Первопроходец

— Пока я не готов дать ответ. Слишком много всего нужно переварить, но затягивать я не буду.

Гексарх чуть разочарованно вздыхает, но кивает:

— Как скажешь, Егерь. Надеюсь, ты примешь верное решение. Ради всех нас.

На этой многообещающей ноте мы и расстаёмся.

[1] Танцы Минус — Город.

Глава 17

Шагая по длинному переходу с прозрачными стенами, я в очередной раз убеждаюсь, насколько же огромен Нексус. Станция растянулась на сотни тысяч километров, охватывая собой белого карлика в облаке звёздной пыли. Звезда пошла на покой, когда люди ещё только выбирались из пещер на Земле. Теперь от неё остался лишь мерцающий огонёк в центре исполинской конструкции — Сферы Дайсона. Такое себе атомное сердце — один укол в самый центр, и жахнет в закат сразу три ближайшие необитаемые планеты.

Всю дорогу до цели Романов не находит себе места. Поправляет то манжеты, то воротник, словно они сковывают его движения.

— Егерь, ты уверен, что этот галстук достаточно сдержанный? Первое впечатление — оно ведь так важно…

— Самое то, если надумаешь на нём повеситься, — вежливо отвечаю я.

Драгана окидывает его оценивающим взглядом, но воздерживается от комментариев. Лишь уголки её губ чуть подрагивают в намёке на усмешку. Присутствующим там существам одежда нашего представителя будет до лампочки.

Шелкопряд и вовсе молчит, скользя в тени по правую руку от меня.

Наконец мы добираемся до главного зала. Овальный амфитеатр, спрятанный в самом центре Дипломатического квартала, заполнен разношёрстной публикой под завязку. Здесь и Представители рас со всех концов галактики, и наблюдатели с десятков планет.

Как удалось узнать, в Содружестве придают большое значение показной открытости и прозрачности. Мол, любой ассенизатор с Глиза может прийти поглядеть, как вершится политика, что, конечно, полная чушь. Хотя бы потому, что кордоны вокруг квартала не пропустят совсем уж левых зевак.

Гомон голосов сливается в монотонный гул, как прибой, накатывающий на скалы. Звуки шипящие, щёлкающие, рыкающие… Высокие и низкие, относительно привычные человеческому уху и совершенно чуждые… Здесь общаются на десятках языков, вынуждая присутвующих подстраиваться.

В центре зала — помост с пятью занятыми креслами.

Фракцию Единения представляет отдалённо антропоморфный ксенос[1], изгибами напоминающий дерево, но при этом будто вырезанный из цельного куска малахита. Руки — переплетение ветвей, из ключиц торчат почти что коралловые полипы. Форма головы треугольная, но лица как такового нет. На его месте проходит вертикальный разрез, из которого наружу выглядывают тонкие ростки.

Из одежды на нём что-то вроде тоги или платья, а пол угадать даже не берусь. Имя — непроизносимый набор согласных, точно кто-то украл уличные указатели на словенском и на их базе пытался написать инструкцию по сборке мебели из ИКЕА.

Даже сквозь фальшивую мишуру цивилизации в существе угадывается древняя, почти первобытная мощь тех, кто по слухам видел зарождение самой Вселенной.

Оценка выдаёт лишь знаки вопроса, скрывая даже ранг, хотя обычно Новы предпочитают похвастаться собственным статусом. Быть может, он такой же неудачник Пустышка, как Романов?..

Хранитель Равновесия — это странное существо[2], похожее на гуманоида с чертами колибри. Тонкий острый клюв практически делит лицо пополам, изгибаясь к мелкому провалу рта. Сизая кожа лица во многих местах украшена сложной конструкцией из золотистого металла, которую можно принять и за тиару, и за венец, и за ритуальный шлем.

Одежда простая и свободная, больше напоминающая рубище бедняка, чем костюм дипломата.

Оценка демонстрирует мне имя, довольное своеобразное, а также тот факт, что данный конкретный пасынок вселенной является Квазом с рейтингом под семнадцать сотен. Вечный Свет «Манящих» Далёких Звёзд.

Представитель кселари оказывается женщиной[3] — первой особью женского пола этой расы, которую мне довелось увидеть. Хорошо знакомая мне вытянутая голова яичной формы, а также лицо, скрытое так, чтобы виднелись лишь глаза. Совершенно синие, как две сапфировых линзы, в которых невозможно разглядеть ни одной эмоции.

Она носит обтягивающий костюм сложного дизайна серебристо-серого оттенка. Замысловатый крой выделяет стройный силуэт, акцентируя внимание на её высоком росте и изящном телосложении. Каждая линия наряда словно создана, чтобы подчеркнуть грациозность фигуры, балансируя на грани между элегантностью и функциональностью. Лишь на уровне бёдер штаны сверху укрыты свободной юбкой цвета глубокого пурпура, а горло от подбородка до ложбинки практически не существующей груди, как воротник, укрывает сложное украшение из ультрамариновых драгоценных камней.

Незнакомка неподвижна и безмолвна, словно высеченная из камня статуя. Только исходящая от неё аура ледяного спокойствия и некой брезгливости выдаёт, что это живое существо.

Оценка вновь открывает мне лишь имя — Ли’Нар «Дальновидная» Серра — да знаки вопросов.

Симмахия прислала на встречу воина[4] в массивной броне, больше похожей на экзоскелет. Широкоплечий гигант небрежно развалился в кресле, поглаживая пару хищных зверей, свернувшихся у его ног. На белом, без капли пигментации или волоска лице, привлекают внимание лишь немигающие чёрные глаза хищника. Всем своим видом он будто говорит: «Вы отнимаете у меня время».

Нар-Вексис «Несломленный» из рода Градан. Супернова. И хочет, чтобы остальные об этом знали.

Наконец, от Триумвирата явилось непонятное бесполое существо[5], чья плоть давно переплелась с металлом и пластиком. Высохшая кожа лица натянута на металлической основе, точно мембрана на барабане. Причём, судя по оттенкам, сама кожа принадлежала существам трёх различных видов.

Мозг бережно спрятан в металлической ёмкости черепа, но непонятно, осталось ли в нём хоть что-то живое и органическое, кроме холодного расчёта машины.

Навигатор «Первопроходец» Ки’лаан’тор. Кваз. РБМ под пятнадцать сотен.

Кроме них в зале ещё с десяток Представителей от одиночных планет. Кто-то из них уже не первый век в Содружестве, а кто-то, вроде нас, лишь недавно шагнул на галактическую арену.

Мы занимаем отведённые нам места, которые не сложно отыскать, спасибо табличке. Я сажусь по правую руку от Романова, Драгана и Шёлк чуть позади. По выражению лица Владимира видно, что он чувствует себя не в своей тарелке среди всех этих воротил космической политики. Однако выправка и стать выдают в нём прирождённого аристократа, лидера, пусть пока и не оперившегося.

Объявляют начало очередного заседания Содружества, и все разговоры стихают. Слово берёт ходячий кусок малахита в тоге. Низким, лишённым эмоций голосом он принимается разглагольствовать, отчего половина зала откровенно скучает.

— … Наши ветви приветствуют новый росток в саду Содружества — мир под названием Земля. Владимир Романов, пускай твои корни глубоко проникнут в почву нашего единства, твои амбиции питают почву нашего общего будущего, а свет древних звёзд питает твой рост.

Император встаёт и чуть неуверенно кланяется под тихий перешёпот. Главы великих держав смотрят на него с плохо скрываемым высокомерием.