Первые цивилизации

Малые семьи были основной потребляющей единицей. Весьма показательно, что на Алтын-депе отсутствуют огромные кухонные котлы, которые могли использоваться для приготовления пищи в расчете на крупные коллективы. Небольшие котелки со сливом объемом в 3—4 л были главным видом сосудов для приготовления пищи во всех группировках жителей города. Примечательно и распределение каменных орудий труда, детально изучаемых Г. Ф. Коробковой (Коробкова, 1983, 1985). Они показывают, что в каждом доме производили обработку зерна и занимались ткачеством. Порой в одном из домов того или иного массива встречаются многочисленные орудия металлообработки — это мог быть дом своего рода квартального кузнеца, труд которого можно рассматривать как сохранение традиций общинного ремесла. Община, в данном случае большесемейная, сохраняла свое значение автаркичной ячейки общества, в которой сочетались, используя выражение К. Маркса, «промышленность и сельское хозяйство» (Маркс, Энгельс, т. 46, ч. I, с. 464). Вместе с тем весь общественный организм Алтын-депе в определенных аспектах должен был функционировать как единое целое. Продукция пастухов- профессионалов тем или иным образом распределялась среди обитателей города. Не отмечено на поселении сколько-нибудь значительных придомных амбаров и зерновых хранилищ, что говорит о существовании общих фондов. Присутствие в каждом доме орудий для помола зерна свидетельствует о том, что распределение продуктов земледелия, каковы бы ни были его конкретные формы, производилось именно в виде зерна, подлежащего обработке.

В целом дома, рассчитанные, судя по размерам, на малую семью, так же как и в пору ранней бронзы, территориально и идеологически (общая гробница, общее святилище) объединяются в более крупные социальные единицы, которыми, скорее всего, являлись большесемейные общины. Намечающаяся сложная стратификация общества Алтын-депе может рассматриваться как предтеча классовой структуры. Таким образом, формирование поселения городского типа со сложной внутренней структурой и социальная дифференциация общества являются процессами, идущими одновременно, и между ними, бесспорно, существует сложная система причинно-следственных связей.

Наряду с охарактеризованными выше тремя группами погребений на Алтын-депе имеются и захоронения, насыщенность которых погребальным инвентарем, особенно уникальными и престижными объектами, выходит за стандартные рамки. Таковы два женских погребения, в одном из которых помимо богатых украшений, включавших изделия из золота, была найдена серебряная печать, изображающая трехглавого дракона. В другом находился богатый туалетный набор предметов, сделанных из серебра и слоновой кости. Интересно захоронение мужчины, в котором помимо керамических сосудов и бус было два каменных изделия явно престижного характера — каменная «колонка» и длинный каменный посох. Обломки подобных посохов иногда встречались при раскопках домов «квартала знати». Видимо, они были важным атрибутом лиц особого социального положения. Богатством и разнообразием инвентаря отличалась и гробница жрецов. Вместе с тем на Алтын-депе пока не обнаружено погребений военных вождей или царских захоронений. Судя по всему, Алтын-депе времени Намазга V представляет эволюцию городского организма, формирующегося естественным путем на базе оседлых земледельческих обществ. Оно явно перешагнуло рамки просто крупного оседлоземледельческого поселения и, учитывая наличие большого культового центра, могло бы характеризоваться как храмовый городок. Существование в культовом комплексе и в «квартале знати» обширных хранилищ, могущих иметь общегородское значение, указывает на то, что аристократия и жречество постепенно монополизируют право хранения и распределения продуктов, составляющих фонд городской общины в целом. Высок и культурный потенциал, достигнутый этим обществом. Оседлый образ жизни с благоустроенным бытом, сформировавшийся в раннеземледельческую эпоху, сохраняется, но вместе с тем под воздействием процессов, происходящих в обществе, он становится внутренне дифференцированным. Три типа жилищ в этом отношении достаточно показательны. Дома «квартала знати» просторны, удобны и тщательно оформлены. Судя по имеющимся данным, различия распространялись и на другие стороны быта. Именно на этом участке многочисленны свидетельства богатого женского убранства. В коллективных гробницах квартала на погребенных женщинах сохранились помимо ожерелий кольца и браслеты, их бедра охватывают пояса, образованные рядами бус, возможно нашивавшихся на матерчатую основу. На черепах встречен мелкий бисер, иногда группирующийся в линии какого-то узора, — вероятно, это были богато расшитые шапочки. Отмечены и истлевшие отпечатки тонких шерстяных тканей от одежды или от савана, тогда как в квартале ремесленников, как и ранее в энеолите, усопших заворачивали в плетеные циновки, отпечатки которых нередко обнаруживаются в ходе раскопок. Показательно и высокое качество стандартных изделий, происходящих из района «квартала знати». Здесь многочисленны обломки каменных сосудов, найденных в кладах, имеются сосуды из бронзы. Если нарядная расписная керамика в равной мере украшала быт всех общинников, то теперь к услугам высших слоев, как это отмечал по материалам Месопотамии Г. Чайлд (Чайлд, 1956, с. 247), были дорогие сервизы из камня и металла. Даже женские статуэтки стандартных типов, но обнаруженные в руинах домов или гробницах «квартала знати», более изящны и тщательно выполнены по сравнению с фигурками из других участков поселения. Недаром в могилах социальной элиты имеются зеркала — местным красавицам было что надевать и подправлять с помощью этих важных объектов туалета.

Существенным показателем уровня культурного развития было развитие монументальной архитектуры. По существу уже оформление главного въезда массивными башнями-пилонами принадлежит к числу явлений подобного рода. Более примечательным было создание специального культового центра, для которого использовали оплывший холм поры ранней бронзы, расположенный на восточной окраине Алтын-депе (рис. 42). Здесь уже на первом этапе существования комплекса были возведены крупный жилой комплекс («дом жреца»), гробница, созданы различные хозяйственные строения, устроены два больших двора — один с кирпичной вымосткой (предположительно двор собраний) и другой с очагами, где, возможно, совершались культовые жертвоприношения. Архитектурную доминанту комплекса образовывала трехступенчатая башня, имевшая по фасаду длину около 21 м и 8—10 м в вызамурованным в недрах сырцовых массивов. Рядом из сырцового кирпича была сооружена платформа 3-метровой высоты, на которой располагалось крупное хранилище. В целом парадный восточный фасад всего комплекса достигал в длину 55 ми был декорирован трехступенчатыми в плане пилястрами. Как сама идея ступенчатого башнеобразного сооружения, так и использование пилястр, членящих вертикальную гладь сырцовых стен, принадлежат к числу месопотамских архитектурных решений, сформировавшихся в Южном Двуречье еще в конце IV тыс. до н. э. и ярко представленных в памятниках всего III тыс. до н. э.

Рис. 42. Алтын-депе. Культовый комплекс. План и реконструкция.

Появление такого крупного комплекса — центра идеологической жизни всего поселения в целом означает принципиальные изменения по сравнению с раннеземледельческой эпохой, когда эта функция была рассредоточена по отдельным святилищам, часто органически включаемым в многокомнатные дома-массивы. Весьма показательна и семантическая ориентированность комплекса. При его раскопках практически отсутствовали находки женских терракот, этих неизменных спутников популярного божества плодородия. Найденные объекты, и прежде всего голова быка с лунообразной инкрустацией во лбу (рис. 43), указывают на связь комплекса с мужским астральным божеством, близким к месопотамскому Нанне-Сину. Одним из символов лунного бога Нанны был небесный бык огненного цвета, и именно этому божеству был посвящен знаменитый зиккурат Ура. Скорее всего, близкое божество было верховным в культовой системе Алтын-депе, что нашло прямое отражение в культовых объектах, обнаруженных в гробнице жрецов. Это божество символизировало верховное единство, возвышавшееся над мелкообщинными коллективами, образующими качественно новую систему — городскую общину.

О значительных идеологических сдвигах свидетельствует и изменение стиля терракот, воспроизводящих женское божество. На смену объемному моделированию, характерному в целом для поры энеолита, приходит условно-плоскостной стиль. Это не был какой-то упадок искусства или потеря традиций реализма, ярко представленного в других образцах искусства малых форм, в частности в зооморфной пластике. Происходит изменение эстетических канонов, явно связанных с переменами в социальной психологии. Может быть, этот перелом был обусловлен первыми шагами по созданию определенной религиозной системы, идущей на смену конгломерату разрозненных обрядов, верований и культов. Формирующийся пантеон требовал новых приемов для своего воплощения, и в результате появилась серия терракот, передающих женский образ в нарочито измененной форме, но с подчеркиванием огромных глаз как сосредоточия сверхъестественной мудрости и проницательности. Формирующаяся цивилизация несла значительные перемены почти во все сферы бытия.

Рис. 43. Алтын-депе. Голова быка (1) и волка (2). Золото.

Таким образом, южнотуркменистанские материалы позволяют проследить почти линейное восходящее развитие от поры архаических земледельцев к сложному обществу. Однако во II тыс. до н. э. происходят события, рисующие всю противоречивость конкретно-исторической ситуации. Старые традиционные центры на юге Средней Азии — Алтын-депе и Намазга-депе приходят в упадок, и, наоборот, происходит активное освоение урбанизированной культурой новых пространств в дельте Мургаба и по среднему течению Амударьи. Раскопки Алтын-депе показывают, что запустение этого центра происходило постепенно и отнюдь не было связано с какими-либо событиями катастрофического характера. Судя по всему, жители просто покидали свои дома, унося с собой движимое имущество и лишь изредка радуя археологов забытыми глиняными сосудами, возможно не представлявшими особенно большой ценности в их благоустроенной жизни. Не исключено, что определенную роль сыграла усилившаяся аридизация климата, о чем убедительно свидетельствуют результаты изучения стойбищ степных охотников в недрах Кызылкумов (Виноградов, Мамедов, 1975, с. 234—255). Нельзя забывать и о возможностях засоления земель как побочного эффекта ирригационного земледелия. Как бы то ни было, прикопетдагские оазисы как традиционные центры культурного прогресса к середине II тыс. до н. э. теряют свое значение и центр импульсивного развития перемещается на восток.

Так, в древней дельте Мургаба вдоль одного из протоков в начале II тыс. до н. э. складывается целый оазис поселений, культура которых идентична комплексу верхнего слоя Алтын-депе. Здесь мы видим и те же основные формы керамики, и близкие типы терракотовых статуэток, и аналогичные печати. Сам оазис состоял из шести поселений, расположенных на сравнительно небольшом расстоянии друг от друга (3—4 км). Наиболее крупным из них, древним центром оазиса было Келлели I. Здесь представлен новый тип крупных хозяйственно-жилых массивов, развивающих традицию четко спланированных домов «квартала знати» Алтын-депе. Крупные дома, подквадратные в плане, имели общую площадь около 800 м2. По периметру их шел обводной коридор, в центре значительная площадь оставалась свободной, а вокруг двора происходила застройка секциями-квартирами из 2—3 комнат. Такие дома раскопаны и на небольших памятниках келлелинского оазиса. Имеется здесь и новый тип поселения, неизвестный в подгорной полосе. Это подквадратная в плане крепость с обводной стеной, фланкированной прямоугольными башнями. Планировочно она близка к упомянутым выше квадратным домам, но значительно превосходит их размерами (127X128 м). Появление таких фортификационных сооружений, скорее всего выполнявших функцию убежища для всего оазиса, указывает на напряженную военно¬политическую ситуацию, отличную от картины, наблюдавшейся в традиционных оазисах прикопетдагской равнины. Хозяйственная система, судя по всему, развивает те же сферы, что и на Алтын-депе, лишь со значительно большим удельным весом свиноводства, что может быть связано с большей обводненностью дельты такой крупной реки, как Мургаб. В целом культура келлелинского оазиса представляет собой местный вариант культуры верхних слоев Алтын-депе с незначительными локальными модификациями. Его происхождение следует прямо связать с перемещением населения из оседло¬земледельческой метрополии Южного Туркменистана. Такое передвижение едва ли было простой инфильтрацией, скорее всего, оно представляло собой организованный процесс, направляемый политическим и хозяйственным руководством, сложившимся в цивилизации Алтын-депе.

В середине и второй половине II тыс. до н. э. дельта Мургаба широко осваивается союзами оседлоземледельческих общин. Древние поселения расположены кустами вдоль дельтовых протоков. Их центрами являются крупные памятники площадью свыше 5 га, обычно состоящие из подквадратной крепости и обширного примыкающего холма аморфных очертаний. На таких поселениях имелись и особые ремесленные кварталы, где концентрировалось производство глиняных сосудов, а также как будто и металлических изделий. Таково, например, поселение Таип I, для которого характерно и богатство культуры: именно здесь обнаружены четыре цилиндрические печати и оттиск на глиняном сосуде двух других (Масимов, 1981). Крупнейшим памятником этого времени в дельте Мургаба, возможно даже своего рода местной столицей, было поселение Гонур, центр одновременного оазиса. Его площадь достигает 28 га, и здесь также имеется крепость, подквадратная в плане. Большая же часть древних поселений невелика по размерам, и на них, как правило, отсутствуют следы интенсивной ремесленной деятельности. По-видимому, крупные центры следует рассматривать как поселения городского типа, а оазис в целом в качестве исходного субстрата общественной единицы, которая по мере развития превращается в организм, известный как город-государство. Однако пока нет данных о том, что в дельте Мургаба (древней Маргиане) в рассматриваемое время был уже достигнут такой уровень социального и политического развития.

Культура Маргианы бронзового века формируется на основе алтыновских традиций, перенесенных в эту область как устойчивый комплекс еще в период формирования оазиса Келлели. К числу последующих новшеств относится (помимо некоторых изменений в керамике, носящих, возможно, и эволюционный характер) распространение плоских печатей-амулетов со сложными сценами, цилиндрических печатей и новых форм бронзовых изделий, включая парадные топоры. На печатях преобладают изображения различных зверей, в том числе быков, атакуемых змеевидными драконами, но имеется и печать, изображающая могучего героя, держащего в руках двух поверженных животных. Этот мотив иконографически явно восходит к излюбленному персонажу месопотамского эпоса — Гильгамешу.

Колонизация дельты Мургаба оседлоземледельческими общинами была прелюдией к дальнейшему освоению новых территорий. В первой половине и середине II тыс. до н. э. оседлые поселения с культурой, практически мало отличающейся от мургабской, представлены по среднему течению Амударьи как на правом ее берегу, в пределах Узбекистана и Таджикистана (Аскаров, 1973, 1977), так и на левом, в Северном Афганистане (Сарианиди, 1977). Оседлые оазисы теснятся около небольших водных протоков, которые, судя по всему, использовались для орошаемого земледелия. Использование вод Амударьи и ее крупных притоков было не по силам земледельцам бронзового века. Ассортимент возделываемых культур был достаточно широк — два вида пшеницы, ячмень, просо и виноград. Среди домашних животных помимо верблюда для транспортных нужд использовалось еще одно животное — осел. Типичным поселением этого времени является Саппали, где центром поселка служила подквадратная в плане крепость размером 82X82 м2, по структуре аналогичная большим квадратным домам и крепостям Маргианы. Вдоль стен здесь расположены коридоры, в центре находится двор, а по периметру идут теснящиеся друг к другу хозяйственно¬жилые комплексы, рассчитанные, судя по величине, каждый на малую семью. Саппали отличалось, как и другие поселения этого типа, высоким уровнем благосостояния. Об этом можно судить по обильному инвентарю в погребениях — иногда в них находится до трех десятков керамических сосудов и до десятка изделий из бронзы и меди. Значительное количество бронзовых изделий выделяет богатые погребения, среди них многие принадлежат женщинам, общественное положение которых, видимо, как и в пору ранней бронзы, оставалось достаточно высоким. Более крупным центром на правобережье Амударьи было поселение Джаркутан, где центральная крепость занимала площадь в 4 га, а неподалеку располагался обособленный комплекс сложной внутренней планировки, возможно являвшийся храмовым центром. Показательно, что наряду с распространением крепостей становится больше и предметов вооружения, подтверждая заключение о напряженной и беспокойной эпохе. На это указывает и появление на некрополях значительного числа кенотафов, количество которых к концу II тыс. до н. э. даже несколько увеличивается. Нередко в кенотафы помещены такие предметы, как боевые топоры и бронзовые копья, что указывает на сооружение их в память воинов- мужчин, погибших где-то на стороне. Таким образом, на юге Средней Азии во II тыс. до н. э. произошло перемещение центров, что осложнило картину последовательного эволюционного развития, наблюдавшегося в прикопетдагских оазисах на протяжении VI — III тыс. до н. э. Процесс формирования городских поселений и цивилизаций, впечатляюще представленный материалами Алтын-депе, был прерван в данном конкретном центре; происходит пространственное расширение границ обитания, на организацию которого, видимо, ушли основные усилия общественных организмов. Показательно, что по среднему течению Амударьи, т. е. на территории позднейшей Бактрии (рис. 44), мы не находим во II тыс. до н. э. крупных городских поселений, имеющиеся крепостцы и монументальные комплексы храмового типа расположены на значительном удалении друг от друга подобно дислокальному типу расселения, наблюдавшемуся в Мезоамерике в эпоху майя.