Первопричина 3: СССР, любовь и магия

Генерал-лейтенант КГБ Морозова, погружается в изучение.

Горчаков, дабы не мешать, сидит за столом и пытается вспомнить хоть что-нибудь. Но, кроме общеизвестной информации, ничего не вспоминается. В этом же… Морозова и правда монстр. Её телепатические и ментальные способности, просто за гранью.

Плюс её способность управлять льдом или просто промораживать огромные площади до температуры абсолютный ноль. Задокументированный факт, на войне тогда ещё не генерал Морозова, нарвалась на превосходящие силы противника и заморозила к чертям собачьим целую танковую дивизию СС вместе с техникой. Сначала свела их с ума, заставила стрелять друг в друга. После заморозила, а потом собственноручно расколотила каждого солдата. Однако, Горчаков, будучи невероятно опытным профессионалом, чувства страха не испытывает. Уважение — да, но страх… Точно нет. Однако есть радость от того, что руководство отреагировало правильно и прислало на помощь специалиста такого уровня.

— Меня не отправляли, — не отвлекаясь бормочет Екатерина. — Я сама вызвалась. Здесь, в Лазаревске, есть то что с недавних пор со страшной силой притягивает меня сюда.

— Что это может быть?

— Скорее не что, а кто. Но тут не ясно. Это кто-то и что-то одновременно. Определить не могу, но эта аномалия не даёт мне спать.

— Всё так серьёзно?

— Более чем тебе кажется. Извини что на ты, но мне кажется… Хм… Мне кажется. Мне давно что-то кажется. Дай мне пять минут.

Женщина дочитывает, вздохнув поднимает голову и нехорошо так улыбается. В кабинете заметно холодает.

— Екатерина Константиновна, — не обращая внимание на резкое похолодание и подавая ей стакан кивает Горчаков.

— Спасибо, — взяв мгновенно обросший инеем стакан и залпом выпив кривится Морозова. — Нда, ситуация. Есть предположения кто это?

— Белое Братство, — уверенно кивает Горчаков, хоть и понимает, что генерал с ним разговаривает только из вежливости. Она давно уже прочитала его мысли и вопросы простая формальность.

— Думаешь?

— Их почерк. Пять лет после поимки их лидера не показывались, а тут вылезли и решили сыграть по крупному. Двадцать одарённых. И если бы не череда случайностей, мы бы их потеряли.

— Скворцов, — щурясь кивает женщина.

— Именно. Он появился на год раньше, поставил на уши всю школу. Из-за заморочек отказался от похода, но в последний момент передумал и поехал. И вот я думаю… Думаю, какую страшную и невосполнимую утрату мы бы понесли, если бы не этот чудик.

— Подробнее, — собирается Морозова.

— Из показаний следует, что в сознании и здравом рассудке остался он один. Далее он приводит в чувства одноклассника и вдвоём они вытаскивают всех. Промедли они минут на пять и как минимум полкласса, задохнулись бы и сгорели. По расчётам аналитиков, те трое остановившихся водителей, толком ничего бы не сделали, да и в огонь бы вряд ли сунулись. Не бойцы, совсем.

— Скворцов, — улыбается Морозова. — Какие способности?

— Основные пока не проснулись. Но кое-что интересное… Вы же всё знаете.

— Знаю, — улыбается Морозова. — И мысли твои уже прочитала. Но хочу услышать, а в идеале увидеть его.

— Товарищ генерал-лейтенант, Скворцов не в лучшем состоянии, по докладам подполковника Грибочкиной он в коме и трогать его сейчас…

— Трогать его сейчас, наилучший вариант, — мило хлопая ресницами надувает губы Морозова. — Он слаб, беззащитен. Сопротивляться не сможет, поэтому вреда себе не причинит. Я посмотрю. Товарищ полковник, я только посмотрю, обещаю что с вашим подопечным ничего не случится.

— Хорошо, Екатерина Константиновна, — поправляя ворот рубашки бормочет Горчаков. — Едем в госпиталь.

— Нет, полковник, мы летим в госпиталь. Летим быстро и смотрим. Вертолёт уже ждёт. Ещё по стаканчику и можем отбывать.

****

В военном госпитале куда доставили пострадавших царит суета. Всё потому что Грибочкина заграбастала себе весь актовый зал. Где со слов вышедшего встречать гостей командира части, почему-то с подбитым глазом, начала заниматься чем-то непонятным. Чем именно они не видят, но слышат как она двигает кровати, злорадно хихикает и матерится.

Горчаков и Морозова проходят по коридорам, показав охране удостоверения заходят в актовый зал и видят странную картину. Кровати со всеми пострадавшими находятся как на схеме. Плюс к этому, явно спящие Некрасова и Кошка стоят на своих местах. Чуть в стороне табуретка, с цветком в горшке. Весь пол изуродован глубокими бороздами от ножек кроватей. Грибочкина стоит в стороне и прикусив язык быстро печатает в планшете.

— Маш? — кивает Горчаков. — А что это?

— Это! — улыбаясь восклицает Грибочкина. — Полное подтверждение моей теории. Семья Скворцовых, то есть мы, уникальный биологический механизм. Сейчас я вам продемонстрирую. Девушка, можно вас…

— Грибочкина… — шипит полковник.

Однако Маша не слушает, хватает Морозову за руку, утаскивает к табуретке, и сняв оттуда цветок, усаживает Екатерину.

— А что должно случится? — спрашивает Морозова.

— Увидите, — округлив глаза шепчет Маша.

Не происходит ничего. Морозова сидит, крутит головой, как вдруг…

— Ах, — начиная светиться томно выдыхает она, сжимает ноги и запрокидывает голову.

— Грибочкина, ты что творишь? — рычит Горчаков. — Ты…

Договорить он не успевает, Сидящая на стуле Морозова начинает сильнее светится. Со стоном раскидывает руки и выгибается. Кожа на её лице выравнивается, еле заметные морщинки у глаз и губ разглаживаются. И без того непропорционально большая грудь приподнимается и увеличивается. Щёлкнув с пиджака отлетает пуговица. На которую Горчаков и переключает всё своё внимание. Пуговица полетела в сторону схемы, зависла в воздухе и теперь медленно отплывает назад.

— Защита? — спрашивает Горчаков.

— Пока не полная, то есть без меня не полная, — болезненно морщась и прижимая ладонь к животу улыбается Маша. — Но тем не менее подходить к ним не стоит. Можете сами убедиться.

Хмыкнув, Горчаков шагает вперёд. Шагает и вдруг замирает. Койки громовой и Ивановой начинают трястись. Сами девушки не просыпаясь синхронно садятся и не открывая глаз поворачиваются к Горчакову.

— Вы правы, Мария Андреевна, — поводя плечами выдыхает он. — Но всё же я хотел бы знать…