательств, свободы и душевного отдыха. Она так вымотала себя в первом браке, что теперь просто «собирала нектар», наслаждаясь жизнью и избегая глубины. А на самом деле, скорей всего, просто боялась повторения боли. После развода она многого боялась: истинной влюбленности, замужества, серьезных связей, обязательств, сильных чувств. Сколько этого уже было у нее, что лучше уж как-то по-другому.

Мужчины, претендующие на близкие отношения и не получившие таковых, как ни странно, продолжали оставаться рядом: кто в виде приятелей, кто в качестве поклонника – неважно. Но ей всегда было с кем провести время, оставаясь при этом свободной и никому ничем не обязанной.

Данный курортный роман отличался от других, хотя, на первый взгляд, ничего особенного в нем не наблюдалось. Отличался прежде всего тем, что она просто позволила ухаживать за собой практически без какого-либо отклика своей души. Ну обычно хоть симпатия, хоть что-то… А здесь… Иван ей не понравился. Ну не ее тип мужчины. Что поделаешь? Но он был вездесущ и непритязателен. Таскал за ней сумки, выдерживал многочасовой шопинг, молча сидел рядом, когда она читала или дремала после обеда. Короче, ничем не мешал, а подчас явно помогал – ну типа место занять в экскурсионном автобусе или с чемоданом справиться. Слабая, наверное, мотивация, но так ведь курорт! Неделя, другая – и разъедутся, разлетятся случайные любовники по своим семейным гнездам. Без претензий, без обещаний, без продолжения.

Но не тут-то было. Иван словно приклеился к Лене. Вернулся в свой Питер и бесконечно атаковал ее звонками, предложениями о новых путешествиях и приглашениями в гости. Она и вправду неоднократно проводила с ним выходные в Питере и в дальние поездки брала его в попутчики. Его устраивала такая роль – компаньон по путешествиям. Может, он и претендовал на большее, но большего не было, и поэтому ничего не оставалось, как довольствоваться ролью сопровождающего.

С интимом у них как-то не сложилось. Сразу. С первого раза. Лене не понравилось, и больше она не хотела. Он понял это и не настаивал.

Ей до сих пор было непонятно, что его держало рядом. Женщина, которая была с ним достаточно резка, которая не давала надежды на сближение, которая никогда не задумывалась, обидит ли она его, уязвит ли… Короче, она была с ним самой собой – без стремления понравиться, без желания быть рядом. На самом деле, отношения у них, невзирая ни на что, получались искренними. Он мог поделиться с ней своими романами с другими женщинами, правда всегда мимолетными, краткосрочными, которые и романами-то трудно назвать – так, короткие встречи, недолгая связь.

У него никогда не было ни жены, ни детей. В свои сорок с небольшим он не терял надежды на создание семьи, но, похоже, ничего не делал для этого. То ли просто мечтал, то ли надеялся на счастливый случай. По большому счету, ничего интересного в его личной жизни не происходило. Жил он вдвоем с мамой и являл собой банальный пример типичного холостяка, хотя сам себе в этом не признавался.

Лена неоднократно говорила ему, что пока он не разъедется с мамой, ничего кардинального в его личной жизни не произойдет, потому что пока они живут

вместе – они выступают как пара, как семья. А раз семья есть, пусть даже такая, нестандартная, то никакой другой семьи, никакой другой женщины рядом в роли жены быть не может. Он выслушивал молча, никогда не возражая, но и ничего не меняя в своей жизни. Нет, под мощным воздействием Лены недавно он все же решился на покупку отдельной квартиры для себя, но крайне медленно делал в ней ремонт, не торопился и явно не собирался переезжать туда один. В лучшем случае он предполагал ее сдавать, а в худшем… В худшем – пусть будет. Зачем? Для кого? Не понятно.

Самым главным недостатком Ивана Лена считала его пристрастие к алкоголю. Он, понятное дело, алкоголиком себя не считал, однако однажды, опять же под нажимом Лены, закодировался. Как-то она сказала ему:

– Поездку интересную наметила в Азию. Поедешь?

– Конечно!

– Я поеду с тобой при одном условии: ты кодируешься!

Он не сопротивлялся, хотя продержался недолго: месяца три-четыре, не больше.

Она расстраивалась, сердилась, ссорилась с ним, увещевала уговаривала, бросала трубку, рвала отношения, но всякий раз он возобновлял, восстанавливал, добивался прощения, кодировался снова, но с каждым разом срок воздержания уменьшался, пока не дошел буквально до нескольких дней. Тогда она прекратила бороться. И порвала с ним. Ей искренне казалось: навсегда!

Спустя пару лет после этого она счастливо вышла замуж и всех своих бывших любовников вычеркнула из жизни. Если кто-то звонил по старой памяти, она говорила:

– Я замужем. Больше звонить не нужно.

Кто-то внимал. Другие, более настойчивые, оставляли за собой право поздравлять ее трижды в год: на Новый год, на Восьмое марта и на День рождения. Ну в этом праве разве можно отказать?

Иван был одним из таких. Он продолжал напоминать о себе, пока однажды она в ответ на его поздравление с Рождеством не сказала тихо, устало вздохнув:

– Господи, ну сколько можно?! Когда же наконец ты оставишь меня в покое?! – и повесила трубку.

С тех пор он звонить перестал. И несколько лет о себе не напоминал ничем. Она и забыла о нем думать. И вот сегодня, надо же, возник, как из другого мира, из другой жизни…

*

Они встретились на следующий день. Ей показалось, что он не изменился. Разве что похудел и поседел. А так – вроде такой же… Он ждал ее в кафе. Пришел с букетом, нервничал. Руки его постоянно что-то теребили – то салфетку, то страницы меню, то край скатерти. Она досадливо поморщилась и в который раз укорила себя: зачем она соглашается? И самой ей неприятно, и перед мужем неудобно. Пришлось соврать, что с подругой встречается. Ха! С подругой! А цветы она куда денет? Скажет: подруга подарила?! Очень смешно!

Иван начал говорить и по мере продвижения разговора понемногу успокаивался. Хотя тема разговора была для него тяжелая, видимо, самым трудным было начать, решиться. А боль его, как уже потом выяснилось, оказалась привычной, давней…

– У меня заболевание печени. После нашего с тобой разрыва я начал пить.

– Ой! – она раздраженно махнула рукой и некрасиво скривила лицо. – Пил ты всегда! Зачем врать?

– Нет, ты не поняла. Я спивался осознанно. Ничего меня не держало. Мама ругалась постоянно. Она часто болела, переживала, умоляла меня пересмотреть свою жизнь, но меня ничего не интересовало. Работа? Она, ты знаешь, налажена, приносит мне нормальный доход. Я вообще могу жить на проценты, ничего не делая… Семью я так и не завел.

– И что? – она брезгливо смотрела на него, искренне не понимая, зачем он все это ей рассказывает.

– Однажды собрался в Африку. Это единственное, что осталось из увлечений, – поездки. Ездил, фотографировал, собирал сувениры… Так вот страна попалась не слишком благоприятная, ну я имею в виду, со сложной эпидемиологической обстановкой. Понятное дело, что прививки были обязательны. Требовался анализ крови, какое-то минимальное обследование. Вот тут-то и выяснилось, что я болен.

– Мне жаль, что ты болен, но, по-моему, ты сам себя загоняешь в могилу.

Поделиться с друзьями: