Первое задание
Шрифт:
Локи смотрит на меня не отрываясь, и я не могу прочитать эмоции по его лицу. Он спокоен, только глаза постепенно становятся светлее и приобретают знакомый изумрудный оттенок.
– Почему ты идешь за мной? Почему помогаешь?
– Да дура потому что, с повышенным чувством социальной справедливости! Не знаю я, почему! И думать на эту тему не хочу, а то еще придумаю – мало не покажется! И вообще, ты из меня душу вытряс, теперь твоя очередь отвечать на поставленный вопрос!
– Душу я вытрясаю по-другому...
– Отвечай давай!
Локи
Я встречаюсь с ним взглядом и как будто проваливаюсь в водоворот из сомнений, страхов и невысказанного желания... Чего может бояться бог? В чем сомневаться?...
Локи притягивает меня к себе сильнее, стискивая так, что мне становится трудно дышать.
– Я хочу тебя защищать.
Я молчу, прижимаясь к нему сама и обнимая руками за шею. Как это понимать? Что ответить? Да и надо ли отвечать?
Локи хочет меня защищать. От чего? Не от самого ли себя?
– Есть от кого защищать?
– У меня много врагов.
– А при чем тут я?
– А ты сейчас со мной.
Сейчас. Именно. А дальше?..
Я тихонько отстранилась и убрала волосы, упавшие на лицо.
– Давай выбираться отсюда. Я уже потихоньку начинаю замерзать.
Локи вытянул руку, подтягивая ближе лежащее на полу полотенце. Все-таки ванна вровень с полом – это здорово!
Я встала из воды и стыдливо закуталась в пушистую ткань. Не могу я привыкнуть не стесняться своей наготы при нем вот так, когда встаю из ванной или он просто смотрит...
– Куда собралась?
– В душ, – я удивленно оборачиваюсь и смотрю на поднимающегося из воды Локи. Красивый ты, зараза... прямое доказательство, что мощь и сила не в накачанных банках мышц, а в спортивном изяществе.
– Я тебя туда одну не пущу!
– От ашдвао меня защищать будешь?
– От чего?! – потрясающе. Я это его выражение лица на всю жизнь запомню.
– Н2О – химическая формула воды!
– Ну, значит, от нее!
Второй раз потрясающе. Просто феерично. Хотя, я ничего не имею против...
====== 50. Музыка и смерть. ======
Tina Terner – Golden Eyе
Я проснулась около десяти и Локи в квартире не обнаружила. Опять куда-то свалил. Куда, интересно бы выяснить? По местам боевой славы?
Еще и все, что в холодильнике готового было, сожрал! Вот же... ладно, кушай, деточка, к осени заколем, как говаривала моя бабушка. Чего бы сегодня приготовить?..
Недолго думая, я соорудила плов, благо ничего ему не будет, если Локи убрать с плиты не додумается, и отправилась собираться по делам.
Уже натянув черепаху*, я услышала, как хлопнула дверь, и властный голос произнес: “Заносите!”. Голос явно принадлежит Локи. А чего заносить? Я надеюсь, он никого не убил?
Выйдя в комнату, я остолбенела, открыв рот. Трое парней в синей форме службы доставки внесли
в комнату небольшой рояль** и сейчас устанавливали его на свободном пространстве у окна.Где он его взял?! И на кой?!
– Нравится? – Локи с видимым удовольствием созерцает мою обалдевшую физиономию
– Красивый. Только на кой он тут нужен?
– Ты же говорила, что шесть лет училась. Я хочу, чтобы ты мне играла.
Тоже мне, нашелся любитель классической музыки.
– Локи, я лет десять не играла! Я не помню уже ничего!
– Вспомнишь.
Парни-доставщики под шум нашей перебранки деликатно удалились, о чем возвестила хлопнувшая дверь.
– Локи, а ты меня спросил, я хочу играть?
– А разве я должен тебя спрашивать? – он изгибает брови в своей излюбленной манере и подходит ко мне, обнимая за талию. – Я делаю подарки, когда захочу. И кому захочу. Это – мой подарок. В госпиталь тебе только вечером, так что снимай защиту и начинай тренироваться.
Он разворачивает меня, подталкивая к роялю.
– Его настраивать надо! И у меня нот нет вообще никаких!
– Он настроен. Кейс с нотами, как ты их называешь, стоит в прихожей.
Все предусмотрел, зараза. Только на кой тебе понадобилось усаживать меня за рояль? Я же ж реально ничерта не помню – как пошла работать, так и забросила заниматься совсем...
Под бдительным присмотром Локи я вернулась к себе, переоделась в майку и шорты и вернулась к роялю. Красивый. Винтажный. Для меня – огромный. Я за таким сидела раз в жизни – в четвертом классе музыкальной школы был детский концерт в филармонии, и мы играли с Ленкой в четыре руки полонез Огинского... Ленка... где ты сейчас, интересно... Как давно все это было...
Я села на мягкий стул без спинки и подняла крышку, коснувшись пальцами белых и черных клавиш. Как приятно они холодят кожу... Прикрыв глаза, я попыталась сосредоточиться и вспомнить хоть одну гамму.
Я нажала на несколько клавиш и вздрогнула от раздавшегося звука. Чистого, звонкого. Воскресившего в памяти то время, когда мама гоняла меня от большого черного пианино с золотой надписью “Сибирь” на корпусе и ругалась: “Перезанимаешься!”. К горлу подкатил комок, и я закусила губу. Локи снова умудрился зацепить во мне ту струну, которую я прятала и боялась потревожить.
Ну что ж, я вспомню. Не для него. Для себя. Музыка была моим наркотиком задолго до того, как им стала медицина. И это не значит, что она перестала действовать.
Пробежавшись пальцами от “до” до “си” и обратно, я выдохнула. В голове всплыли слова из песни, обожаемой мною с глубокого детства. Я часто ее играла, очень часто... Я вспомню... Не надо мне никаких нот, я сама вспомню...
По моему ощущению времени, я сидела уже около трех часов, вспоминая и подбирая мелодию. Пальцы не слушались, периодически не попадая по клавишам, сбивая дыхание и заставляя меня начинать все сначала.
– Агата.
– Что?
– Отвлекись.
– Не мешай.