Первое задание

– Спасительница! Богиня!

Макс вскакивает с кресла и встает на одно колено. Я картинно вздыхаю, отбрасывая волосы со лба.

– Все вы, мужики, одинаковые. Как работать – так у нас эмансипация. А как пожрать принесла – так сразу богиня. Кофе давай тащи, рыцарь недобитый!

– Чего это недобитый?

– Так тебе мало?! Сейчас добью! – я замахиваюсь на него папкой.

Слопав принесенные гамбургеры и закусив их картошкой, мы таки сподобились оторвать свои бренные тела от кресел и пойти в отделение анестезиологии и реанимации.

Девушка, окутанная трубками, выглядела на порядок лучше, чем утром. И только. Привязанная к кровати, с загипсованной ногой, частично заклеенными ссадинами и огромной повязкой на обритой голове, она производила тяжелое впечатление. Не такое мы видели, конечно, но легче от этого не становилось. Глаза девушки были закрыты.

Я взяла историю с поста и углубилась в ее изучение.

– Пока стабильно-тяжелая, скачков давления и ритма не было. Крепкая девочка, молодец. Пойду я, ножку посмотрю, пока не очухалась, да поеду.

– Ты меня одного бросишь?

– Макс, у меня вообще-то выходной сегодня. На дежурство только завтра в ночь.

– Ну, Агата!

– Я уже двадцать семь лет Агата! Меня дома ждут, вообще!

– У тебя парень появился? Наша снежная королева оттаяла?

– Не твое дело, деточка.

А ждут ли меня дома? Появился парень... а ведь и правда, как это называть? Мы с Локи живем под одной крышей, спим вместе, но... Что это? Отношения?

Он мне нравится, это я для себя уже выяснила. А я ему?

Разве я нужна ему только для удовлетворения сексуальных потребностей? Как средство для возврата его магических сил? И все?

И все. А чего ты хотела, милая? Любви, как в романах эпохи Возрождения? Ну, нравится. Вот и радуйся, пока есть.

– Эй, чего задумалась?

– Да так, о своем. Я пошла.

Я накинула стерильный халат и зашла в палату. Кожа девушки казалась почти прозрачной, через нее отчетливо просвечивали мелкие сосуды. Нехорошо... Закрытые глаза чуть подергивались, как у человека, которому снится сон. Я помахала рукой Максу, призывая его зайти.

– Чего?

– Смотри, – я киваю на подергивающуюся кожу. – Или просыпается потихоньку, или пора звать реаниматолога.

– По приборам нормально.

– Я потому тебя и позвала. Понаблюдай.

Я повернулась спиной к Максу и занялась ногой. Рана выглядела гораздо лучше, нежели после операции, отек спадал хорошими темпами, признаков некроза* я не увидела. Ну и слава богу.

– Ну вот, привет. Все хорошо, вы в больнице.

Голос Макса заставил меня обернуться. Девушка открыла глаза и в упор смотрела на меня. Мне показалось, что меня сейчас просто сметет потоком ненависти, исходящим от льдисто-голубых глаз. Интересно. Я ей напоминаю кого-то, вызывающего такие эмоции? А, видимо, нет, – Максу достается взгляд не лучше.

– Где я?

Голос звучит хрипло, но раздельно и четко. Хорошо. Значит, с речью относительно в порядке.

– Во втором госпитале скорой помощи. Вас сбила машина. Вы что-нибудь помните?

– Что это за город?

Понятно, не все.

– Нью-Йорк, Соединенные штаты Америки.

Глаза девушки расширяются, взгляд становится блуждающим. Так, приехали. Макс хватается за трубки, регулируя введение препаратов, я нажимаю на кнопку вызова. Не, милая, отъехать в облачное отделение мы тебе не дадим.

Срабатывает сирена, оглашающая коридор отделения громким воплем. Взгляд девушки фокусируется на мне.

– Ты...

– Я ваш врач, доктор Ларсен. Это доктор Форс. Спокойно, не волнуйтесь. Вы в безопасности.

Влетает дежурный реаниматолог и начинает проверять, что же приключилось. Мы выходим, дабы не мешать ему работать. Минут через двадцать он присоединяется к нам, стягивая маску и перчатки.

– Ларсен, она тебя хочет. Понравилась, видно.

– Блин, я вам что, психолог?

– Да побудь с ней просто, пока не уснет. Я ей транквилизатор вколол, минут через десять вырубится.

– Свяжешься с вами... – я, продолжая ворчать, захожу в палату и присаживаюсь на краешек кровати. Девушка продолжает буравить меня взглядом, выражение которого стало куда более осмысленным.

– Вы хотели меня видеть.

– Зачем вы спасли меня?

Интересный вопрос. Самоубийца, что ли?

– Не совсем понимаю вопрос. Вас привезла скорая, и мы вас прооперировали. Вы помните, что вчера случилось?

– Вы всех спасаете?

Точно, с головой у нас проблемы. Ну, оно не удивительно.

– Всех, кого можем.

– А если это ваши враги?

– Это не имеет значени. Мы же врачи.

– А если они пытались вас убить?

Уууу...

– Это не имеет значения. Это наша работа. Почему вы спрашиваете? Вас пытались убить?

– Нет.

– При вас не было документов. Вы помните, как вас зовут?

– Да… Эм... Эмилия. Эмилия Нит.

– Доктор Агата Ларсен, ваш лечащий травматолог. Вы помните, что случилось вчера вечером?

– Я помню темную улицу и два быстро движущихся огня. Мне было больно.

Машина. То, что больно – немудрено...

– Сейчас вы находитесь под действием обезболивающих препаратов.

– Что вы со мной сделали?

– У вас был открытый перелом ноги, мы собрали все на место. Кость срастется, будете как новая, – я ободряюще улыбаюсь. Хотя бы имя свое помнит, уже прогресс. Надо в полицию сообщить.

– У меня болит голова.

– Вы получили серьезное сотрясение. Пришлось сделать операцию. Все прошло успешно.

– Вы резали мою голову?!

– Не я. Доктор Форс – ваш лечащий нейрохирург.

– Мои волосы сильно испорчены?

Однако. Чуть не померла вчера, а о внешности беспокоится... Ну, блин, Барби.

– Боюсь, что безнадежно. Для того, чтобы провести операцию, их пришлось сбрить.

– Что?! Да как вы посмели, твари безмозглые, сбрить мои волосы! Да чтоб вы...

– Эмилия, без этого операция была бы невозможна, и вы бы умерли.

– Что?! Я умерла бы, если бы вы, тупоголовые людишки, не обрили мои волосы?!