Первостепь

Но эти двое шли небрежно. Не прямо по тропе. Места ведь много вокруг, шагай куда хочешь. Они и шагали, не глядя под ноги, прошли преспокойно мимо шаманских камней и даже самого шамана попытались не заметить. Но не тут то было. Еохор окликнул рассеянных:

– Охотники так утомились, что не замечают тропы?

Оба остановились. Львиный Хвост отозвался:

– Не хотели попусту беспокоить шамана. Наверное, у того, как всегда, важные дела.

– Важнее некуда, - согласился шаман, – но только помощь нужна от охотников.

– Что за помощь, Еохор? – продолговатое веснушчатое лицо Львиного Хвоста обеспокоенно вытянулось.

– Да вот камни лежат на тропе. Надо выбрать любой и подбросить вверх, дабы тот полетел как по солнечной дуге. При этом надо сказать: «Вот, лети, камень, как моя жизнь!» Может Львиный Хвост так сделать?

Не может. Испугался Львиный Хвост как ребёнок. Словно пащенок. Чуть не дрожит. Глаза забегали, то туда то сюда глядит, вроде как уйти хочет, да не может решиться.

– Нет, Еохор, не получится так.

– Почему не получится? Разве камень тяжёлый? Или Львиный Хвост бросать не умеет?

– Умеет, но… для чего это нужно шаману такое?

– Ах! – восклицает в сердцах шаман. – Ну такая будет игра. Люди ведь жалуются, как им скучно. Вот, будем играть.

Львиный Хвост ещё больше испуган. Точно, уже и голос дрожит.

– Нет, Еохор, не скучно нам. И не хочется так играть.

– Ну и не надо играть, раз не хочется. Один раз только нужно бросить. Неужто так трудно?

Нечего больше придумать Львиному Хвосту в своё оправдание, видно, придётся бросать. Осталось последнее средство:

– Но… пусть шаман сам покажет, как надо. Пусть Еохор сам первый сделает.

Шаман недоволен. Постыдный трус. Он опять повторяет, словами, что надо сделать, но Львиный Хвост непреклонен: или шаман первым бросит сам – или он уйдёт. У шамана нет выбора.

Еохор подходит к разбросанным камням, высматривает, какой получше. Львиный Хвост при этом боязливо отступает на несколько шагов назад. Безучастный Сосновый Корень отходит тоже.

Шаман выбрал камень, размахнулся, скороговоркой произнёс: «Вот, лети, как моя жизнь», – и швырнул снизу вверх, по направлению на закат. Камень полетел по высокой дуге и вскоре шмякнулся на землю. Но при этом красиво шмякнулся, стоя. Так и остался стоять, слегка войдя в землю – и шаман может теперь гордо указать рукой:

– Львиный Хвост теперь видит, как всё просто. Швырнул – и камень стоит. Теперь очередь Львиного Хвоста.

Но Львиный Хвост всё ещё колеблется:

– А ежели не получится, чтоб стоял?

– Не важно, - подбадривает шаман. – Бросай, как получится.

Львиный Хвост, наконец, решился. Подошёл, зажмурил глаза, выхватил наугад камень, не глядя, быстро пробормотал: «Лети, как моя жизнь», - и швырнул. Только после этого раскрыл глаза. Очень боязно Львиному Хвосту. Боится шамана. Вдруг тот подвох какой заготовил.

Недалеко пролетел камень. Упал плашмя – и шаман недовольно покачивает головой, плохой, мол, бросок, никудышный. Но тут неожиданно подаёт голос Сосновый Корень: «А вон!» Он указывает на первый камень, шаманский, который больше не стоит, который тоже незаметно упал и теперь так же лежит, как и камень Львиного Хвоста. Шаман вроде как побледнел, недоволен, а Сосновый Корень без долгих раздумий подхватил следующий камень. «Вот, лети, как моя жизнь».

Невысоко летит. Недалеко. Слабый бросок. Но камень вдруг приземляется стоя, и Сосновый Корень уже готов улыбнуться, однако камень сразу же зашатался, словно в раздумьях, а после, как бы подумав, и вовсе повалился. Сосновый Корень только рукой махнул и пошёл. Львиный Хвост глянул мельком на шамана – и тоже за другом. Ушли. Еохор вернулся к своему клёну, прислонился, задумался.

Только долго думать не получилось. Из стойбища идёт женщина, Степная Лисица. Шаман глядит из-под клёна и улыбается. Молодая ещё женщина, безмужняя… Степная Лисица тоже его заметила, даже в ответ улыбнулась. Идёт по тропе и косится. Шаман ещё шире улыбнулся, всё лицо засияло. Степная Лисица остановилась. Приветливо на шамана смотрит, ждёт, что тот скажет.

– Степная Лисица может камень швырнуть?

– Какой такой камень?

– Да тот, на котором стоит.

Опустила голову Степная Лисица, разглядывает камни под ногами. Изменилась в лице, не улыбается больше, шаманскую шутку пытается разгадать, чего тот от неё хочет.

– Надо взять любой камень, швырнуть на закат и при этом сказать: «Вот, лети, камень, как моя жизнь».

Подняла глаза на шамана Степная Лисица, недоуменно глядит, не понимает шаманской шутки.

– Чего женщина испугалась? Разве камни тяжёлые?

– А зачем? Чего шаман хочет? На что?

Нет настроения у шамана опять объяснять, как с Львиным Хвостом разбираться. Ехидно старик улыбается:

– Да ты уж попалась, голубушка, раз наступила. Ладно, иди.

Махнула рукой. Отстань, мол, клещ. Да только запуталась так, что забыла, куда сама шла. Назад теперь направилась, не решилась камни на тропе переступить.

– Эй, женщина, разве не в другую сторону шла?

Обернулась, увидела, что шаман смотрит вослед, и вообще побежала. Перепугалась. Чего?

Шаман подошёл к разбросанным на тропе камням, стал исследовать. Быстро нашёл камень, на который наступила Степная Лисица, но пришлось сначала вернуться под клён. Шаман подобрал опавший лист покрупнее, потом вернулся к камням, поднял нужный, но при этом взялся так, чтоб самому не прикасаться, чтобы через лист держать, через прокладку. Размахнулся.

– Вот, камень, Степная Лисица на тебя наступила, своей силой коснулась твоей. Лети, камень, как полетит её жизнь, покажи без обмана!

Полетел камень по солнечной дуге. Сначала вверх, затем вниз. Об землю стукнулся плашмя.

«Мда, - покачал головою шаман. – И Степная Лисица не устоит. Не родит Режущему Бивню наследника. Кто же тогда родит? Кто рядом с ним останется?»

Теперь из стойбища бегут дети, целая ватага. Хохочут. Шаман спешит перекрыть тропу, рукой показывает: обходите! – а то затопчут все его камни. Детям как раз интересно: чего это вдруг обходить? Остановились, окружили шамана и его камни, галдят. Среди них одна девочка, Маковый Лепесток, уже большая, так та даже вроде как глазки строит, вовсю улыбается: «Может, чем надо помочь? Что нужно сделать? Пускай скажет шаман. Мы поможем!» Сама на камни глядит, а улыбка широкая, румяная, прямо залюбуешься. Смеётся Маковый Лепесток, отвлекает шамана, ведь тому надо следить за камнями, чтоб их дети не тронули. Шаман машет рукой: давай, давай, проходите, сорванцы. «Нет, правда, мы можем помочь», - не отстаёт Маковый Лепесток. Быстро поправилась девочка. Быстро тяжкое горе забыла. Хорошо это, радостно. Шаман тоже вдруг улыбнулся, любуясь на девочку. Скоро красавицей вырастет, уже сейчас невольно заглядишься. Машет рукой шаман, чтоб проходили, а дети хохочут. Меж собой шепчутся: «Старик Еохор влюбился в Макового Лепестка, все глаза проглядел, не оторвётся. Не для неё ли и камни рассыпал, чтоб задержать?» Дети. И шутки у них детские. Но Маковый Лепесток тоже услышала и смутилась. Обошла теперь камни и дальше пошла. Все дети за нею. Она у них главная. Вождь. И для девчонок, и для мальчишек. Шаман вернулся под клён.

Старейшина следующий. Бурый Лис. Неторопливо идёт по тропе, издалека заметил шамана, остановился как раз перед камнями:

– Бурый Лис приветствует Еохора. Что за камни на тропе появились? Чем занят шаман?

– Еохор приветствует Бурого Лиса. Людей тут испытываю, чтоб камни бросали.

Бурый Лис задумчиво глядит на камни. Вроде как свой выбирает. Нет, вздохнул Бурый Лис, камни его не заинтересовали. Опять на шамана глядит:

– Что, и Бурый Лис тоже должен пройти испытание?

– Как сам желает.