Первопричина 3: СССР, любовь и магия

Стоим в душе, обнимаемся, целуемся…

— Хочешь потрогать? — отстраняясь хмурится Лена.

— Всегда, — протягивая к ней руки киваю.

— Да не меня. Её… Её ты хочешь потрогать?

— Хм… Знаешь, это очень серьёзный вопрос. Мне несмотря на эти ваши запечатления тяжело принять то что она с нами. Просто подойти и потрогать… Нет, не смогу. То есть смогу, но не стану…

— Ну ты хоть поцелуй, — прижимается ко мне Лена. — Для неё это будет очень приятным подарком. Для меня не особо, но раз мы так решили. И меня поцелуй. Чтобы её не выделять. А то что она… Ладно, извини. Не обращай внимания, просто ревность. Это пройдёт, со временем.

— Лен, а ты уверенна в том, что мы поступаем правильно?

— А ты? Ты, наш мужчина, что скажешь? Уверен или…

— Да, — понимая что всё-таки я должен поставить точку киваю.

— Ах ты… Ах ты…

— Тс-с-с… — прикладываю палец к её губам и тут же целую.

Губы, потом шею, спускаюсь к груди, поиграв с сосками встаю на колени, перехожу к животу и ниже.

— Ух… — вцепляется в мои волосы Лена и закидывает одну ногу мне на плечо. — Ещё… Не ожидала… От тебя.

Я сам от себя такого не ожидал. Всё таки оральные ласки в мои предпочтения не входят. Но вот с ней, с Леной, почему-то захотелось.

Немного играюсь с ней, хорошо так завожу и в момент когда она на грани, встаю и разворачиваю Лену. На что сама Лена, застонав упирается руками в стену, шире расставляет ножки и прогибает спину.

****

После душа, идём в комнату, где на кровати лежит красная Таня. Лежит, судорожно дышит и смотрит на нас. С вопросами не лезем, сразу понятно что она всё слышала. Вместо этого ложимся…

— Нет, не так, — улыбается Лена. — Неправильно это. Игорь, в середину. Ложись-ложись. Таня, двигайся к нему, ложись на руку и обнимай. Вот так. Ну и я…

С этими словами Лена скидывает с себя полотенце, укладывается рядом со мной и вздохнув целует. Желает всем спокойной ночи, широко зевает и практически мгновенно вырубается.

— Спокойной ночи, — гладя Таню по волосам киваю. — Хотя, спокойной, это громко сказано. Поднимись повыше.

— Зачем?

— Я тебя поцелую, если можно.

Вздохнув Таня поднимается, закрывает глаза и тянется ко мне. Наши губы соприкасаются, Лена резко поворачивается на спину и начинает храпеть.

— Началось… — морщась выдыхаю.

— А мне она говорила что храпишь ты, — садится на кровати Таня. — Надо же… И правда как перфоратор.

— Это ещё что, сейчас такие трели выдавать начнёт. А потом будет разговаривать, ползать по кровати. Может даже в глаз зарядить.

— Поверни её на бок и обними, — снимая халат шепчет Таня.

Задержав на ней взгляд, делаю как советует от чего Лена успокаиваться.

— Знаешь, это всё так необычно, — обнимая меня сзади и прижимаясь грудью к спине стонет Таня. — Так… Сказочно.

— Ага. И я, ну просто сказочный… Ладно. Тебе удобно? Тань?

Таня бормочет что-то непонятное, зевает и начинает сопеть мне в ухо.

А вообще… Довольно приятно. Тепло и… Эх… Необычно. Настолько необычно, что… Нет слов.

Слов нет, но уснуть снова не получается. Виной тому не Лена, которая в моих объятиях успокоилась, а вот неожиданность — Таня. Проспав минуты где-то по самым скромным прикидкам две. Татьяна Ивановна, не просыпаясь переходит к действиям. Гладит меня по груди, целует в спину и шею, щекочет живот, постанывая и вздыхая опускает руку ниже, запускает её в трусы и сжав то что там находится, шумно выдыхает и начинает гладить. От чего… Организм на это реагирует адекватно. То чему положено в таких случаях напрягаться и выпрямляться, напрягается и выпрямляется.

— Прости, я во сне, — испуганно шепчет мне на ухо Кошка. — Не знаю как так получилось. Сейчас я уберу руку. Руку уберу… Мне убрать руку?

— Тань, у тебя сколько не было?

— Двадцать шесть лет. А что?

— И как ты всё это время обходилась?

— Это… — выдернув руку из трусов, мямлит Таня. — Это неважно.

— Своими силами?

— Игорь… Да. Прости. Зачем ты это начал? Это неприлично.

— Сиськи голые отправлять прилично, а это неприлично, — ворчит Лена. — Хватит бухтеть. Спите.

— Но тут…

— Кошка, — вздохнув рычит Лена. — Я добрая и терпеливая, но если ты сейчас не заткнёшься, я свяжу тебя, намажу самую большую анальную пробку бальзамом «Звёздочка» засуну её в тебя, включу вибрации и выкину тебя на улицу. Спать!

— А пробки… Это то о чём я думаю?

— Игорь, — вздыхает Лена. — Не думай, спи. И ты, Кошка, тоже спи. Всем спать, разговор закончен.

Проговорилась… Хм…

Глава 20

Утро. Четверг. По дороге в школу. Громова и Иванова.

Улыбаясь и весело напевая песню про кошку, девушки держась за руки шагают в школу. Конечно, особых поводов для радости у них нет, но то что Скворцов начал светиться ярче, а пахнуть вкуснее поднимает обеим настроение. Плюс ещё один допрос всех знакомых кто запечатлился, все их догадки подтверждает. Обе уверены что Скворец их и никуда не денется.

Обе понимают что надо просто подождать… Но ждать никто не хочет.

Поэтому, девушки обратились за помощью не к кому-нибудь, а к маме Маши Ивановой которая по рассказам папы потомственная ведьма. И она помогла, правда не сразу, а через несколько часов слезливых уговоров и жалоб. Дала рецепт приворотного зелья. Простого, но очень эффективного. Со слов ведьмы, то есть Ивановой Рахиль Яковлевны надо просто дать жертве выпить снадобье. И тогда всё.

Бессонная ночь, приготовление зелья в объёме трёх литров. На всякий случай поиск в интернете полезной информации. Всевозможная модернизация варева, добавление особых компонентов и ингредиентов. И вот, Громова прижимая к себе термос идёт и светится от счастья. Иванова, не сомневаясь в своей гениальности, потому как готовила, улучшала и читала на зелье заговоры именно она, гордо подняв голову вышагивает рядом. Настолько гордо, что Громова начинает завидовать и хочет узнать причины.