Первопричина 3: СССР, любовь и магия

— А почему не подошла?

— Потому что рано ещё. Ты иди, Муравьиный Лев. Тебя девушки ждут. И смотри котом драным не окажись. До завтра.

Если здесь люди странные, то Женька вообще исключение. Но… Хм-м-м…

— Эх, Женька, знала бы ты как мне сейчас больно.

Возвращаюсь к женщинам, говорю что просто вешалка упала, сажусь между ними…

— Тут, такое дело, — мнётся Лена. — Короче Таня очень испугалась. Да и я тоже. А на улице поздно, ходят там разные всякие. Может пусть у нас останется?

— Хм, — обнимая девушек строю серьёзную морду. — А вы ночью друг друга подушками не придушите?

— Нет, обещаем.

— Хорошо. А меня?

— Игорь!

Не дожидаясь выговора притягиваю Лену к себе и целую. Отстраняюсь, смотрю в её пьяные глаза, поворачиваюсь к Тане… Видя как она облизывается быстро целую в губы и улыбаюсь. Устраиваюсь поудобнее, прижимаю женщин к себе и… И меня отпускает. Боль уходит. Совсем или на время неизвестно, но пока мне хорошо решаю позволить себе чуть большее. Опускаю руки ниже и глажу девушек по попам. Что им нравится, а мне… А мне ещё сильнее.

Глава 18

Понедельник 8:30 утра. Школа.

Стоя в курилке, светловолосая девушка нервно стряхивает пепел с сигареты и с ожиданием смотрит на подругу. Которая уже который день светится от радости, но явно хорошие новости от подруги скрывает. То есть не скрывает, а не торопится делиться.

— Ну и? — бросив окурок в пепельницу спрашивает Громова. — Что такого таинственного произошло, что ты, Машка, по два раза в день промокшие трусики меняешь.

— По четыре, — улыбается Иванова. — А случилось у нас… Запечатление на Скворца! Да-да…

— Да иди ты, — доставая из пачки ещё одну сигарету выдыхает Громова. — Да быть не может.

— Я, Оленька, сама не сразу поняла. Поэтому уже несколько дней ношусь по школе как скаковая лошадь и собираю информацию. И насобирала я… Тебе Скворец нравится?

— Ну да.

— Олька, описывай что происходит когда ты его видишь?

— Ну… — чешет затылок Ольга. — Он светится. От него пахнет вкусно. Мороженым! И я веду себя как дура. У меня голос понижается. Я двигаюсь слишком плавно.

— Со мной также, — шмыгает носом Иванова. — Точно также. И у других, у всех кого я спрашивала, тоже. Запечатление! Наверное. Чо делать будем?

— А в таких случаях что-то надо делать? — удивляется Громова, прикуривает и задумчиво смотрит в стену. Глубоко вздыхает, улыбается и выдохнув колечко дыма выдаёт: — Машка, это что получается? У нас парень будет? Это же здорово. А он согласился?

— Кто? — не понимает Иванова.

— Горностаев. Ты же к нему ходила. За шлемом виртуальной реальности.

— А, нет. Он его сёстрам Бельковым отдал. Это те близняшки из одиннадцатого. Они встречаются. Но я не об этом!

— А о чём?

— Да ты послушай. Я такое узнала. Наша Танечка, вчера весь день в парке отдыхала. Угадай с кем? Со Скворцовым! Громова, тебе совсем неинтересно?

— И чо? Ну отдыхали и отдыхали. Они давно друг на друга смотрят. Тебе какая разница?

— А такая, что он наш. Мы с тобой запечатлились, наверное. Пока не точно, потому что… Ну мне так кажется что мы… О чём я?

— О Скворце, — подсказывает Громова.

— Ага! Точно, Скворец. Так вот наш Игорёк, встречается с Леной, с тётей которая ему не тётя потому что запечатление с родственниками не работает. А ещё у него запечатление с нашей Танечкой. Хорошая семья собирается.

— Ты спятила? — покрутив пальцем у виска спрашивает Громова. — Хотя… Чего я спрашиваю? Это и так видно. Ну и куда нам с тобой, если там и так двое?

— Ты не понимаешь! — мотает головой Иванова. — Совсем не понимаешь. Запечатление! У этого нет ограничений. А ещё… Ты же знаешь, папа работает директором банка. Так недавно, отец пришёл с работы очень расстроенным. А потом они с мамой разговаривали как раз про Скворцова. И знаешь о чём конкретно?

— Нет…

— О том что на счету у Игоря два миллиона рублей. Огромные деньжищи. Папа конечно же, обратился куда надо. Но люди в штатском всё проверили и сказали что криминала нет. Игорь богатый, но деньги ему не нужны. С нами он будет не из меркантильного интереса, как некоторые пытались. Да он вообще половину деньжищ своей Лене перевёл. Ты понимаешь что это значит?

— Он богатый, — разводит руками Олька. — И чо? У вас же с деньгами проблем нет.

— Дура ты, Громова, — качает головой Иванова. — Телом выросло, а мозгом не очень. Тут дело не в деньгах. А то что он за ними гоняться не будет. Да и на папу он, очень хорошее впечатление произвёл. Вежливый, даже на вызов КГБ адекватно отреагировал, общительный. Пока папа извинялся, он шутил сидел и смеялся. Щедрый… Ты где-нибудь видела, чтобы парень своей девушке миллион просто так подарил?

— Нет. Да я и миллион не видела. Ну и что?

— Да блин, за что? За что мне тебя дали? Здоровая, красивая, но мозгов…

— Я бы попросила, — показывая подруге кулак хмурится Громова. — А дружим мы с тобой, потому что наши родители семьями дружат. Мой папа, твоего на себе тащил, когда его взрывом контузило. Они всю войну прошли и стали братьями. Так значит мы сёстры? Вот здорово.

— Да блин, Громова! Слушай сюда. Запечатление уже случилось, наверное. А раз мы всё ещё не вместе, значит случился замедленный вариант. И это значит что? Что мы с тобой, это запечатление подгоним! Твоя сила и привлекательность, плюс мои ум, хитрость и красота. Добавим всё это к случившемуся замедленному запечатлению, наверное случившееся, поднажмём и превратим его в спонтанное! Надо только поднажать.

— Бить будем? — потирая кулаки улыбается Громова. — Это можно…

— Олька! Да выслушай ты меня. Значит так, после первого урока, Скворец идёт в курилку. Ждём у входа. А как дождёмся. Наклоняйся и слушай.

Начинается совещание. Маша Иванова быстро рассказывает детали как именно всё проверить, Громова перестав строить из себя дурочку дополняет и вносит коррективы. Девушки жмут друг другу руки, смеясь обнимаются и как только звенит первый, короткий звонок уходят в класс.