Первопричина 3: СССР, любовь и магия

— С нами тебе будет хорошо, — неожиданно серьёзно заявляет Грибочкина. — Вот смотри, три серьёзных и взрослых женщины.

— Это ты серьёзная? Маш, не преувеличивай.

— Игорь, подожди. Мы три серьёзных взрослых женщины, позаботимся о тебе. Окружим заботой, теплом, вниманием и понимаем. Оля, Женька и Маша, не дадут заскучать. Они молодые и энергичные. Правда со мной есть проблема. Большая…

— Какая?

— Я не смогу родить, — всхлипывает Маша. — Не смогу. Но я буду нянчиться с нашими детьми. Я стану самой лучшей мамочкой. Не выгоняйте меня. Я понимаю, вы считаете меня старой ущербной дурой, но я… Я… Высадите меня где-нибудь на остановке.

— Спятила? — поворачивается к ней Лена. — Нихрена! Теперь ты с нами.

— Точно, — качает головой Таня. — Мы знаем что ты его любишь. И дело тут не в запечатлении. Мы это видим. Особенно когда ты командира части в нокаут отправила.

— А чего он права качать начал? Я же объяснила, семья мы. Нам вместе держаться надо. А он упёрся и ни в какую. Но с этим ладно. Спать я где буду? С вами или… Или с вами?

— А как сама хочешь? — глядя на неё спрашиваю.

— Ну… Мы, конечно, можем лечь отдельно. Вот только я приду к вам. Ага. Сто процентов. Ласки очень хочется. Пообниматься. Ну, а если что, то можно и более серьёзное устроить.

— Посмотрим…

— Правильно, — кивает Лена. — Посмотрим фильм ужасов. Еду я уже заказала.

— А пицца будет?

— А это что? — непонимающе смотрят на меня женщины.

— Ну, такое круглое, большое. Сверху соус, сыр, колбаса. Ты в тот раз заказывала.

— Большое круглое, с колбасой, сыром и соусом, называется открытый пирог по Ленинградски, — поясняет Таня. — Мне очень нравится, особенно когда сыра побольше. Надо две заказать. Лучше три. И всем по Московской булке. Это те огромные булочки, внутри которых котлета, сыр и салат.

Вот ведь черти… Притащили и обозвали по своему. Да ну и ладно. Почему я до сих пор этого не знаю? Видимо, потому что это не так важно. Пицца, как её не обзови, хоть фур-лялёй по Антарктически, пиццей и останется. Главное что вкусно. А здесь на самом деле вкусно.

****

Дома всё как по нотам, раздельный поход в душ, получение заказа и сбор в зале на диване. Лена в своей безразмерной футболке, Таня в ничего не прикрывающем халатике. Грибочкина почти в таком же, но поскольку её нижние полушария самые выдающиеся… Выдающиеся даже на фоне Тани, прикрывает её халатик ещё меньше. А то что видно… То что видно из-под халатика, вызывает у меня обильное слюноотделение. И я даже знаю что сделаю.

Садимся, запускаем какой-то фильм, вроде бы переосмысление Чёрной дыры. Смотрим… То есть пытаемся смотреть. Грибочкина себе места найти не может, потому как с одного бока у меня Лена, с другого Таня. И, кажется, пора.

— Маш, подай, пожалуйста, вон тот кусочек.

— Вот этот? — наклоняясь к столу спрашивает Грибочкина.

— Нет, чуть дальше, — глядя на её попу киваю.

Выдыхаю, понимаю что перестарался, смотрю на Лену и ожидаю… Истерики не случается, Лена часто кивая хмыкает и показывает мне большой палец.

— Кто-нибудь подвиньтесь! — отдав мне кусок пиццы возмущается Маша. — Я тоже хочу. Вы. У вас уже всё было. А мне?

— От скромности ты не помрёшь, — ворчит Лена. — Жди. В большой семье клювом не щёлкают.

— Ну пожалуйста-а-а-а, — тянет Маша. — Некрасова, давай по хорошему, а то за попу укушу. Укусить?

— Только попробуй.

— Сама напросилась.

Громко и слегка безумно хохоча, Маша прыгает на Лену, стаскивает её на пол и уложив на живот ловко скручивает. Садится на неё. Одной рукой держит её руки, второй задирает футболку. Шлёпает Лену по заднице, наклоняется и кусает.

— Интересно с ними, — прижимаясь ко мне улыбается Таня.

— Ага. Не то слово.

После второго укуса, Лена бесится, изворачивается, скидывает с себя Грибочкину. Обхватывает руками и ногами и кусает за ухо.

— Сдаюсь! — верещит Маша.

— Ага! — отталкивая её улыбается Лена, встаёт и упирает руки в бока.

— Ага, — схватив пальцами сосок Лены и поворачивая его шипит Маша. — Ну как? Нравится.

— Дура! — кричит Лена и хватает подругу за волосы.

Рывком валит на пол, садится на неё и начинает хлестать по заднице.

— Ещё, — выпячивая попу стонет Маша. — Сильнее!

— Долбанутая, — вскакивает Лена. — Вы видели?

Хихикнув, Маша прыгает на диван, прижимается к мне и обнимает. Говорит Лене что она прощёлкала, устраивается поудобнее.

Лену это не останавливает, она подходит, садится ко мне на колени и суёт прямо под нос Грибочкиной фигу.

Хватает со стола бокал вина, пьёт и начинает ехидно улыбаться: — Я здесь главная, поняла? Так что, не выпендривайся. Сиди спокойно, подруга.

— Хорошо, не догадалась. Сама виноватая. Буду довольствоваться малым. Вопрос можно? Спасибо. Лен, а вы с Таней того… Уже пробовали?

— Чего пробовали? — краснея спрашивают обе.

— Лен, не тормози. Друг друга попробовали уже?

— Нет, — ещё гуще краснеют женщины. — Так это же…

— Да вы что? — вскакивая удивляется Маша и расхаживая перед диваном рассказывает. — Так в некоторых фильмах делают. В запрещённых. Когда женщины начинают взаимные ласки, мужчины с ума сходят. Вы что, даже не целовались? Ну вы и лохудры.

Женщины принимают бордовый оттенок, говорят что пойдут покурить и прихватив телефоны убегают из зала. Маша ехидно потирает руки, хихикая подходит и садится ко мне на колени. Ерзает, обнимает…

— Ну спасибо. Даже не знаю что меня теперь ждёт. Большой опыт в этих вопросах?